Дезари стояла, выпрямившись, и легкий ветерок раздувал ее длинные шелковистые волосы. Сейчас она была похожа на ту, в чьих жилах течет королевская кровь. Наверное, она напоминала саму королеву.
– Меня потрясли твои слова, – задумчиво произнесла она. – Помнишь, ты говорил мне, что твои знакомые мужчины карпатцы часто связывали себя навечно с молодыми женщинами, почти детьми. Но я не ребенок и не подросток, мой дорогой друг жизни. Я женщина, и при этом обладаю большой силой и могуществом. Я знаю, кто я такая и чего хочу. Я не желаю выслушивать приказы, как если бы я была неразумным чадом. И с чего ты решил, что я начну ввязываться в твои бои с вампирами? Только дело в том, что как твоя подруга жизни я все-таки имею право помогать тебе.
Юлиан оделся под стать своей подруге жизни, в синие джинсы и белую рубашку. Он еще раз мысленно повторил ее слова и пришел к выводу, что согласен с мнением Дезари. Она заслуживала того же уважения, которое он испытывал в отношении Дария. Еще неизвестно, чьи таланты более могущественные ее или брата? Но он уважал ее, и иначе не могло быть. Он уважал любую женщину, вне зависимости от ее возраста, если только она могла бы стать подругой жизни для мужчины карпатца. Юлиан медленно выдохнул.
– Юлиан? – Дезари осторожно коснулась пальцами его руки. – Я не хочу сердить тебя, но ты должен знать обо мне все. Кто я такая и на что способна. Я не могу себе представить, что когда-нибудь смогла бы беспрекословно подчиняться некоему хозяину и властелину, командующему мной. Или мы с тобой становимся равноправными партнерами, или между нами никогда не установятся нормальные отношения. Я не смогу подчиняться твоим правилам точно так же, как ты не сможешь повиноваться мне. Ты понимаешь меня?
Юлиан погладил ее по угольно черным волосам, пропуская их прядки через свои пальцы.
– Надеюсь, ты не думаешь, будто я ставлю себя выше тебя?
– Я думаю, что ты не уверен в моей силе. А потому тебе кажется, что самостоятельно я не смогу защититься от зла.
– А ты сможешь? – Он внимательно смотрел на певицу, не сливаясь с ее мыслями и позволяя ей отвечать на вопросы самой.
Поначалу Дезари хотелось ответить ему утвердительно. Разумеется, она достаточно умна и сильна для того, чтобы не позволить вампиру овладеть собой. Она уже открыла рот, чтобы сообщить Юлиану о своих мыслях по данному поводу, но тут же снова закрыла его. А смогла бы она убить? Даже вампира. Ответ не заставил себя ждать. Конечно, нет. Никогда. Она не могла уничтожить никого, даже живого мертвеца. Кроме того, она не могла противиться действию яда так, как это продемонстрировал ей Юлиан. Не исключено, что вампир в конце концов одержал бы над ней победу.
– Я не способна убивать, – честно призналась Дезари. – Но это не означает, что я в чем-то солгала тебе. Но из того, что я не умею многого, что дано тебе, вовсе не следует, будто я обязана во всем повиноваться твоим приказам. Я не ребенок. И я ничем не мешала тебе в битве и не собираюсь мешать в дальнейшем.
Он нежно дотронулся пальцами до ее затылка.
– Твое присутствие сильно мешало мне, Дезари. Ты отвлекала мое внимание. Каждую секунду, пока ты находилась в поле моего зрения, я волновался за тебя так, что едва мог дышать. В прошлом же в таких боях участвовали только двое: я и вампир.
– Что же изменилось сейчас? – удивилась Дезари, и голос ее прозвучал настолько тихо и нежно, что на душе Юлиана стало тепло и спокойно.
Он медленно выдохнул и заговорил:
– А вот что. Ведь если меня уничтожат, то же самое может произойти и с тобой. Дезари, разве ты не понимаешь, что миру необходим твой талант? Твой дар, благодаря которому ты вносишь мир и покой во все живые существа на земле и небесах. В смертных и в нас самих. Не исключено, что именно твой голос спасет наш вымирающий народ. И я несу огромную ответственность за твою безопасность и сохранность. Могу понять, какое бремя нес все эти столетия твой брат Дарий! Ты обладаешь бесценным даром, дорогая моя, и рисковать им мы не имеем права.
Дезари улыбнулась, несмотря на всю серьезность разговора.
– Не надо возвышать меня до небес, друг мой. Не знаю, способен ли мой голос творить те чудеса, которыми ты его наделяешь, но все же я весьма благодарна тебе за оказанную мне честь. А дело еще и в том, Юлиан, что даже если я не могу убить живого мертвеца, я при этом обладаю достаточной мудростью, чтобы не вступать с ним в бой и не озлоблять его против себя настолько, чтобы он первым начал эту битву. Но, конечно, Юлиан, не забывай и того, что я очень горжусь тобой и твоей силой. Я же сама достаточно благоразумна, чтобы умышленно не ставить себя в опасное положение только для того, чтобы выказать таким образом свое неповиновение. Кроме того, будет нелишним напомнить тебе, чтобы ты не заставлял меня насильно повиноваться твоим приказам. Особенно это касается сложных моментов в жизни, когда твое сознание становится разделенным, и ты вынужден одновременно думать о нескольких вещах. Я буду слушаться тебя лишь потому, что сама предпочту согласиться с твоими советами и доводами. – И она гордо вскинула подбородок.
Юлиан всегда считал женщин слабым полом, нежными существами, которых надо постоянно оберегать от всяческого зла. Ему и в голову не приходило, что женщина тоже может обладать незаурядной силой, по своему не меньшей, чем он сам. Конечно, он не должен заставлять ее слушаться себя, она станет повиноваться лишь тогда, когда так подскажет ей ее собственная воля. Какими же надменными стали мужчины его племени!
– Послушай, а ведь в твоих словах действительно что-то есть! – нарочито медленно произнес Свирепый, словно обдумывая ее речь еще раз.
– Не «что-то», а истина, – уточнила Дезари, бросив на Свирепого горящий взгляд.
– Пожалуй, и с этим я соглашусь, – кивнул Юлиан, потирая переносицу. – Доля истины здесь, безусловно, присутствует, и я вынужден тебе уступить.
Дезари не смогла сдержать смеха.
– Ты никак не можешь смириться с тем, что я оказалась права. Твое мужское эго этого не допускает.
– Не только мое, cara miа, – лукаво улыбнулся Юлиан. – Я думаю, что меня поддержат все охотники карпатцы, которым удалось отыскать своих подруг жизни. Хотелось бы мне посмотреть на них в тот момент, когда им откроется подобная истина. Но пока что, Дезари, когда мы будем находиться в компании других мужчин, ты можешь хотя бы делать вид, что повинуешься каждому моему слову.
Дезари успокоилась. По крайней мере, Юлиан сумел найти в себе силы и открыться во всем. Он рассказал ей о тайне своего детства, о шрамах, оставшихся в душе после страшной встречи с вампиром.
– Дарий очень похож на тебя, – напомнила певица. – И я вижу, что он тебе нравится.
Юлиан приподнял брови.
– Дарий не такой мужчина, который «нравится» тем, кто может испытывать эмоции. Им можно восхищаться. Его можно уважать. Даже бояться. Но слово «нравится» здесь явно не подходит. Он охотник. Мало кто осмелился бы бросить ему вызов.
