— Есть высказывание, что лучше поздно, чем никогда? — Его большой палец ласкал ее запястье, ища пульс.
Она успокоилась, по большей части принимая их союз, откинула голову ему на грудь.
— Я чувствую себя так ужасно, что не прислушалась к своим снам. Если бы только…
Его рука прижалась к ее губам, останавливая ее слова.
— Ты спасла мое здравомыслие. Ты приехала ко мне. Это единственное, что имеет значение. Теперь мы должны найти наш совместный путь.
Он протянул руку к ее шее, прикасаясь к атласу ее кожи.
— Те мужчины преследуют меня, Жак. Без меня у тебя будет больше шансов спастись. Ты знаешь, что надо сделать.
Животное в нем снова стало набирать силу, в предвкушении выросли клыки. Она не понимала его желания встретиться с теми двумя людьми, которые его мучили и похоронили. Шиа не понимала всей его огромной силы и того, каким опасным существом он был. Она была связана с ним и все же была столь сострадательна, что не видела истинную суть его природы. И продолжала бы ускользать, стараясь в случае необходимости избавляться от малейших трудностей в своей жизни. А вот он предпочитал нападать. Быть агрессором.
— Не стоит волноваться, что случиться с ними.
Шиа прикоснулась нежными пальцами к его подбородку.
— Спасибо тебе за то, что не отпустил меня, пока я все не осознала. Ты не позволил им уложить меня в землю.
Он снова поднес ее руку к своим губам.
— Я знал, тебе это не понравится. — Его темные глаза указали на противоположную сторону комнаты.
Он поднял руку, и дверь распахнулась по его телепатической команде.
Мгновенно ветер занес в комнату капли дождя, сильный стон, поднимающийся выше ветвей. Шиа задрожала, придвинулась ближе к теплу под защиту его тела. Это напоминало проявление дикой, черной ярость, то, как дождь хлестал серебристой стеной. Шиа были не нужны вспышки молнии, освещающие лес, чтобы четко увидеть глубокие, яркие тона зеленого и коричневого, а падающие капли дождя напоминали тысячи кристаллов отражающих красоту деревьев и кустарников. Она видела глазами животного лучше, чем могла бы глазами человека. Могла чувствовать неистовство шторма в своем теле.
Жак постарался ее удержать, когда она попыталась уклониться от таких сильных и непривычных эмоций.
— Нет, еще чуть-чуть посмотри на это. Это наш мир. В нем нет ничего уродливого. Он чист, честен и красив, — пробормотал он над ее ухом, посылая жар по ее коже, языком лаская ее пульс.
Дрожь волнения, чувственного осознания промчалась в ее крови. Все в ней, казалось, стремилось к нему. Ее тело, сердце, ум. Страх появился, когда она признала своею потребность в нем. Теперь ее жизнь изменилась. Она изменилась. Ее отец был похож на Жака, его кровь бежала по ее венам. Жак каким-то образом полностью перенес ее в свой мир. Она глубоко вдохнула, впитывая в себя особенности и запахи, что-то внутри нее отвечало дикостью на ярость шторма.
— Это наше, Шиа. Ветер, дождь, земля под нашими ногами.
Его слова прикасались к ней, словно рука в бархатной перчатке. Его зубы покусывали, обольщая, дорожку вдоль ее горла, заставляя ее кровь стремительно нестись по венам.
— Мы должны уехать сегодня? Сейчас? — Рев в ней возрастал и распространялся.
Ее потребность в нем росла, становясь сильнее. Она хотела сбежать из леса, мысль о побеге все еще была в ней, и желание усиливалось с каждым мгновение, что она оставалась здесь.
— Мы должны будем найти убежище, — мягко посоветовал он. — Бегство без плана может убить нас.
Шиа устало закрыла глаза.
— И нет никакого места, куда бы мы могли сбежать? — Но какая-то часть внутри нее, занимающаяся анализом, сказала ей — это попытка убежать от себя.
Он обернул свои руки вокруг нее, нежно укачивая, словно в колыбели.
— Ты, возможно, в том, другом отрезке своей жизни, даже нормально и не жила. И ты никогда не была счастлива там. Ты никогда не была счастлива, Шиа.
— Это не так. Я люблю свою работу, хирургию.
— Ты не предназначена для жизни в одиночестве, маленькая Рыжеволоска.
— Едва ли у врача есть личная жизнь, Жак.
— Хирург не должен разговаривать с пациентами, а исследователь и того меньше. Я присутствую в твоем уме, знаю твои мысли, и ты не сможешь спрятать это от меня.
Ее зеленые глаза посмотрели на него.
— А тебе приходило в голову, что мне может не понравиться, что ты находишься в моей голове? Ты напоминаешь заряженный пистолет. Никто не знает, когда ты выстрелишь? — В ее голосе послышался юмор, а тело стало расслабляться.
Жак сдержал свой вздох облегчения. Она возвращалась к нему, встречая его в прихожей.
— Это путь наших людей.
Она вернулась, чтобы посмотреть на шторм около двери.
— Все время?
На сей раз воспоминания пришли легко без всякой боли, которая раскалывала бы голову.
— Нет. Все карпатцы могут общаться на одном общем канале, если пожелают этого. — Он потер переносицу. — Не уверен, смогу ли я это сделать. Не могу вспомнить как, только знаю, что это возможно.
— Другие пытались заговорить с тобой, — предположила она проницательно.
— Каждый использует свой канал для общения со мной. Я мог чувствовать их прикосновения, но не мог настроиться на них. Когда карпатцы обмениваются кровью, то телепатическая связь усиливается. Создается особенный канал, который могут использовать только эти двое участников. — Еще один фрагмент информации появился из ниоткуда. — Мужчины редко обмениваются кровью, если у них нет Спутницы жизни.
«Почему?» — замерцал вопрос в его голове.
Шиа не понимала даже этого. Жак мысленно пожал плечами.
— Когда кровь взята, то можно, если захочешь, отследить этого человека. Чем сильнее связь, тем проще найти след. Если это настоящий обмен, то можно также разговаривать с другим телепатически. Но после нескольких столетий мужчины могут перевоплотиться.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду под понятием «перевоплотиться».
— После двухсот лет мы теряем свои эмоции, свою способность чувствовать. Мы настоящие хищники, Шиа. Мы нуждаемся в Спутнице жизни, чтобы вернуть эмоции и гармонию в нас. Потому что по мере прохождения столетий возникает большая потребность чувствовать хоть что-нибудь, хотя бы на мгновение. Убийство во время питания приносит ощущение силы. Но это также изменяет нас. Как только карпатец перевоплощается, он уже никогда не сможет вернуться назад. И становится существом из человеческих легенд. Вампиром. Аморальным убийцей, хладнокровным, без капли сострадания. На него нужно охотиться и уничтожать. — Мрачная улыбка коснулась его губ, но не появилась в черных глазах. — Теперь ты понимаешь, почему одинокий мужчина редко рискует совершить обмен крови. Не сложно найти, если ты перевоплотился.
