– Очень мила, – высказался Ротан. – Не пойму, что подобная красотка делает во владениях ужасных рабирийских кровопийц? Может, они держат ее в плену? Тогда, как положено доблестным рыцарям, мы могли бы ее спасти… со всеми вытекающими последствиями.
– Она здесь учится колдовству, – желчно сообщил Конни. – Имей в виду, коли ей не понравятся твои манеры, она без труда превратит тебя в бессловесную вещь, полезную в хозяйстве. Рад, что вы наконец вспомнили обо мне.
– Ни на миг не забывали! – возмутился Юсдаль-младший. – Просто хотели сперва познакомиться со здешними обитателями и разузнать, что нас ожидает. То есть уточнить, под каким соусом нас будут подавать на торжественном обеде. Делами в поселке заправляет женщина-гуль по имени Солльхин…
– А окрестные леса вполне обычные и в лагере полно самых обыкновенных людей, – добавил Льоу. – Заносчивый тип, что встречал нас на лугу, куда-то ускакал, прихватив свою свиту… Похоже, нас опять бросили на произвол судьбы.
– Где Айлэ? – Коннахар с величайшей неохотой поднялся с уютного крыльца, нагретого солнечными лучами.
– Баронетта сидит на берегу озера и мечтательно бросает камешки в воду, – с готовностью доложил Ротан. – Наверное, ей взгрустнулось без твоего общества.
Молодые люди зашагали по склону, направляясь к пестрым шатрам и длинному дощатому столу под расшитой холщовой скатертью. Им и в голову не пришло оглядываться, иначе они смогли бы краем глаза заметить быстрый силуэт, метнувшийся к густым зарослям, тянувшимся вдоль озерного берега. Впрочем, это вполне могло быть обманом зрения, вызванным движениями теней от раскачивавшихся деревьев.
Глава вторая. Знак
17 день Первой летней луны. Раннее утро.
Охотничий домик, предоставленный гостям из Аквилонии, ничем не отличался от множества подобных строений. Две большие полутемные комнаты – одну заняли гвардейцы Майдельта, другая походила на обеденный зал в замке небогатого захолустного барона, с неизменными рогами оленей и косуль по стенам и угрожающе массивными стропилами. В доме имелось множество укромных клетушек и пустовавших кладовок, а также узкая лестница, уводившая наверх, к чердачному помещению.
Там, как выяснилось, скрывалось самое интересное.
Под самой крышей таилась маленькая, чрезвычайно уютная комнатка, обшитая резными панелями из светлого бука. Главное место в этом убежище занимала широкая приземистая кровать, в живописном беспорядке накрытая одеялами из пестрых лоскутков. Возле нее утвердился сундук с латунной фигуркой аквилонского льва на крышке, после чего жилище сочли вполне подходящим для краткого проживания наследника короны. Вот только крутая лестница отчаянно скрипела, предупреждая о любом желающем заглянуть в гости.
Над поселком занимался день, в доме царило полнейшее спокойствие, и Конни сквозь полудрему вспоминал минувший вечер, знакомства, бесконечные расспросы и даму Солльхин, сказавшую на прощание… Что же она говорила? Точно, желтоглазая рабирийка предупредила – к середине дня к озеру Рунель явится здешний правитель. Глянуть на незваных визитеров из мира людей, надо полагать.
Однако у некоего Коннахара Канаха по молодости лет и неразумности в одно ухо влетело, в другое вылетело. Как зовут местного короля? Или он титулует себя на какой-нибудь иной манер?
– Айлэ, – не открывая глаз, Конни пошарил вокруг рукой, пока не наткнулся на нечто теплое и шелковистое. – Напомни, кто правит Рабирами?
– Самое подходящее время для политических изысканий, – сонно откликнулась девушка. – Меня уверяли, будто к королевским фавориткам проявляют больше уважения. Их не будят в несусветную рань, чтобы спросить какую-нибудь глупость…
– Я пока еще не король, – здраво напомнил молодой человек. – Вовсе это не глупость, а крайне важная вещь. Мне через три или четыре колокола с встречаться со здешним государем, но я забыл его имя!
– Драго, Князь Забытых Лесов – так называет его моя матушка, – судя по шелесту отброшенных одеял, рабирийка уселась на постели… и внезапно с силой затрясла Конни за плечо. – Ой! Проснись! Только посмотри на это!
– А? – рассеянно переспросил наследник трона Льва, поднимая голову и натыкаясь взглядом на отвратительного вида красное пятно, неведомо откуда появившееся прямо над изголовьем кровати, выполненным в виде распахнутых лебединых крыльев.
Очертаниями тускловато поблескивающее пятно напоминало человеческую ладонь с растопыренными пальцами, щедро вымазанную густой темно-багровой краской и со всего размаху прижатую к светлому дереву.
Под отпечатком красовалась бахрома из ниточек липких потеков, напоминавшая не то паутину, не то сложный рунический знак. Мелкие алые капельки виднелись и на резном изголовье, с десяток упало на подушки. Айлэ брезгливо дотронулась кончиком мизинца до края пятна, сразу же отдернув руку и оставив на оттиске легкий размазанный след.
– Экая дрянь, – пробормотал Конни, как бы невзначай отодвигаясь подальше. – По-моему, вчера его не было… или было? Что за гадость?
– Кровь, – твердо заявила девушка. – Кому-нибудь вздумалось пошутить? Раз мы в стране вампиров, отчего бы не изобразить на стене кровавую руку? Коли это шутка, то мрачная и неумная. К тому же я бы наверняка услышала, если б кто-то вздумал подняться по нашей певучей лесенке. У меня очень чуткий слух, это наследственное, от мамы. Разве только…
– Дайте мне этого шутника, я ему устрою… – угрожающе посулил Коннахар, поспешно одеваясь и разыскивая завалившийся неведомо куда правый сапог. – Зря мы рискнули по второму разу попробовать местную отраву на сорока травах. После нее спищь, как убитый. А все Делле – божественный вкус, несравненный аромат! Как бы сей остроумный замысел и не родился в его голове…
Айлэ Монброн еще раз взглянула на начавший подсыхать знак, с откровенным вызовом распластавшийся по гладкой, медового цвета панели. Судя по выражению лица, рабирийка лихорадочно перерывала свою память, точно шкаф с книгами, однако нужный ответ под руку не попадался.
Мирная утренняя тишина оказалась сущим обманом. Спустившись вниз, Конни застал таинственную картину – полусотник Майдельт с непривычным для него обескураженным видом пялился на крыльцо домика в три ступеньки, по доскам коего деловито елозила мокрой тряпкой незнакомая девица-человек, крепкого сложения, простоволосая и в несвежем белом фартуке. Поодаль на бревнах расположилась неразлучная парочка, Эвье Коррент и Ротан Юсдаль. Молодые люди вполголоса препирались между собой и заодно с коротко огрызавшимся Майдельтом. Завидев принца, Эвье и Ротан поднялись на ноги, но спорить не перестали. Девушка выжала тряпку, поклонилась и быстро удалилась, захватив с собой жестяное ведро, полное мутной воды.
Крыльцо после ее трудов выглядело довольно чистым, если не считать россыпи едва заметных красноватых пятен, въевшихся в дерево.
– Что стряслось? – вопросил Коннахар, махнув рукой в знак того, что можно обойтись без положенного церемонного расшаркивания и прочих изъявлений верноподданности. – Я имею в виду, стряслось помимо того, что кто-то испоганил нашу… мою комнату? Здесь и сейчас подобные шутки крайне неуместны. Итак, кто?..
