– Как же иначе? Ведь доброму стоит лишь хорошо подумать…
– …чтобы послать лагерников подальше. Впрочем, не о том речь. Я хотел спросить: знаешь ли ты, как выстроена коммуна?
– Ну, примерно.
– По-твоему, вся власть у лагерного Совета?
– А как иначе?
– И сторожевиками они ведают? – едко осведомился я. – Ладно, оставим… Насколько знаю, коммуна составляет едва не десятую часть от населения края, то есть около ста тысяч, – и соразмерно вы представлены в Соборе, делегируя туда представителей. А в ваш Совет входит полторы сотни комиссаров… сакраментальное число, н-да… Кстати, как вы их зовете?
– Слуги народа, – с готовностью ответила девушка. – Старшие Слуги. А кто в Президиуме – главные.
– Железная логика, – согласился я. – Ведь есть и младшие – так называемые вожатые. И этих больше на порядок. А кто под ними?
– Что значит – «под»?
– Ну, кем они командуют напрямую?
– У каждого вожатого есть помощники.
– Числом?
Она пожала плечами:
– По разному. Обычно от трех до десяти. Бывает и чуть больше.
– Двенадцать? – И подражая «товарищу Сталину», произнес: – Будэм считать это крайнэй цифрой.
Кстати, в президиуме столько же. И что они так возлюбили это число?
– Итого набирается дружинка тысяч в десять-пятнадцать – прежде это звалось авангардом. А остальные, стало быть, ведомые, пассивно верующие… или просто напуганные миром. Нехилая секта, а?
– При чем тут секта? – обиделась девушка.
– Ну зови ее конфессией, ладно. И ты в этой пирамиде полувожатая, так? То бишь помощница младшего Слуги… Как его зовут-то?
– Феликс.
– Ну! – Я даже развеселился. – Познакомишь?
– В любое время. Уж его тебе не уболтать.
– У меня иная ориентация, – возразил я. – Но, может, твой Феликс и поведает путное. Наверно, он знает побольше помощников?
– Ну, естественно.
– Вот его и попытаю. Конечно, если еще не передумала возвращаться.
– Скажешь тоже!..
Котенок спустился с загривка своего опекуна и отправился исследовать углы. Развалившись по ковру, Хан неотступно следовал за ним глазами, будто маленький бандит даже здесь мог вляпаться в беду. И с чего в псине взыграл отцовский инстинкт? Это наводит на странную мысль: может, и мне кого-то усыновить? «Тигру нужна только тигрица, – невесть откуда всплыла цитата, – да еще, может, тигрята – и никого более».
– А еще мне интересно, – продолжил я, – кто возглавляет ваших жрецов?
– Кого? – изумилась она.
– Да комиссаров же, членов Совета. Кто в президиуме за председателя? Что кличут его Алексеем Куприяновым – я знаю. Но что он за тип?
– И вовсе Куприянов не тип, – посуровела Зоя. – Очень уважаемый и достойный товарищ…
– Тамбовский волк, – пробормотал я непримиримо.
– …очень знающий. И послушать его лекцию…
– Проповедь.
– …тебе не мешало бы. О самых сложных вещах он говорит просто и понятно.
– Потому что низводит до уровня аудитории.
– Ну ты-то откуда знаешь? Будто его слушал!..
– А это общий принцип таких… ораторов.
Нагулявшись, Пират вернулся в исходную точку и принялся набрасываться на Хана, с разгона вцепляясь в него всеми лапами и пытаясь что-нибудь отгрызть. Громадный псина эти наскоки игнорировал, хотя мама-кошка наверняка бы сбежала от буйного отпрыска куда повыше. Затем котейка напал на плюшевого слона, пробуя его на зуб и терзая задними лапами, точно заправский предатор. Ей-богу, слишком он старается оправдать свое имя!
Отхлебнув вина, я произнес:
– Вот если бы ваш говорун предъявил доказательства…
– Там, – указала Зоя вверх, – уже построили коммунизм. Я верю! – прибавила девушка с внезапной страстью.
– Ну, разве на небе, – пожал я плечами. – Где и положено пребывать раю.
– А почем ты знаешь, – спросила она, – может, они уже летят к нам? И не сегодня-завтра приземлятся прямо тут.
– Ага, – хмыкнул я, – и заберут на небо истинно верующих. Или поделятся know-how, наконец окунув в изобилие. Что ты предпочтешь?
Еще одна Ассоль – на свой лад. И прикондыбает за ней принц на серебристом звездолете, наследный коммунар бог знает в каком поколении… Вообще не самая плохая вера. Когда-то и я ждал инопланетян. Правда, тогда даже Запад был для нас иным миром – но мы-то его считали вчерашним днем. А оказалось, сами из позавчерашнего. Такой вот занятный кульбит.
– А вдруг они пожелают захватить Землю?
– Какая ерунда! – вспыхнула девочка. – И не стыдно? Взрослый же!..
– Ну-ка, ну-ка? – подбодрил я.
– Если цивилизация сумела освоить космос, она должна быть гуманной.
– А-а… Так называемые непреложные истины. Прежде и я в это верил.
– Да разве может быть по-иному?
– Запросто. Ну представь, что дикари захватили звездолет и худо-бедно справились с управлением. Вот будет радость, когда они причапают!..
Зверюга Пират вдруг шарахнулся башкой о стекло, пытаясь ухватить пролетавшую мимо чайку, – хотя та была больше него втрое. Да уж, сегодня он в ударе.
– Не обращай внимания, – сказал я. – Это его любимое занятие.
Засмеявшись, девушка вытянула ноги, не знавшие колготок, и пошевелила пальцами, не деформированными тесной обувью. И не нужна та в здешнем климате – а вот ажурные трусики Зое бы пошли. К ним босоножки на шпильках, платье от кутюрье да бриллиантовое колье. И что тогда останется от коммунарки? Разве душа. Ну, это мы как раз стерпим.
– Наверно, вас оберегают от негативных примеров? – спросил я.
– Почему же, мы изучаем историю.
– Ой ли?
– Феликс не скрывает от нас ничего. Он говорит: «Свои сомнения разрешайте лучше со мной».
– И что, разрешаете? Как у вас, например, с «каждому по труду»?
– У нас «каждому по потребностям», – сказала Зоя и, подумав, добавила: – Минимальным.
– Серьезная оговорка, – хмыкнул я. – А если для меня минимум – это?
И показал подбородком вокруг.
– Значит, тебя надо воспитывать.
– Не поздно ли? Ведь и я жил в комнате на четверых – мне есть с чем сравнивать. Знаешь, надоело кормить нахлебников. Дайте, что заслужил, а лишнего не возьму сам.
– Значит, ты уже готов жить при социализме, – обнадежила она.
– Да уж нажился там, больше не тянет. Тем более, известные принципы лучше работают здесь – при всех издержках. И на наставников мне не везло. Если откровенный – как правило, дурак. А умные помалкивали.
