– А на Ближнем Востоке все воюют! – объявила баба Глаша. – И что им, чертям, все неймется?! Что делят?!
Вопросы были риторическими, поэтому отвечать на них Арина не стала.
– Как вы? – спросила, присаживаясь рядом с бабой Глашей.
– Нормально! Как в санатории! То ты мне пирожков принесешь, то Ирка конфеток. Разбаловали вы меня совсем, девки!
– А сердце как?
– А что ему станется-то, сердцу? Барабанит потихоньку. Да ты не переживай почем зря, Аринка. Больше, чем богом отмерено, никто не проживет. Я не боюсь, старая я бояться-то. А ты не сиди без дела, чайку еще вскипяти и ступай. К обеду Ирка обещала прийти, супу какого-то принести. Как будто я без супа не проживу.
– А таблетки? – вспомнила Арина, поставив чайник на плиту. – Вы пили, баба Глаша?
– На комоде. Там Ирка написала на бумажке, что и когда пить. Подай да и беги, дальше я сама, потихонечку.
* * *
На сей раз на работе Арина оказалась едва ли не самой первой, опередила даже раннюю пташку Милочку. Она любила эти спокойные минуты, когда кафе еще закрыто, когда можно без спешки выпить чашку кофе, подготовиться к рабочему дню.
Было тихо, строители еще не пришли, только за потайной дверцей, ведущей на кухню, едва слышно позвякивала посуда: Ваган Шалвович уже был на боевом посту. Иногда Арине казалось, что он живет на работе. Она заглянула на кухню, поздоровалась с поваром.
– Ариночка, душа моя! – сказал Ваган Шалвович сочным басом. – Прилетела?
– Прилетела! Побоялась оставлять в одиночестве такого роскошного мужчину.
Роскошный мужчина Ваган Шалвович довольно усмехнулся в смоляные усы и придвинул к Арине блюдо со свежими круассанами.
– Угощайся, душа моя! Только ты одна услаждаешь слух старика.
Ваган Шалвович был мужчиной в расцвете сил и нежно любил свою супругу, мать троих своих сыновей, поэтому флиртовать с ним можно совершенно безболезненно. Да и разве же это флирт!
– Не наговаривайте на себя, – сказала Арина и взяла с блюда круассан. – Вы еще о-го-го!
– Так уж и о-го-го! – снова усмехнулся повар. – Но твоя лесть мне по душе. – Он подмигнул Арине и занялся привычными делами.
Когда Арина вернулась в зал, кофемашина мерно гудела, источая божественный аромат, круассаны манили румяными боками, жизнь начинала казаться нормальной и устоявшейся, как вода в пруду. Для Арины в последние месяцы пруд был куда предпочтительнее горной речки. Во всех отношениях. С чашкой кофе в одной руке и блюдом с круассанами в другой она подошла к алтарному столику, опустилась в удобное кресло, потянулась за «жалобной книгой», раскрыла и перестала дышать…
Крупными печатными буквами поперек страницы было выведено: «Я знаю, где ты ее прячешь». Послание это точно предназначалось не Евгении, Арина чувствовала это шкурой. Своей бедной овечьей шкурой. Сказочник оказался прав: Серый Волк взял след, и интересуют его совсем не пирожки…
Арина оглянулась на входную дверь, вырвала лист с посланием от Серого Волка, сунула в карман.
Он знает! Он все про нее знает. Знает, что, а главное – где она прячет. Но почему в таком случае он не забрал это, не унес с собой? Зачем оставил ей эту записку?
Он не взял то, за чем пришел, потому что ему нужна она, Арина. Серый Волк хочет поиграть с глупой Красной Шапочкой, которая уже почти решила, что спаслась.
Арина отхлебнула кофе, медленно обвела взглядом кафе. Рука с чашкой мелко дрожала. Сбежать прямо сейчас не получится, потому что то, что спрятано с такой изобретательностью, сейчас никак не забрать, потому что Серый Волк наблюдает за ней из засады и только и ждет, что она, напуганная, бросится к тайнику спасать то, ради чего все это началось, ради чего она поступилась и своим прошлым, и, что гораздо страшнее, своим будущим. Где он, ее невидимый преследователь?
Оконное стекло было холодным на ощупь, как будто сейчас не разгар лета, а глубокая зима. Из серой тьмы, похожей на снежный буран, за Ариной кто-то наблюдал, всматривался в ее лицо, вчитывался в мысли. Караулил, ждал, когда она совершит ошибку.
А она не совершит! Ее так просто не возьмешь! Если бы Серый Волк знал, где искать, его бы ничто не остановило. Он не знает, поэтому ждет, что она запаникует и совершит ошибку. Может, догадывается, но не знает наверняка.
Нужно просто дождаться подходящего момента. Не сейчас, когда освещенное электрическим светом кафе снаружи просматривается едва ли не насквозь, и не днем, когда в «Салоне» будет не протолкнуться от посетителей, рабочих и персонала. Придется дожидаться вечера. К тому времени она что-нибудь придумает, как-нибудь выкрутится. Она знает «Салон», все его ходы и выходы, потайные уголки. Знает город как свои пять пальцев: тайные тропки, переулки, овраги, тупики и кошачьи лазы. Их изучению Арина посвятила целый год, потому что всегда чувствовала: рано или поздно ей придется бежать. И она сделает это так, что ни один проклятый волк не возьмет ее след.
Стекло под ладонью запотело. Арина отдернула руку, вернулась к стойке, кожей чувствуя направленный на нее взгляд, сжимая в кулак дрожащие пальцы.
Серый Волк
Все случилось так, как он и предполагал. Девчонка нашла его послание сразу же, даже кофе выпить не успела. Нашла и запаниковала. Это тоже было предсказуемо. Вот сейчас, когда страх лишил ее способности мыслить здраво, нужно смотреть в оба, чтобы не упустить главное. Страх делает людей неосторожными, приоткрывает самые потайные дверцы в их душах. Важно не упустить момент.
Чертов дым мешал, но бинокль сделал свое дело: девчонку он видел как на ладони. Только вот паниковала ли она?..
Паниковала. Не могла не испугаться, поняв, что ее маленькая тайна известна еще кому-то. Но той суеты и необдуманности, на которые он рассчитывал, не было и в помине. Лицо напряженное, неразличимый из-за дурацких бутафорских очков взгляд скользит по комнате, это заметно по едва меняющемуся повороту головы. Скользит, но ни на чем не останавливается дольше обычного, упирается в оконное стекло. Она всматривается в хмарь за окном долго и пристально, словно может его видеть, словно догадалась.
А ведь и в самом деле догадалась! Не нужно обладать особым чутьем, чтобы это понять. Догадалась и ушла за стойку. Как будто какая-то стойка сможет его остановить, вздумай он прийти за ней.
Странно. Странная охота. На первый взгляд все ясно и логично, но он не привык доверять первым впечатлениям, он привык все проверять. Именно поэтому, а еще благодаря чутью он был лучшим в своем деле. И вот сейчас чутье и опыт нашептывали, что не все так однозначно, что охота может лишь казаться легкой, а жертва не так проста и наивна… или наоборот – слишком наивна, чтобы сотворить то, что сотворила.
Он наблюдал за ней вот уже несколько дней, он от корки до корки изучил ее подноготную, но все никак не мог решить, нужны ли крайние меры или просто достаточно забрать вещь, которую она украла.
