– К предположениям "Бонапарта" добавились ваши? Или у вас имеются факты?
– По словам товарища Слуцкого он для подобных выводов использует экономический анализ, для чего привлек несколько компетентных специалистов. Произвольная проверка полученных данных по каналам резидентуры в целом этим выводы подтвердила.
– И что этот способ смог пояснить по Польше?
– Вооруженные силы Польши не способны в одиночку противостоять РККА. Экономика пребывает в том же кризисе, что и в остальной Европе. В одиночку они никогда не решатся напасть на Советский Союз. В то же время, никто никогда не даст им никаких серьезных гарантий, так как в этом случае они смогут легко вывести шаткую систему из равновесия. Товарищ Слуцкий считает, что если мы сами на Польшу не нападем, они не решаться это сделать самостоятельно. То есть, несколько лет относительного спокойствия на западной границе у нас есть.
– Несколько лет… – задумчиво произнес Сталин. – А почему только на западной границе?
– На востоке нарастают японские провокации. Очевидно, что они прощупывают нашу оборону, смотрят на реакции. Начальник ИНО считает, что через год, может быть два, вероятна серия пограничных военных конфликтов в духе конфликта двадцать девятого года или масштабнее…
– Интересная картина вырисовывается, – с плохо скрываемой грустью в голосе произнес Сталин. – А как ведет себя сам "Бонапарт"?
– Развил бурную деятельность по наркомату, который из-за него вот уже месяц стоит на ушах. Но военные, хоть и ворчат, но в целом довольны.
– Что за деятельность? – Спокойно и невыразительно спросил Сталин.
– Наркомат под его фактическим руководством разрабатывает комплексную военную доктрину. За месяц работы его комиссии при наркомате, сделано очень много.
Сейчас сформировали рабочие группы по переработке боевых уставов РККА. Товарищ Ворошилов жалуется, что покоя в его наркомате нет совершенно, хотя работой "Бонапарта" он в целом доволен.
– Вот как? И почему же?
– Основная причина, по нашему мнению, заключается в том, что объект "Бонапарт" кардинально изменил тактику взаимодействия с товарищем Ворошиловым. Если раньше он прямо его критиковал и старался максимально затереть и отстранить от принятия решений, то теперь он его старается наоборот привлекать как можно больше. Кроме того, "Бонапарт" стремится выставить свое взаимодействие с товарищем Ворошиловым таким образом, чтобы его собственные предложения и идеи преподносились как мысли озвученные, либо товарищем наркомом, либо людьми им глубоко уважаемыми.
Благодаря такой схеме "Бонапарт" смог добиться уважения у товарища Ворошилова.
Тот стал к нему прислушиваться и доверять. Отмечено три нерабочие встречи.
Сталин едва не поморщился, вспоминая о том, как Клим рассказывал ему о нескольких встречах с Тухачевскими во время семейных прогулок в парке Сокольники: "Вот зараза, слишком быстро этот мутный "Лазарь" вживается в чуждое ему окружение. Уже сумел подобрать ключи к Климу, которого ещё полгода назад изводил тотальной критикой. Пока это идёт на пользу делу, но лиха беда начало".
– Вы считаете, что "Бонапарт" стал другим человеком, действительно изменившись, или все это притворство?
– Однозначно сказать сложно. Если это и притворство, то очень качественное. Он избавился от своей любовницы, навел порядок в делах, выправил отношения с женой, избавился от предметов роскоши…
– От предметов роскоши? – Удивился Сталин.
– Да. Он обратился к товарищу Ворошилову с личной просьбой и передал в пользу государства имущества на сто семьдесят пять тысяч рублей. Сказал, что маршалу Советского Союза жить в роскоши непозволительно и непростительно. В квартире вся обстановка приведена в состояние сурового спартанского минимализма. Уже три раза отказывался от нового автомобиля, положенного ему как маршалу и продолжает ездить на ГАЗ-А. В общем, преобразился объект в плане быта кардинально.
– Кого кроме Клима он пытается расположить к себе? – Вернулся Сталин к подспудно волновавшему его вопросу.
– Никого. Есть обращения в НКВД и в наркомат Тяжелой промышленности, но все они носят рабочий характер. Как и другие контакты.
– И что он запрашивал в НКВД?
– В основном разнообразные справки по людям. Мы обобщили и пришли к выводу, что он интересовался прежде всего учеными, конструкторами, изобретателями. Во вторую очередь – военными специалистами и командирами самых разных толков. Кроме того, объект запросил у товарища Слуцкого обширный отчет по состоянию экономики в США, Германии, Франции и Великобритании, прося выяснить и уточнить детали, связанные с номенклатурой и стоимостью производимой продукции, способам организации производства, допускам, расходам станко-часов и человеко-часов, отходам и так далее.
– Вы подготовили этот отчет?
– Да. Три дня назад передали объекту. Правда, параллельно он запросил аналогичный отчет по наркомату Тяжелой промышленности. Его подготовили и передали нам. – Берия замялся.
– Считаете, что этот отчет может быть попыткой разведывательной деятельности?
– Вполне возможно. Поэтому мы пока не спешим его передавать.
– Ждете разрешения?
– Да.
– Вы проанализировали эти отчеты?
– Если им верить, то ситуация в области промышленности получается очень неожиданной. Лично я был убежден в том, что у Советского Союза очень слабая промышленность, но… увидев эти документы я пришел к выводу, что наша промышленность не слаба, она, скорее безалаберна и не квалифицирована. Ни у одной ведущей мировой державы нет такого количества практически необученных ничему рабочих. Ситуация носит катастрофический характер. Мы можем производить в несколько раз больше продукции, чем сейчас. Точнее мы ее и производим, только вот она уходит в брак на том или ином этапе. Например, из ста семидесяти шести рублей, что мы отпускаем на закупку винтовки образца 1930 года, на ее производство уходит примерно треть. Все остальное идет на компенсацию брака. Но винтовка – это еще простое производство. По мере усложнения образца растет и доля в его закупочной цене компенсационных затрат на брак. В Германии куда более сложная в производстве винтовка Маузера стоит восемьдесят восемь рублей. И в эту сумму включена и компенсация брака, и более высокие зарплаты рабочим, и амортизации по средствам производства, и более дорогое сырье.
– Товарищ Берия, а не мог ли товарищ Слуцкий ввести в заблуждение своих товарищей?
– Никогда нельзя исключить предательство, но мы проверяли за ним его выводы выборочно. Все сходилось вполне аккуратно.
– У вас с собой эти доклады? – Спросил Сталин.
– Нет. Но в течение часа…
– Хорошо. Тогда жду их с нетерпением.
– Что нам делать по докладу наркомата Тяжелой промышленности? Объект о нем уже несколько раз спрашивал.
