Кажется, их совершенно не смущало присутствие на берегу женщин, не трогала красота, редкая даже по мировым меркам, не удивляло, что по крайней мере половина туземцев отличается от европейцев только отсутствием одежды. Пришельцы глядели на людей и видели даже не дикарей – дичь. Темна психология убийц.
– Мне пойдет вон тот парик, – кокетливо проскрежетала дама, указав жилистым пальцем на Стеллу. – Хотя и другие сгодятся. А кожу пустим на обивку. Да, милый?
– Как скажешь, сладкая, – рассеянно откликнулся блондин. – Мы же договаривались: шкуры – тебе.
Ника отчетливо скрипнула зубами, впрочем не поменяв странной позы – много чести!
– Занятные экземпляры, да? – звенящим голосом спросила она. – Даже у нас таких поискать!
– Трудно сравнивать, – возразил Влад. – В своей стране они вряд ли нарушают закон. А кого им бояться здесь?
– Меня, – бросила Ника, и в ее сдвинутых бровях проступила гроза.
Влад коротко переглянулся со Стасом и явственно расслышал его шепот: «Пошли!» Разом они сорвались с места, в стелющемся полете пронеслись над мелководьем, круто ушли под воду. Уже на дне приспособили к ногам ласты и с двух сторон ринулись к судну, набирая скорость над камнями. Затем так же синхронно повернули к поверхности и вырвались из воды, взмывая в воздух перед самыми бортами, а от ласт избавляясь в полете. Стас даже успел взреветь: «Сарынь на кичку!» – хотя и сам вряд ли помнил смысл.
Приземлившись на палубе, они выхватили из рук пришельцев винтовки и зашвырнули в воду, предварительно свернув дула кочергой. А следом за борт кувыркнулись охотники, включая любительницу париков, – причем их падение слилось в один плеск.
Затем Стас метнулся в рубку и выволок оттуда низкорослого прыщавого юнца в цветистой рубахе, одним махом отправив за остальными. А Влад отыскал в трюме морщинистого типа в замасленном комбинезоне и без лишней грубости препроводил купаться – вот этому омовение точно не повредит. В каюте обнаружился седьмой член команды, отсыпающийся после вахты, – по виду наёмный матрос, довольно молодой, ладно скроенный. Увидав двух здоровенных голышей, походя своротивших запертую дверь, матрос несказанно изумился, видно, приняв их за продолжение дневного кошмара. Пришлось и ему указать за борт, чтобы не скучал без привычной компании.
Вот теперь они остались на судне вдвоем. Но от берега уже гребли девицы (Стелла, понятно, не стала дергаться), а всплывший наконец Хозе заинтересованно крутился вокруг молодого матроса, скаля зубы. Совершенно ошалев, тот отмахивался кривым ножом – хотя лучше бы смирился.
Остальные барахтались неподалеку, путаясь в одежде, а «сладкая» даже пыталась тонуть, что было непросто при такой плотности воды. Блондин поддерживал ее за ворот, впрочем без особенного старания. Из всех мореходов прилично плавал лишь механик, а толстяк был непотопляем по определению. Во избежание нечаянностей Влад бросил им несколько пробковых кругов. Затем, на пару со Стасом, помог взобраться на борт девушкам – больше из приличия, поскольку каждая вполне могла повторить их прыжок.
– Ну-ка, ну-ка, – приговаривала Ника, брезгливо озираясь. – Чем еще нас порадуют?
– Сдается мне, главные сюрпризы – в холодильнике, – предположил Стас. – Слишком он велик для этой посудины. А тот тип, – указал он на безликого шатена, уже утвердившегося внутри круга, – смахивает на хирурга.
– Хирург-садист? – переспросила Пола. – Очень свежо.
– Скорее делец. Работа у него, вишь, такая.
И Стас вполголоса чертыхнулся.
В холодильнике действительно хватало сюрпризов. Занимал он едва не половину трюма и при этом не пустовал. На длительную заморозку сюда поместили десятки органов, от почек до сердца. Устроено все было по последнему слову… ладно, предпоследнему. И не такая это избитая идея: ходи по затерянным островам, собирай урожай.
– Пожалуй, стоит постараться, чтобы корабль попал к властям, – сказал Стас. – И здешний адрес указать. Пусть они далеко и продажны насквозь, а такое вряд ли спустят.
– Смотря сколько заплатить, – откликнулась Ника. – А то и сами пустят в продажу. Наивный ты, Стасик, хотя большой.
– Тогда – к журналистам, – покладисто переиначил тот. – Уж они раздуют так, что никаким налом не загасить!
– Калом, – буркнула Ника. – Не хватало, чтобы это дерьмо еще и смаковали!..
– Грубо, грубо…
– Зато верно. Я уважаю пчел, но ненавижу навозных мух.
– Ладно, пора на воздух, – вмешался Влад. – Душно тут.
Ему и впрямь было не по себе. А ведь на девушек здешняя атмосфера давила куда сильней. Неудивительно, что никто не возразил, – цепочкой они потянулись наверх.
По пути Стас завернул в рубку. Сейчас же на носу судна заскрежетала цепь, вытягивая якорь, паруса с шелестом развернулись. Совершив крутой разворот, корабль устремился к выходу из лагуны. И сразу Стас поспешил к остальным, ожидающим его на корме.
– Все-таки хороша игрушка! – произнес он, оглядываясь на скрипящие под ветром мачты. – С детства мечтал. Может, переправим к себе?
– Вместе с грузом? – спросил Влад. – Пусть уж расхлебывают другие.
Между песчаными косами, куда направлялся парусник, разгоралось огромное Окно – вот теперь незауряды строили его вместе. За ним, на изрядном расстоянии, проступали оживленные причалы и небоскребы Сиднея, ближайшего из признанных центров цивилизации. (Помимо прочего, следовало экономить энергию.)
Когда до Окна осталось с полсотни метров, все пятеро разом прыгнули в воду и неспешно поплыли к Стелле, оглядываясь на погружающийся в сияние корабль. А с ними и Хозе заскользил к берегу, наконец накупавшись.
Притихшие охотники уже сгрудились в плотную кучку, устроив из кругов подобие плота, и хмуро постреливали колючими глазами, будто пауки, угодившие в западню.
– Лучше бы они перебрались на сушу, – заметил Влад. – Как бы сюда не наведалась еще одна тигрула.
– Кстати, акулы охотней бросаются на белое, – на чистейшем английском объявила Ника, внеся смятение в тесную стайку бездомных.
– А как же амы, собирательницы жемчуга? – тихо поинтересовался Стас.
– У японцев все навыворот, – отмахнулась девушка. – Спроси у Такады.
Не успели они добраться до берега, как пришельцы принялись избавляться от одежды, остервенело сдирая ее с себя и разбрасывая по сторонам, – хотя их кожа оказалась ненамного темней. Странно, что при полном равнодушии к чужим жизням они настолько боятся смерти.
После недолгих, но яростных пререканий компания погребла к другому краю лагуны, подальше от сумасшедших этих туземцев, вдобавок ко всему способных, кажется, превращаться в тритонов. Несмотря на все старания, продвигались пришельцы не быстро. Даже на таком расстоянии ощущалось, как жарит солнце их бледные тела, пробивая сквозь воду. Пожалуй, прежде чем они укроются в тени, кое-кто схлопочет ожог. И дальнейшая их судьба не вызывала зависти. Впрочем, как и сожаления.
