– Знаете, мне кажется, что вот с грибочками им стоило бы заканчивать, особенно со степными, – кривя губы в нервной улыбке, произнес Рыж. Если честно, я с ним была целиком и полностью согласна. У меня просто в голове не укладывалось, как взрослые, полностью сформировавшиеся личности могли дойти до такой жизни. И ладно бы эльфам были свойственны психические отклонения! Так нет же! – Столько шаманить для здоровья вредно.
Нимфа на эту реплику недовольно сверкнула глазами и явно записала моего приятеля в список своих личных врагов. Уж больно она серьезно относилась к своей работе.
Я же, снова обведя взглядом представшую нашим глазам картину, с трудом сдержала обреченный вздох. Чувствую, эта практика для нас станет незабываемой. Особенно на фоне привычных вылазок в приграничные земли и непролазные дебри. Тамошние жители хоть и буйные, но с ними ясно, что делать. А с этими?
Я посмотрела на ушастые колонны, выстроившиеся лицом к светилу и тянущие к нему руки. Хорошо хоть молчат, если бы они что-нибудь заунывное затянули – вообще бы оживший кошмар получился.
– Это наши цветочки, – встретившая нас феечка все-таки заметила направление моего взгляда и решила пояснить, что там за идолы такие на полянке стоят. – Им необходимо давать подслащенную воду и при необходимости уводить из тени на солнце.
– О! Крис, это дело как раз по тебе! – широко ухмыльнувшись, произнес Констан. – У тебя подобные составчики чудо как хороши! А главное, какие впечатления у этого ушастого леса будут – они потом еще лет сто не решатся отдыхать!
Девушка недовольно зыркнула на него. Но Рыжу хоть бы хны. Впрочем, от одной феечки он отобьется, думаю. Не зря же просиживал штаны в институте на боевом факультете целых пять лет!
Что же касается его предложения, он ведь не всерьез. Да и светить мне своими талантами в Ниэйе нельзя. От слова «совсем».
Ладно, как-нибудь справимся. Нам не привыкать сначала влезать в неприятности, а потом от них усиленно отбиваться.
– Обязанности между вами мы разделим позже. А пока с вами кое-кто хочет поговорить, – прохладно сообщила феечка, после чего развернулась и направилась в дом. Я, пожав плечами, отправилась следом. Сомневаюсь, что нам здесь подготовили зверскую ловушку. Почему бы и не прогуляться по здешним территориям? Все равно в ближайший месяц нам здесь горбатиться, не разгибая спины.
Холл оказался каким-то безликим. Впрочем, в большинстве лечебных заведений он такой. Как и коридоры. Личные кабинеты лекарей и палаты пациентов еще как-то обживаются и приобретают отличительные черты, а вот комнаты общего пользования так и остаются никакими. Из-за этого, кстати, я не люблю и всякие чиновничьи структуры – сами стены давят на нервы, вынуждая мысленно искать скорейшие пути к отходу.
Нимфа провела нас практически по всему левому крылу. По дороге нам встречались как персонал, так и странные эльфы. Но теперь желания крутить головой и смотреть по сторонам не возникало, а потому я просто шла за нашей провожатой. Наконец она остановилась напротив очередных дверей.
– Это кухня. Вас там ждут, – сообщила феечка и, словно на этом ее миссия закончилась, направилась в обратную сторону.
Ладно, пусть идет. Думаю, у нас еще будет много возможностей наговориться. Сейчас же важнее выяснить, кому мы столь внезапно понадобились. Да еще и в столь странном месте!
Решительно нажав на ручку двери, я вошла в светлое и просторное помещение. Несмотря на то, что обеденное время было в самом разгаре, в комнате персонала не обнаружилось. Не считать же таковым двух магов боевого профиля! Очень-очень знакомых мне магов.
Тяжело вздохнув, я посмотрела на своих родителей. Отец расположился за столом лицом к дверям, он явно не желал пропустить наш приход. Что же касается моей прекрасной ма, то она колдовала над чем-то у разделочного столика. Впрочем, стоило мне появиться на пороге, как на меня устремились их взгляды.
– Ну здравствуй, дочь. И как ты дошла до жизни такой? – улыбаясь своей обычной, чуть рассеянной улыбкой, спросил мой отец. За его плечом встала мама, сегодня, как и всегда, выглядевшая преступно юной. Вероятно, именно из-за этой особенности моей ма я лет с шестнадцати ненавидела появляться с ней в свете. Когда все окружающие считают твою родительницу твоей же младшей сестрой – это напрягает. А уж навязчивая забота папы… н-да, мне всегда казалось, что нас троих принимают за кого угодно, только не за семью. Мамочка у меня застыла в облике малолетки, еще по-детски угловатой и не до конца оформившейся, но уже весьма привлекательной. Па с годами не молодел, человечья кровь в нем довольно сильна, а потому выглядел он лет на тридцать – тридцать пять Думаю, еще столетие, а то и полтора, он в таком виде и просуществует. Как, кстати, и ма – нимфы искусств, или, как их еще называют, музы, никогда не превращаются в зрелых красавиц, так навеки и остаются миниатюрными подростками.
В общем мне рядом с ними неуютно. Особенно когда они, нисколько не смущаясь, демонстрируют свои чувства в людных местах. Моему па все равно, как на него смотрят окружающие, мне становится не по себе от постоянных шепотков и взглядов. И ладно бы я сама была их причиной! Но ведь достается мне чисто за компанию!..
Короче, своих родителей я люблю. Но – на расстоянии. В гомеопатических дозах их терпеть можно, но вот при более длительном и тесном контакте у меня, как и у моей бабули, начинается реакция отторжения. Да-да, Марьяса Огненная не в ладах с сыном. Вернее, у них затяжной конфликт из-за его неосмотрительного выбора профессии. Впрочем, раньше Ристан Лиршей был ее единственным ребенком. Может быть, сейчас моя ба чуть смягчится – кто знает?
– Какой такой? – осторожно поинтересовалась я, про себя отчаянно пытаясь просчитать, какая информация уже могла дойти до ушей моих драгоценных родителей. По всему выходило, что слишком много они знать не могли.
В такие моменты и начинаешь радоваться маленьким жизненным удачам. Как же хорошо, что Ладка с Миялой и Лиа остались в доме заканчивать уборку и ждать бытовых магов-реставраторов, обещавших заглянуть к вечеру. Боюсь, знакомить родителей с моими девочками я пока не готова…
– А что? Сама ты за собой никаких особых грехов не видишь? – Это уже ма. Они с отцом вообще всегда находились на одной волне, а потому и расспрашивали любимую дочуру в моем лице именно так, по очереди задавая вопросы, а порой и дополняя фразы друг друга.
Я неопределенно пожала плечами. Прилюдно каяться я не умею. Если честно, я вообще редко признаю свою вину – издержки демонского воспитания.
А для семейных откровений здесь слишком много лишних ушей. Вот доберемся до какого-нибудь более уединенного местечка – тогда и поговорим. Тем более что мне действительно есть о чем спросить и о чем с ними посоветоваться.
– Тетушка! Я счастлив видеть вас вновь. Вы как всегда ослепительны. – Констан оттолкнул меня с дороги. Готова поклясться, что сейчас у него самое чарующее выражение лица из возможных. У него вообще слабость к моим родителям. Правда, это уже давненько не проявлялось… по крайней мере, в столь открытой форме. Я уж было начала надеяться, что он это перерос.
