Полуослепший Грайтис скорее ощутил, чем увидел появившуюся рядом темную фигуру, проскользнувшую ему за спину. Перед глазами плавали радужные пятна, никак не желавшие соединяться в что-то целое и понятное, но голос дознавателя ширриф узнал безошибочно:
– Собственно, против тебя я ничего не имею. Дело в твоей подружке, обожающей путаться под ногами. Так что извини – если тебе от этого легче – и прощай.
…Произнеся завершающие строчки Заклятия Оков, госпожа эш'Шарвин с десяток ударов сердца стояла, покачиваясь взад-вперед и собирая воедино разлетевшиеся неведомо куда мысли. Подобное колдовство давалось ей с изрядными трудами, но теперь она твердо знала – кроме нее самой, никто не выпустит Эртеля Эклинга из его узилища, и, что немаловажно, не сможет причинить ему вред. Пусть посидит там до утра, пока вновь не изловят разбежавшихся скогров, а потом она что-нибудь придумает. Но Рэфа нужно задержать в первую очередь и упрятать под замок! Как она могла упустить из вида то обстоятельство, что вернейший из соратников постепенно теряет рассудок?..
Магичка обернулась. Чадящий факел, узкая арка, уходящие в темноту ступеньки. Лежащий ничком человек, вывернувшийся в последнем усилии привлечь ее внимание. Крови почти нет, только тихие шелестящие звуки – вроде поскрипывания заржавевшего жестяного флюгера под налетающим ветром. Поворот, еще один… а потом вязкая тишина.
Глава вторая
Охотники и добыча
1 день Второй летней луны.
Восемь причудливых, отдаленно смахивающих на людей созданий, коротали время в ожидании девятого, признанного ими за старшего, имеющего право отдавать приказы. Существа не оспаривали этой власти, напротив – они испытывали облегчение и уверенность, зная, что отыскался некто, способный позаботиться о них. Без старшего они бы наверняка пропали, сгинули в этой жуткой каменной норе, не в силах примирить враждующие стороны своих с рождения раздвоенных душ – человеческих и звериных.
А потом пришел тот, кто успокоил их и растолковал, что в скором времени непременно выпустит их на волю, где им предстоит совершить кое-что полезное. Скогры согласились, хотя каждый миг, проведенный в подвалах Цитадели, казался им невероятно растянувшимся годом.
Когда дознаватель Рэф наконец вышел из каземата, былые обыватели Вольфгарда бросили выпотрошенный труп гвардейца, служивший им игрушкой, и приветственно заскулили. Рэф тщательно запер дверь на три массивных засова и внушительного вида замок, и повернулся к восьми парам уставленных на него глаз, чей цвет менялся от тускло-зеленого до медно-оранжевого. Кто-то нервно, с подвыванием зевнул, кто-то заскреб когтистыми лапами по камням. Произносимых вслух человеческих слов скогры почти не понимали, зато у них всецело сохранялся талант Карающей Длани переговариваться, обращаясь к разуму собеседника и выстраивая череду быстро меняющихся образов. Мысленное изображение бегущего животного, к примеру, беспрекословно подняло маленькую стаю с места и отправило в путь.
Пока замысел развивался успешно, плавно переходя от одной ступени к другой. Рэф почти не надеялся, что волшебница и ширриф попадутся в уготовленную им ловушку, но эти двое, похоже, изрядно поглупели. В городе, конечно, остались другие маги, но ими скоро займутся. То, что пришлось пожертвовать Эртелем – не беда. Слишком долго он болтался среди людей и совсем очеловечился. Эклинг ничего не понял, испугавшись надвигающихся перемен. А он, Рэф, догадался о тайном смысле явленных знамений, безошибочно признав в них редчайшую возможность не только проявить себя, но и возродить былую славу Карающей Длани. Может, через год или десятилетие – куда спешить тем, чей срок жизни намного протяженнее кратких и жалких мгновений, отпущенных людям?
И начало грядущим изменениям будет положено именно сегодня. Рэф ощущал их близость, как звери предчувствуют наступление грозы. Так пускай же хлынет очищающий дождь, смывая прошлое и унося его за собой!
При всей своей неприязни к племени двергов Рэф мысленно поблагодарил строителей крепости за множество переходов, галерей, винтовых лестниц, неожиданных поворотов и укромных мест, позволивших ему и его спутникам без особого труда проскользнуть незамеченными стражей. Дознаватель предусмотрительно выяснил и о потайных лазах, два из которых вели в город, а третий завершался за пределами стен Вольфгарда, на окраине большого заливного луга. К началу этого подземного прохода он и держал путь.
Дверь потерны пряталась за винными бочками в одном из подвалов, отведенных под склад провизии. Открыв ее позаимствованными ключами, Рэф заглянул внутрь, увидев вымощенный камнем узкий проход. Стая ринулась было внутрь, но послушно остановилась, уловив раздражение Старшего, и, потолкавшись, расселась полукругом. Рэф дернул углом рта, представив, сколько мучений придется испытать, прежде чем он внушит подопечным, какие именно действия им надлежит совершить. К сожалению, скогры размышляли, подобно животным или детям – в их головах ничто не задерживалось подолгу. Кроме того, они все время хотели убивать. Это желание переполняло их жестокий, немудрый разум, как разлившаяся река, грозящая вот-вот выйти из берегов.
– Ладно, начнем, – вслух произнес он, присаживаясь на какой-то ящик. Раз в его распоряжении имеются пока только эти восемь тварей, он выжмет из них все, на что они способны.
Сосредоточившись, для начала Рэф как можно подробнее обрисовал Ярмарочное Поле и шумную людскую толпу, собравшуюся подле Бронзовых ворот в ожидании начала фейерверков. В темнеющее небо, свистя, шипя и разбрасывая искры, взлетела первая шутиха, плотное людское скопление качнулось, забурлив беспорядочной мешаниной взмахивающих рук, раскрытых в беззвучных воплях ужаса ртов и вытаращенных глаз. Одержимые заерзали, пыхтя и скалясь – призрачная картина пришлась им по душе. Значит, они ее не позабудут и станут теми шальными искрами, от которых займется пожар.
Дознаватель торопливо добавил фигуры личностей, могущих представлять опасность, сделав особенный упор на Аквилонца и его близких. Этих людей необходимо прикончить, а если не удастся – напугать так, чтобы поскорее убирались из Пограничья, не оглядываясь и не раздумывая. Также Рэф настоятельно приказывал разыскать белого волчонка-подростка – от него всенепременно нужно избавиться – и девицу Нейю Раварту, в каком бы облике она ни пребывала. Женщину не трогать и по возможности охранять.
Над следующим заданием Рэф какое-то время колебался: его никак не удавалось облечь в четкие и ясные образы, доступные скудному пониманию оборотней. Он и сам толком не понимал, что или кого именно пытается найти. Оно представлялось неуловимым мерцающим, огоньком, обладавшим нешуточным могуществом и совершенно не умеющим его использовать. Этот человек – или зверь? – бродил где-то поблизости, не позволяя увидеть себя и узнать. Может быть, скограм, как созданиям более – восприимчивым, повезет натолкнуться на нечто похожее?
Выслушав, члены стаи один за другим исчезали в темном проеме. Рэф не рассчитывал увидеться с ними вновь, да этого и не требовалось – к завтрашнему рассвету к нему явятся сотни подобных созданий. Вполне достаточно, чтобы при необходимости стереть Вольфгард с лица земли. Рэф подумывал над возможностью захватить крепость, покуда Эртель и его гости шляются по Ярмарке, но решил не рисковать. Так и быть, пусть люди прячутся за стенами, которые они ошибочно считают неприступными. Их ждет глубокое разочарование.
