– Это его я видела тогда, в грозу?
– Не знаю, может, и его. Я не видела. Ко мне он уже позже заглянул. У меня как раз Лидка была.
– Вы приехали к бабе Глаше? – спросила Арина.
– Ей было плохо. – Лидия Николаевна сдернула с носа очки. – А когда человеку так плохо, рядом должны находиться самые близкие.
– И он тоже пришел, – вздохнула баба Глаша.
– Он не близкий. Он вообще не человек.
– Потому что ведьмак? – Арина посмотрела на свои руки. Ногти на пальцах были обломаны, а на больших и указательных сорваны с мясом, на левой ладони алел свежий шрам. Но особой боли она не чувствовала.
– И поэтому тоже, – хмуро продолжила Лидия Николаевна.
– Значит, я теперь тоже не человек?
– С тобой еще ничего не ясно.
– Да как же не ясно! – возмутилась баба Глаша. – Это же Аринка! Она же мне как дитя родное!
Лидия Николаевна ничего не ответила, отвернулась. Похоже, характер у нее сложный, ее бывшим ученикам можно было только посочувствовать.
– Не думай про это, – сказала баба Глаша успокаивающе. – В тебе я черноты не вижу.
– Ты ее и в нем видеть не хотела, – бросила через плечо Лидия Николаевна.
– И сейчас не хочу. Уже за то, что девочку не бросил на растерзание.
– Не бросил? А из-за кого она здесь, как думаешь?
– А где я, кстати? – тут же спросила Арина.
Комната, в которой она лежала, казалась ей незнакомой.
– Ты в сторожке, – ответила баба Глаша.
– В какой сторожке?
– В
егосторожке. Той, что на болоте.
– Значит, это не легенда? Есть сторожка?
– Не знаю я ничего про легенды. – Баба Глаша разгладила кисти на шали. – А сторожка – вот она.
– А пожар? Торфяники больше не горят?
– Ну как не горят… Догорают.
Арина принюхалась, но запаха дыма не почувствовала. Сказать по правде, она не чувствовала вообще никаких запахов. Воздух в сторожке казался стерильным.
– И как вы меня сюда затащили? – Арина посмотрела сначала на старшую сестру, потом на младшую. Представить, что они несли ее через болото, никак не получалось.
Старушки переглянулись, словно совещаясь о чем-то.
– Ты сама зашла, – сказала наконец Лидия Николаевна.
– Сама?!
– Не помнишь? – спросила баба Глаша с жалостью.
Арина не помнила. Последним ее воспоминанием была открывающаяся дверь и темный силуэт на пороге. Значит, она увидела кого-то из них.
– Мы нашли тебя на полу в сенях. – Баба Глаша снова бросила быстрый взгляд на сестру. Та молча кивнула, подтверждая ее слова. – Всю израненную, в крови. Он сказал, тебя нужно спрятать, защитить.
– Он тоже был там?
– Только его тело. Отмучился он, Арина.
– Отмучился! – снова хмыкнула Лидия Николаевна. – А теперь пусть остальные мучаются. Очень по-мужски.
– И я сама сюда пришла? Своими ногами?
– Да, мы с Лидкой тебя поддерживали. Не без того. Сами-то мы уже давно не амазонки, чтобы по болотам скакать.
– А как вы нашли дорогу сюда? Я слышала, эту сторожку многие искали.
– Мы бы не нашли, если бы он не оставил нам провожатого, – улыбнулась баба Глаша.
– Какого провожатого?
– А того, что под твоей кроватью все это время валяется, сторожит.
Точно в ответ на ее слова под кроватью послышалась возня, и через мгновение в ладонь Арины ткнулась черная лобастая голова.
– Блэк?! – сказала девушка радостно и удивленно одновременно. – Как ты?
Пес тихо рыкнул, обнажая внушительные клыки и черные десны. Выглядел он отлично, словно и не было в его жизни смертельных ранений, словно не его полумертвое тело Арина принесла в дом Сказочника, чтобы тот сделал хоть что-нибудь, хоть как-то облегчил страдания собаки.
Значит, все-таки помог, вытащил Блэка с того света. Значит, было в нем еще от человека: и жалость, и сострадание. Права баба Глаша.
Черная шерсть пса блестела, стелилась под рукой гладким шелком, под шкурой бугрились мышцы. Так сколько же ему на самом деле лет?
– Он просил передать, что пес теперь твой. – Баба Глаша смотрела на Блэка с опаской и одновременно с уважением. – Сказал, что он станет тебя защищать, порвет за тебя любого врага.
– Ничего удивительного, при таких-то зубищах! – встряла Лидия Николаевна. – Это же не пес, а форменный волк.
Блэк посмотрел на нее с мягким укором, вздохнул и улегся возле кровати, прижавшись черным боком к ногам бабы Глаши.
– Вот он нас по болоту и провел, – сказала старушка, отодвигаясь от пса.
– По горящему болоту ночью?! Вы же сами говорили, что это смертельно опасно.
– Смертельно опасно это для тех, кто не знает дороги, а он, – она кивнула на Блэка, – знает! Чутье у него звериное, Аринка.
– Баба Глаша, – сказала она после небольшой паузы, – а вы никого не видели?
– Где?
– У дома Сказочника.
– Никого, – ответила за сестру Лидия Николаевна. – Подобрали тебя, бедолагу, и пошуровали на болото.
– Он так велел, – поддакнула баба Глаша. – Сказал, только в сторожке тебе сейчас будет безопасно, мол, сиди на болоте, пока время не придет возвращаться.
– А когда оно придет, это время?
– А вот этого, милочка, он нам не сообщил. Забыл, наверное, – сказала Лидия Николаевна, даже не пытаясь скрыть раздражение.
– Ты поймешь, когда придет время. – Баба Глаша ободряюще улыбнулась.
– Он так сказал?
– Так должно быть. Скажи-ка лучше, кто тебя так? – Она посмотрела на Аринин бок, словно могла видеть сквозь тонкую ткань. – На тебе не было живого места… – Голос бабы Глаши вдруг дрогнул, лицо сморщилось, как будто она из последних сил старалась не расплакаться. – Что это за ирод такой?
– Она с нами, Глаша, – сказала Лидия Николаевна неожиданно мягко и зачем-то поправила одеяло на Арининых ногах. – Видишь, пес ее защищает.
– С нами… – Баба Глаша кивнула. – Я уж думала, ей не вырваться, не одолеть все это.
– У нее теперь его сила. Она теперь и не такое одолеет.
– Да, если… – Старшая сестра замолчала.
– Если – что? – Из этого странного разговора Арина ровным счетом ничего не поняла.
– Если не будешь делать глупостей, – улыбнулась баба Глаша.
Улыбка получилась какая-то неуверенная, неискренняя. Зато про того, кто на Арину напал, они больше не расспрашивали. И это было хорошо, потому что рассказать правду она бы им все равно не смогла. И то, что они тут, на болоте, тоже хорошо. Здесь Серый Волк ее никогда не найдет, а когда придет время свидеться, она придумает, что ему противопоставить. Если, конечно, Сказочник не соврал, если хотя бы десятая часть той силы, которой он владел, досталась ей. Арина закрыла глаза, прислушиваясь к себе.
