«Налегке» в самом прямом смысле этого слова – с десятком сопровождающих, единственной заводной лошадью, тощим дорожным мешком у седла, мечом на поясе и кошелем за пазухой. В былые времена Конану Канаху удавалось исчезнуть из столицы так, чтобы ни одна живая душа не проведала, но с воцарением Зенобии подобным лихим забавам, годным разве для украшения баллад, настал конец. Королева не желала проводить ночи в мокром походном шатре и вкушать наскоро состряпанный ужин.
Посему сперва Тарантию покинул охраняемый Черными Драконами десяток тяжело груженных повозок с необходимыми в дороге припасами, слугами и дамами королевы, а также подарками для любезных соседей из Пограничья. Вслед за этим огромным караваном предстояло выехать самому правителю Аквилонии с супругой, двумя младшими отпрысками, свитой и часть гвардии.
Накануне отъезда Озимандия, как и обещал, нанес визит в покои старшего наследника короны. Взору старого волшебника предстало сущее благолепие: позаимствованные книги и чертежи вернулись на полки библиотеки, ковры вычищены, вещи расставлены по местам, а в распахнутые настежь окна вливается отдаленный городской шум.
И вышедший навстречу Коннахар выглядел так, как положено выглядеть быстро взрослеющему подростку, на которого возложили не слишком тяжелое, но ответственное поручение и который полон решимости справиться с ним как можно лучше. Озимандия, правда, еле заметно дернул углом рта при виде сопровождавшей принца темноволосой и зеленоглазой девицы, но вслух никаких замечаний не высказал. Наоборот, витиевато посетовал на преклонные годы, дозволяющие лишь восхищаться подобным совершенством издали.
Баронетта диа Монброн присела в глубоком поклоне и вежливо улыбнулась, Конни же хмуро осведомился, что стряслось на этот раз. Конечно, он рад видеть достопочтенного Озимандию, но сегодня у него множество дел… и все благодаря этому внезапно обрушившемуся регентству!
– Собственно, я хотел узнать, принял ли ты во внимание наш недавний разговор? – без долгих предисловий поинтересовался маг, уточнив: – Тот, что касался древних проклятий и их последствий.
– Я прочел книгу, – кивнул принц. – Она… она очень необычна и любопытна. Ничего, что я разрешил моим друзья тоже ознакомиться с ней?
– Творение Тувима является редким, но отнюдь не запрещенным, – развел руками Озимандия.
– Ты хочешь ее забрать? – с напускным равнодушием осведомился Конни. На самом деле он лихорадочно соображал, как бы удержать драгоценный труд в своих руках еще луны две или три.
Должно быть, Озимандия догадался о желании принца, потому что отрицательно покачал седой головой. Стоявшая сбоку от Коннахара Айлэ еле слышно перевела дух.
– Пусть пока останется у тебя. Скажи лучше, какие выводы из прочтенного ты сделал?
Прежде чем ответить, Конни сглотнул, будто у него внезапно пересохло в горле, и незаметно протянул руку, быстро дотронувшись до тонких и холодных пальцев рабирийки.
– Мы… – он сбился и решительно начал снова: – Я понял, что взял на себя больше, чем могу исполнить. Ты говорил правду – горстке юнцов не по силам одолеть то, с чем не справились могущественные колдуны былых времен. Тувим описывает по меньшей мере четыре попытки уничтожить Проклятие Исенны. Все они закончились полнейшим провалом. Должно быть, Рабирам суждено до конца времен оставаться местом, запретным для людей – пока не умрет последний их обитатель.
– Честные слова, достойные отпрыска великого короля, – благодушно одобрил придворный волшебник. – Любой из нас порой вынужден осознать собственное бессилие. У тебя достало смелости вслух признаться в этом… Но как же мы поступим – с прозвучавшей клятвой, с нерушимым обещанием, данным будущим рыцарем своей даме? – пристальный взгляд блекло-голубых старческих глаз уперся в баронетту Монброн.
– Кто я такая, чтобы требовать от наследника престола каких-либо клятв? – тихо и внятно проговорила Айлэ. – Достопочтенный Озимандия, ты ошибаешься. Его высочество просто хотел мне помочь, но вовремя понял – это невозможно. Я навсегда останусь подобной моим сородичам.
– Ну-ну, не стоит огорчаться прежде времени, – маг попытался поддержать упавших духом молодых людей. – Вы еще можете попытаться снова… лет через десять. Во всяком случае, приложенные вами старания заслуживают уважения, – его голос зазвучал строже. – Я уверен, мой принц, что ни твои родители, ни я, ни месьор Монброн и его супруга, вновь встретившись, не потеряем этого уважения. Ты понимаешь, о чем я говорю? Вернее, вы оба понимаете?
Коннахар и Айлэ переглянулись. Девушка отвела глаза.
– Это отец или матушка тебя прислали? – грустно вздохнул Конни. – Наверное, матушка. Скажи ей, чтобы не волновалась. Я не побегу к алтарю Иштар, как только они с отцом выедут из города. Не надо мне лишний раз напоминать, в какой семье я родился. Я помню. Отлично помню, Озимандия.
«… Он не наделает ошибок, – настойчиво повторял старый волшебник, глядя в окно своей повозки на широко распахнутые Львиные Двери замка, возле которых собралось правящее семейство. – Конни умный мальчик, весь в отца. Ничего страшного не произойдет. Ему всего лишь предстоит в течение трех лун символически управлять страной, искренне преданной своему королю. При нем остается Стиллис Лоран и многие другие, способные предотвратить любую опасность. Да и девочка Монброн кажется достаточно сообразительной, чтобы не втягивать сердечного друга в лишние неприятности».
Успокоив таким образом свои дурные предчувствия, Озимандия задернул оконную шторку и поудобнее устроился на мягком сиденье, ожидая завершения церемонии прощания. Он надеялся, что ритуал не затянется – Конан терпеть не мог долгих проводов и бесцельных разговоров перед дорогой.
Спустя полколокола экипаж качнулся и затарахтел колесами по булыжной мостовой. Впереди и позади мерно цокали копытами лошади, доносилось бряцание оружия, приветственные выкрики горожан и отчетливое хлопанье под ветром тяжелого королевского знамени.
За Полуночными воротами столицы Ее Величество Зенобия распахнула дверцу своей кареты, потребовала коня и, невзирая на аханье сопровождавших ее дам, решительно забралась в седло. Она догнала возглавлявшего кортеж правителя Аквилонии и поехала рядом, явно собираясь что-то сказать, но колеблясь.
– Ты же сама согласилась, что поездка в Пограничье – отличная идея, – проворчал наконец король, смотревший куда угодно, только не на жену. – В следующем году торжества не оставят в казне медного талера и обернутся для нас сущим наказанием. Совершеннолетие Конни, двадцатилетие нашей свадьбы… Тарантия станет одним большим постоялым двором!
– Знаю, – негромко отозвалась Зенобия и через плечо взглянула на торжественно пыливший вслед за ними караван. – Десять лет я не была на родине, но сейчас меня подмывает крикнуть: «Вернемся обратно!». Я боюсь за Конни.
– Он не маленький мальчик, – бросил Конан и уже мягче добавил: – Мы не сможем всю жизнь за ним присматривать. Йен, перестань изображать взволнованную клушу и понапрасну трепыхать крыльями. Лучше скажи – ты проследила, чтобы в Парадной Опочивальне навели порядок? Конни со своей подружкой ведь непременно туда переберутся. Будет досадно, если они наткнутся на наши следы. Ты вот вечно разбрасываешь свои вещи куда попало. Недавно зашвырнула нижнюю юбку прямо на геральдического льва, что торчит на спинке кровати. Замио аж покраснел, бедняга, когда увидел такое безобразие.
