— Никуда я не совалась! — возмутилась Айлэ.
— Если ты не заметил, я вообще находилась от него дальше всех! Комнату затопил какой-то светящийся туман, потом меня, как котенка, схватило, потащило… Раз! — я уже по горлышко в болоте! Ты просто не хочешь признаваться, что твое колдовство сработало как-то не так!
— Мое колдовство сработало как-то не так, — удрученно подтвердил рабириец. — Ума не приложу, что произошло. Такого просто не могло быть. Впрочем, я никогда раньше не открывал портал из Рабиров… Может, магия Забытых Лесов исказила мое заклинание? Или это сделала Стена Мрака? Впрочем, теперь гадать без толку.
— Да, но… — девушка вздрогнула от мысли, внезапно пришедшей в голову, — что если в портал затянуло не только меня? В доме была уйма народу: Конни, то есть принц Коннахар, Просперо, и все остальные…
— Ну, если бы мне на голову рухнул еще Просперо со своими вояками… — хмыкнул маг. — Отвечаю просто: не знаю. Как видишь, здесь их нет. А вот не закинуло ли их куда-нибудь еще, сказать не могу. Однако меня гораздо больше беспокоит иное…
Он придержал упругую ветку акации, чтобы та не хлестнула девушку по лицу.
— Я намеревался отправиться за Проклятьем Безумца. Портал должен был доставить меня вслед за ним, но не доставил. Я ощущаю какую-то магию, но очень странную. Пытаться ее определить — все равно что ловить солнечный зайчик. Кроме того, меня настораживает это место. Я его попросту не узнаю. Чувствую только, что мы где-то на Полуночи.
— Пограничье? Нордхейм? Полуденная Бритуния? — предположила Айлэ. — Я видела целые заросли можжевельника и дрока, слышала красную сойку… Вон торчит серокорый дубок, он, если верить запискам путешественников, растет только в Ронинском лесу и кое-где в Бритунии…
— А также в Ямурлаке и отдаленных областях за Граскаальскими горами, — пожал плечами Хасти. — И еще в Пиктских пущах. Кроме того, на руинах в изобилии цвел пурпурный вьюнок, который вообще нигде в Хайбории не приживается, или пусть меня назовут недоучкой… И эти альбийские развалины… Вот, пришли.
— Что ты ищешь? — поинтересовалась Айлэ, глядя, как рабириец рыскает вкруг остатков ворот, согнувшись вдвое и похожий на большую нескладную цаплю.
— Если это ворота, поблизости наверняка есть ведущая к ним дорога, — пояснил одноглазый, носком сапога раздвигая траву, доходившую ему до пояса. — А обычай ставить указатели у въезда в поместье, как я знаю, сохраняется до сих пор. Это должен быть эдакий небольшой обелиск с высеченными надписями. Не стой же столбом, девица! В конце концов, у тебя в два раза больше глаз, чем у меня, отчего бы тебе…
— Вот этот? — ехидно перебила баронетта диа Монброн, тыча сапожком в нечто скрытое в траве. Одним прыжком рабириец оказался рядом и опустился на колени возле находки.
Четырехгранная стела высотой в три локтя валялась на боку, покрытая толстым слоем мха. Когда одноглазый содрал мох и протер ладонью светло-желтый, с редкими розовыми прожилками камень, на одной из граней проступили глубоко врезанные строчки, при виде которых Ай-лэ, заглядывавшая магу через плечо, недоуменно пожала плечами. Неведомый резчик, похоже, сделал надпись на двух языках и двумя различными наборами рун. Один, легкий и невесомый, с округлыми очертаниями полузнакомых буквиц, складывался в подобие изящного орнамента. Знаки другой надписи, куда более крупные и широко расставленные, походили на ползущих муравьев. Рабириец вдруг спросил странно замороженным голосом:
— Проверим, чему тебя учил Райан. Можешь перевести?
— Это староальбийский, — неуверенно начала Айлэ, тыча пальцем в верхнюю надпись. — Похожие руны иногда встречаются в старых фолиантах. Обычно ими записывают заклинания. Кажется, тайный язык Забытых Лесов произошел от староальбийского, на нем дают второе имя новорожденному… Я не могу уловить смысл, но вот это, по-моему, «путь», здесь «конь»… конный путь?.. Руны, напоминающие пауков или ломаные веточки, есть у граскаальских двергов…
— «Дворец Венаадд», — тем же деревянным голосом произнес маг, и Айлэ поняла, что он-то читает на староальбийском свободно. — «Если ты друг, входи. Отсюда до Тулареана — двенадцать ферлонгов, до Предела Йаули — десять ферлонгов. Высокий Альвар в двух днях конного пути к Полуночному Закату. Да пребудет с тобой радость».
Дочитав, рабириец повел себя весьма удивительно — повалился на спину в мокрую от росы траву и истерически захохотал.
— И что же тут смешного? — сердито осведомилась Айлэ. Одноглазый хлопал ладонями по траве и обессиленно подвывал. Впрочем, девушке его веселье казалось отчасти наигранным и преувеличенным. — Ты имеешь в виду, раз названия насквозь незнакомые, мы все равно ничего не узнали, да?
— Ох, — сказал Хасти, вытирая случайную слезу, и как-то сразу посерьезнел. — Смешно, да… Девочка моя, мы попали в легенду. В сказку.
— И не девочка, и не твоя, — огрызнулась баронетта. — Объясни толком. При чем тут легенда и какая именно?
— Альвар, или иначе Высокий Альвар, а еще Потаенный Град, — скучающим тоном затянул Эллар, по-прежнему лежа навзничь и закрыв глаз, — столица одного из Трех Племен альбов, сгинул во времена Войны Света восемь тысяч лет тому назад. Неизвестно в точности, что с ним стало. Одни говорят, его поглотили воды Закатного Океана. Другие утверждают, что Альвар был полностью уничтожен катаклизмом, последовавшим за гибелью Черной Цитадели Роты-Всадника. Вроде бы город провалился под землю, и все жившие в нем погибли. В общем, Альвара давным-давно нет на свете.
Какое-то время Айлэ переваривала услышанное.
— И… что дальше? — жалобно вопросила она. Одноглазый лежал молча, думая о чем-то своем. Затем, видимо, придя к определенному решению, шевельнулся и вдруг оказался на ногах.
— Дальше?.. Мы в краях, которых не сыщешь ни на одной карте. У меня достало бы умения открыть портал на королевский дворец в Тарантии, но я не хочу этого делать. Если из Рабиров нас выкинуло сюда, то под влиянием старой альбийской магии мы вполне можем переместиться на Закатный материк, притом по частям. Что же до Кары Рабиров, то ее здесь нет, я бы почуял. Следовательно, делать на руинах гостеприимного некогда Венаадда нам решительно нечего. Давай убираться отсюда.
— Но… куда?!
Эллар совершенно простонародным жестом крепко почесал в затылке, вздохнул и сплюнул на медленно распрямляющиеся стебли.
— Когда не знаешь, куда попал, — мрачно заявил он, — иди в любую сторону. И непременно попадешь… куда-нибудь.
* * *
Первого альба они увидели к полудню, когда солнце забралось в зенит и начало припекать, а их собственные бледные тени, съежившись, барахтались под ногами. Изрядно поплутав по лесу, к этому времени путники уже не менее колокола бодро шагали по хорошо утоптанной тропе, упрятанной под нависшими кронами могучих дубов. В кустах трещали неведомые пичуги, красная сойка, следуя в некотором отдалении, громко возмущалась визитом непрошеных гостей, а однажды тропу с поистине королевским достоинством пересек великолепный олень. Затем под ногами захрустела галька, деревья кончились и солнечные лучи радостно накинулись на странную парочку — долговязого верзилу с внешностью старого наемника, в дорожной одежде, линялом синем плаще и высоких сапогах, и девицу, явно из благородных, но со следами озерной ряски в густых черных волосах, в длинном платье из алого бархата с золотой отделкой, изрядно обтрепанном по подолу.
