– Живой? – спросил подскочивший десятник.
– Живой, – хрипло ответил Конан и только тут сообразил, что спрашивали не про него – Бирмит, тоненько подвывая, сидел на земле и обеими руками держался за грудь. Под левой ключицей у карманника торчала потертая рукоять метательного ножа.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Чужое послание
– Нет, нет и еще раз нет! На сей раз ты точно свихнулся!! Даже слушать ничего не хочу!! Можешь забыть о том, что я живу на свете!! С меня довольно!!!
Последнее здорово смахивало на искренний крик души. Никогда прежде Конану не доводилось видеть своего закадычного дружка Ши Шелама в таком состоянии – пребывающим на грани между откровенной истерикой и панической суетливостью. Разумные доводы на Ши не действовали, однако киммериец приказал себе успокоиться, набраться терпения и повторить попытку.
– Ши, но посуди сам – тебе ничего не грозит…
– Не грозит? – воришка, торопливо уминавший свой невеликий скарб в видавший виды сундук, одарил Конана взглядом, способным испепелить любое живое существо или обратить таковое в камень. – Вокруг налево и направо валятся покойники, тебя самого сегодня чуть не зарезали, и ты еще имеешь наглость заявлять, будто мне ничего не грозит?! Малыш, твой киммерийский дедушка, наверное, слишком часто лупил тебя в детстве по голове суковатой дубиной, отчего ты потерял остатки ума!
– Оставь моего дедушку в покое, – огрызнулся варвар. – По крайней мере, я хоть знаю, как его звали, чего нельзя сказать о тебе! Будешь помогать или нет?!
– Нет, – Ши захлопнул крышку сундука, придавил ее коленом и с яростью принялся затягивать кожаные ремни. – Передай мой поклон Диери. Отныне мы незнакомы.
Скандал, разыгравшийся на втором этаже постоялого двора «Хромая лошадь», стал достойным завершением долгого и суматошного дня. Конану просто не верилось, что от восхода до заката могло произойти столько событий. У него посейчас в голове кружились, сменяя друг друга, имена, голоса и лица – Тебби, Фехтие, самоуверенный Барч ит'Каранг, напуганный и злящийся на самого себя месьор Рабиль… И еще уличный карманник Бирмит по прозвищу Крыса.
Бирмит тихо и незаметно удалился из этого мира, покуда стоявшие вокруг стражники громогласно переругивались, решая, что предпринять, куда бежать и кого хватать. Чью-то умную голову осенило простое соображение – не признать ли виновным находившегося в последний миг рядом с Крысой парня-варвара? Конан немедля разъярился, вытащил латунную бляху Стража Когорты и от души наорал на десятника караульных, мысленно признавая, что ведет себя как последний олух. Что еще оставалось делать? Следивший за киммерийцем человек бесследно исчез, однако Конан подозревал, что его злоключения на этом не закончились, а только начинаются.
Первым делом киммериец предупредил уль-Айяза, памятуя о том, что истинная подоплека дела известна только самому Конану, Ши Шеламу и почтенному Шетаси. Не считая, разумеется, злоумышленников.
Наставник, к коему варвар пробрался задворками и с соблюдением всей возможной осторожности, внимательно выслушал, ругнулся сквозь зубы и заверил Конана, что немедленно примет меры. «Говорил я тебе, не лезь к дракону в пасть… Ладно, сделано – не воротишь. Демон тебя забери, ребра болят, только срастаться начали… В общем, за меня не беспокойся. Есть у старого Шетаси пара норок – ни один злодей не отыщет, затаюсь пока. И тебе, сынок, советую сделать то же самое».
Киммериец мудрому совету внял. На поиски столь несвоевременно – или, напротив, весьма своевременно, это как посмотреть – исчезнувшего Ши он разослал с десяток уличных мальчишек, справедливо полагая, что вездесущие оборванцы за малую мзду разыщут кого угодно. Сам варвар в ожидании результатов просиживал штаны в гостеприимной «Оливковой ветви».
Заведение считалось тихим и вполне приличным, подозрительная публика сюда не захаживала, но на всякий случай Конан выбрал местечко в углу, откуда прекрасно просматривался вход и рукой подать было до задней двери. Возвращаться в Управу киммериец опасался. Сам не знал почему, но опасался. Наконец, когда владелец «Ветви» уже начал недоуменно поглядывать на мрачного долговязого варвара, а третий кувшин аргосского красного показал дно, один из мальчишек принес сообщение.
Ши видели в «Хромой лошади», пожалуй, последнем месте, куда, учитывая обстоятельства, ему стоило бы идти.
Воришка явно потерял здравомыслие. Он противоречил сам себе, прикидывая, у кого из многочисленных друзей можно понадежнее укрыться, и твердя, будто немедля покинет Шадизар и отправится на другой конец света. В Аграпур или в Хоарезм. Когда же Конану удалось втолковать приятелю свой замысел, карманник окончательно пришел в ужас. Он хотел только одного: найти подходящее укрытие, где можно благополучно пересидеть все беды и неприятности.
…Рассохшийся от старости кожаный ремень сундука не выдержал яростных рывков Ши и лопнул. Вместе с ним лопнуло и терпение Конана.
– Будь по твоему, – удивившим его самого прямо-таки ледяным голосом произнес киммериец. – Беги куда хочешь. Запомни только кое-что на будущее. Мне, как видно, придется покинуть Шадизар. Жаль, славный городишко, я успел его полюбить. А ты мне мог помочь, но струсил. Несправедливо будет, если я пострадаю в одиночку, как думаешь? Пущу-ка я напоследок слух, что некий карманник знает слишком много о грязных делишках некоего кабатчика. Уж не знаю, долго ли потом протянет этот карманник, но впрочем, какое мне дело? Мы ведь незнакомы!
Не ожидавший столь коварного выпада Ши растерянно заморгал, теребя в руках оборвавшийся ремень.
– Ты серьезно? – боязливо осведомился он.
Ответа не последовало. Конан повернулся к воришке и всему остальному миру спиной, сделав вид, будто его чрезвычайно интересует вид за окном – бурая глиняная стена и расхаживающая по ней самодовольная ворона.
Осознав, что варварские решения не меняются, Ши заколебался. Шагнул к спасительной двери, вернулся обратно и затоптался посреди комнаты.
– Слушай, давай поговорим как разумные люди… – заикнулся он.
– Ты еще здесь?
– Мне совершенно не хочется умирать во цвете лет, – воришка слегка приободрился, ибо в глубине души опасался быть немедля вышвырнутым в коридор и, вполне возможно, оказаться спущенным пинками с лестницы. С этих варваров станется. – Дружба – дружбой, но надо же о себе позаботиться…
– Теперь вспомни престарелую матушку и голодающих братьев с сестричками, – желчно посоветовал киммериец, так, впрочем, и не обернувшийся.
– Таковыми не обременен, – с легкостью признался карманник и присел на край своего сундучка. – Малыш, кончай злиться. Твои планы, конечно, попахивают безумием, но таков наш паршивый городишко. Сделай одолжение, растолкуй еще раз, в какую авантюру собираешься меня втянуть, а я поразмыслю, соглашаться или нет.
– Я всего-навсего попросил тебя присмотреть за этим гнуснопрославленным Фехтие, – буркнул варвар. – Ты же ни с какого края не замешан в истории с Фениксом. Кому придет в голову связать тебя и Сыскную Когорту?
