Я спросила у него ледяным тоном:
— Давно вы в курсе дела?
— Кевин Лэндингэм в свое время оказал мне большую услугу, — уклончиво ответил он. — Помогая вам, я имею возможность с ним расплатиться.
— Справедливо.
Я устремила долгий взгляд на Эмму. То, что я собиралась сделать, должно было вызвать у нее приступ раздражения. Но отступать нельзя. Если она отправится со мной, то будет помехой в переговорах. Хотя мне хотелось, чтобы Кевин меня прикрыл. Не могла же я доверять «темной лошадке» — Джонсу!
— Когда вернется твой брат…
— Я пойду с тобой, — прервала меня Эмма, но я продолжала:
— …передай ему все. Пусть он догонит.
— Мы оставим ему записку. Я не стану сидеть в лаборатории как послушная девочка.
Эмма не кричала, не закатила истерику. Очередная странность за сегодняшний день.
— Эм…
— Нет.
— Что — нет?
Мы одновременно обернулись на звук голоса Кевина.
Он застыл в дверном проеме. Кевин — потрясающе красив. Мужчина не имеет права обладать такой внешностью. Стоило мне его увидеть — и у меня забилось сердце. Его песочные волосы были чуточку длинноваты, и легкие пряди закрывали его небесно-синие глаза. Футболка и джинсы оказались полинявшими, ношеными. Они бесподобно облегали его тело. Я затаила дыхание. В нем все совершенно — ум, обаяние, чувство юмора. Волевой подбородок смягчали глубокие ямочки. От его улыбки на мне словно таяла одежда. Я захотела его с первого же взгляда, но ничего не предпринимала, пока встречалась с Бруно. Но Бруно уже в прошлом, а у Кевина есть Эми. Не представляю, оборотень ли Эми? Но, между прочим, у меня имеются моральные принципы. А эта женщина меня пугает.
— Почему ты не спишь?
Вопрос был адресован мне, а приветливый взгляд предназначался сначала Джонсу, а потом — Эмме.
— Это сделал я, — ответил Джонс и широко улыбнулся Кевину. — Мы должны разыскать ее повелителя. И предпочтительнее работать при свете дня, когда он беспомощен, верно?
— Нет. Он может убить Селию, — сердито бросил Кевин.
Глаза Джонса сверкнули.
— Тебе повезло. Она пока не мертва.
Я совсем не по-дамски фыркнула. Не удержалась. Обожаю сарказм. К тому же Джонс прав.
Троица разом уставилась на меня. Но я даже не вздрогнула, а торжественно подняла руку, призывая их к молчанию.
— Нет смысла спорить. Я бодрствую. Никто не пострадал. И у меня — важные дела.
Кевин помрачнел.
— Расскажи мне, что ты помнишь.
Я попалась.
— Ничего. Но знаю, что сегодня вторник.
— Четырнадцатое число, — многозначительно уточнил Кевин.
И что дальше? Хотя нет…
Четырнадцатое. Что-то шевельнулось у меня в мозгу. Вчера был день рождения Вики. А я ее навещала? Она расстроится, когда ей сообщат, что я ранена. Но если я забыла о ее дне рождения, ей будет больно. А я нашла для нее чудесный подарок. Ведь я столько времени обрабатывала его заклятиями. Никудышная я подруга…
Кевин как будто прочитал мои мысли.
— Ты считаешь, что готова к поискам своего повелителя, но забыла про день рождения Вики?
Он даже не удосужился скрыть издевку, и у меня по коже побежали мурашки.
— Я думаю, что у меня нет выбора. Джонс заявил мне, что очень скоро у меня появится неудержимая тяга к своему повелителю. Я хочу действовать. Не хочу превратиться в полоумную идиотку, пускающую слюни. За опытными вампирами после заката не охотятся, и вообще он может меня опередить — если только твой дружок Джонс не врет.
— Не врет, — ворчливо признался Кевин.
— А тебе удалось обнаружить следы кровососа на месте преступления? — поинтересовался Джонс.
Кевин промолчал.
— Селия, а ты хотя бы понимаешь, что солнечный свет может оказаться для тебя опасным?
Кевин на йоту смягчился. Он почувствовал, как я расстроена. Может, он это учуял? Как-никак, а Кевин является оборотнем. Правда, во время учебы я отказалась от занятий на эту тему в пользу двух семестров истории магии.
— У нас есть только единственный способ, — произнесла я, пытаясь быть непринужденной, и дерзко улыбнулась Кевину.
А у него сразу побагровела шея.
— Ты… — начал Джонс. — Ты либо очень храбрая, либо полная дура.
— И то и другое, — сухо заметила Эмма.
— С-спасибо.
Я до сих пор немного шепелявила, но решила не обращать на новый недостаток внимания. Порывшись в сумке, я вытащила оттуда пару теплых носков, кроссовки и уселась на край лабораторного стола. Надо бы мне обуться, а остальная ватага пусть спорит между собой. И я не ошиблась, они незамедлительно приступили к дискуссии, причем с потрясающим пылом. Большую часть их реплик я пропускала мимо ушей. Мне самой нужно подумать. Вдруг, оказавшись на улице, я сгорю в одно мгновение? А если нет, то мне предстоит серьезный разговор с бабулей.
Кевин, Джонс и Эмма еще препирались, когда я закончила возиться со шнурками. И тут в коридоре раздался какой-то шум. Эмма почти наверняка не обратила на него внимания, но у оборотней — обостренный слух, а Джонс тоже был не вполне обычным человеком. А я вдобавок ощутила запах ружейной смазки и пороха. По коридору шли трое мужчин в кожаных туфлях с жесткими подметками. Они шагали с уверенностью, проистекавшей от груза их авторитета. Кроме того, могу поклясться, что эти ребята не слишком хорошо прочистили свои пушки.
Они тем временем остановились перед тяжелой стальной дверью. Один из них потянул створку на себя. А я услышала знакомый голос, который принадлежал профессору Рейнолдсу из университетской клиники. Рейнолдс о чем-то взволнованно тараторил. Я встревоженно наблюдала за троицей: их силуэты четко вырисовывались из наружного коридора с дымчатыми стеклянными стенами. Солнечные лучи были для меня чересчур яркими. Я словно смотрела на прожектор. У меня моментально зачесалась кожа, а мышцы стали ныть. Ощущения меня совсем не порадовали.
Наконец-то мои друзья и Джонс перестали трещать. Джонс вообще куда-то исчез. Прямо волшебник! Однако никому из моих приятелей подобные трюки не удавались.
Спустя миг дверь распахнулась и перед нами предстала знаменитость, известная каждому студенту Южно-Калифорнийского университета Бэйвью. Президент университета Дональд Лэкли был красивым и загорелым, как кинозвезда, но его туфли некогда беспрепятственно плавали по болотам Флориды. Дизайнерский костюм сидел на нем безупречно и стоил, наверное, не меньше моей «Миаты». Он — король, и, разумеется, обожал позировать перед фотокамерой или мог запросто поклянчить денег для кампуса. Но помимо этого он был способным администратором. Ни одна мелочь не укрывалась от его зорких темных глаз. Большинство людей удивились бы, что Дональд первым явился в лабораторию. Я — нет. Находясь здесь, он имел возможность контролировать ситуацию. Кстати, не будь он женат, из него получилась бы превосходная пара для Эммы Лэндингэм.
