Королева растерянно моргнула, закусила губу, но все-таки не выдержала и рассмеялась. В такие моменты она переставала чувствовать себя Зенобией Аквилонской и становилась просто чуток повзрослевшей Дженной – девчонкой из Пограничья, которая, пусть и вышла замуж, обзавелась тремя детьми и целыми днями хлопочет по хозяйству, все еще способна на сумасбродства. Долой скверные предчувствия! Они отлично проведут время, навестят старинных друзей и с наступлением осени вернутся обратно.
3 день Первой летней луны, поздний вечер.
Сидевший в нарушение всяких приличий верхом на стуле Ротан Юсдаль с любопытством взирал на разворачивающееся перед ним занимательное действо: почтенный мэтр Ариен, ворча и кряхтя, ползал на четвереньках по полу, волоча следом ведро с белой краской. Месьор Делле старательно вырисовывал широкой кистью поверх светло-желтых и розовых плашек драгоценного мозаичного паркета не совсем ровную окружность, в центре которой громоздилось неподъемное старинное кресло с ножками в виде львиных лап. Время от времени Ариен сосредоточенно изучал пожелтевшие страницы внушительного вида фолианта, распластанного на сиденье кресла, и добавлял к своему творению причудливо выглядевшие символы.
– А пентакль-то вам зачем понадобился? – устало осведомился Гиллем Ларбера, который уже седмицу пытался отговорить принца Аквилонии и его приятелей от безумного замысла. Переубедить Коннахара ему не удалось. Вдобавок дие Ларбера запоздало обнаружил, что сам по уши втянут в готовящееся предприятие и благодарить за это может одну чрезмерно начитанную особу по имени Меллис Юсдаль. – Для красоты или ради пущей внушительности?
– Для усиления магических свойств заклинания и ограничения действия демонических сил, буде те вознамерятся проникнуть в пределы нашей Сферы, – пропыхтел в ответ Ариен. – Еще свечей! Ничего не вижу!
– Ах, вдобавок ожидается вторжение орды злобных демонов, – вполголоса съязвил Гиллем и присоединился к Юсдалю-младшему, щелкая кресалом и зажигая настенные шандалы. Вечерний полусумрак слегка рассеялся, открывая небольшую пустующую комнату, со стенами, обтянутыми зеленоватым шелком, и узкими стрельчатыми окнами. Из предметов обстановки здесь оставались только упомянутое кресло и массивный стол, явно принесенные из иного помещения. В углу возвышался свернутый ковер, подле него стояла совершенно неуместная плетеная клетка с парой сонно квохчущих куриц внутри. Стол украшали коробки со свечами, стопка книг, кувшины, бокалы и огромное серебряное блюдо, а внизу скромно пряталась обитая потрескавшейся жестью грубоватая разделочная колода, временно позаимствованная с дворцовой кухни.
– Готово, – с выражением чрезвычайного самодовольства изрек месьор Делле, с усилием поднимаясь на ноги и обозревая магический круг. – Ротан, сколько времени?
– Четверть до одиннадцатого послеполуденного, – сообщил взглянувший на меланхолично позванивавшую клепсидру Ротан и прислушался. – Ага, идут.
В коридоре простучали быстрые, слегка вороватые шаги, словно кто-то бежал на цыпочках, и в Зеленую гостиную ворвались двое: Меллис Юсдаль и Эвье Коррент, принесший с собой кожаный мешок, издававший при встряхивании приглушенное лязганье.
– Конни и Айлэ сейчас будут, а Невдер заявил, что не желает принимать участие в замыслах безумцев, – быстро проговорила Меллис и нервно прыснула: – Извините меня, но все это напоминает сборище заговорщиков или недоучившихся некромантов. Может, для полного сходства нам натянуть черные маски и плащи с капюшонами?
– А заодно перебраться в подвал и нарисовать пентакль человеческой кровью? – поддержал сестру Ротан. – Кстати, объясните туповатому адепту – почему колдовать нужно обязательно ночью, а не днем?
– Потому что сегодня новолуние, – отрезал Делле, в глубине души наверняка вообразивший себя великим магом древности. – Самая подходящая пора для свершения различных обрядов.
– И потому что надо закончить дело, раз уж взялись, – Эвье вывалил содержимое своей ноши на стол, где оно рассыпалось с шипящим шелестом. Сообщество с изумлением уставились на десяток разнообразной формы ножей и кинжалов.
– Зачем так много? – недоуменно осведомился Ариен.
– Откуда мне знать, какой именно нож требуется для жертвоприношения? – дернул плечом Эвье. – Мне сказали, они должны необычно выглядеть, и я принес, что сумел отыскать. Эти два, – он ткнул в зловеще поблескивающие лезвия, изогнутые в виде лунного серпа, – из дворцовой Галереи Древностей, остальные – из трофеев Оружейного зала. Что, не подходят?
– Сойдет, – вынес приговор месьор Делле и испробовал остроту ножа на собственном ногте, едва не отхватив полпальца. Меллис забрала у достопочтенного преподавателя Обители Мудрости кинжал, положила на место и спросила:
– Где бедные обреченные жертвы?
– Томятся в застенке, – Гиллем указал ей на клетку. – Растолковать беднягам, какая высокая честь им выпала? В вашей книге не раз подчеркивалось, что жертва должна быть не принудительной, а добровольной.
– Вот и займись, – буркнул Ариен, в очередной раз убеждаясь, что компанию подростков невозможно заставить вести себя серьезно.
Они не осознавали, с чем пытаются играть, да и сам месьор Делле не слишком верил в благополучный исход рискованной затеи. Допустим, теперь они действовали не наобум – благодаря внезапной щедрости Озимандии у них появилась тоненькая, но все же путеводная нить. Сам Ариен, впервые увидев «Осколки», задумался, решая – какую цель мог преследовать хитромудрый маг, отдавая в руки Конни редкостный фолиант со всеми его тайнами? Вряд ли Озимандия хотел, чтобы наследник короны вкупе с единомышленниками завершили свой план по избавлению баронетты Монброн от Проклятия Рабиров. Предусмотрительный старец дал им возможность убедиться в безуспешности предыдущих попыток снять древнее заклятие, тем самым рассчитывая охладить не в меру горячие головы.
Разумеется, Конни поступил по-своему. Изучил труд Тувима вдоль и поперек, извлек из описания проводимых ритуалов то, что принесло хоть какую-то пользу, и в довершение прочего наткнулся на продолжение заклятия, недавно услышанного от месьора Делле. Принц расценил это совпадение как счастливый знак, а проникшийся всеобщим духом авантюризма Ариен с ним согласился.
Теперь это заклинание, на которое возлагалось больше всего надежд, переведенное на кхарийское наречие и тщательно переписанное, лежало на самом видном месте столешницы, придавленное для верности бронзовым подсвечником. Братство Охотничьей залы намеревалось сделать вторую попытку, учтя предыдущие ошибки и заранее приготовившись к возможным неприятностям.
Хлопнула дверь – явились главные виновники ночного бдения, Коннахар и Айлэ диа Монброн, оба донельзя встревоженные, но старающиеся не выказывать испуга пополам с нетерпеливым ожиданием.
– Все в сборе? – Конни, словно полководец перед боем, оглядел чуть посерьезневших соратников. – Ничего не забыли? Мэтр Делле, можно приступать?
Ариен выглянул в окно, убедился в полном отсутствии лунного диска и в том, что созвездие Меченосца зависло над полуночной частью горизонта – как указывалось в туранских магических трактатах, такое расположение небесных тел способствовало достижению успеха в делах, связанных с привлечением колдовских сил – несколько раз глубоко вздохнул и как можно деловитее скомандовал:
