— В этом ты не права. Нет ничего более важного, — ответил Грегори, его голос был мягкий, как бархат, с нотками власти. — Твое здоровье заботит каждого представителя нашего вида. Ты женщина. Ты в состояние выносить жизнь в себе. Ты надежда для каждого мужчины без Спутницы жизни.
— У меня нет намерения принести в этот мир ребенка.
Ответом была полная тишина. Грегори полностью сосредоточил всю силу своего пристального серебряного взгляда на ее лице. Сила хлестала и обжигала через барьер, пока она не почувствовала его способность увидеть все тайны души. Он медленно выдохнул.
— Я понимаю, почему ты так решила, Шиа. Сделанное с тобой было отвратительно. Вижу твою боль от этого решения. Если ты сможешь понять ожидающее тебя с Жаком, прежде чем начнешь жить полной жизнью и забудешь такую важную для тебя мечту, то надеюсь, поймешь, наш народ любит и лелеет детей, как сокровище, коими они для нас и являются. Так же мы относимся и к нашим женщинам.
— Потому Рэнд оставил мою мать? Поэтому позволил кому-то чужому воспитывать своего ребенка? Или ваш народ лелеет только девочек?
Грегори вздохнул.
— Все наши дети, мальчики и девочки, любимы и находятся под защитой, Шиа. Я не понимаю Рэнда и никогда не понимал. А сейчас считаю его очень опасным, с ним что-то не так. На лугу он натянул проволоку, способную убить не только представителей нашего вида, но и людей, и животных. Я потратил некоторое время, демонтируя ловушку. Ему нельзя разрешить продолжение этого безумия. Ты знаешь это, только не хочешь задумываться.
— А так ли это? Ты можешь судить о нем и даже не знать наверняка? Как ты можешь доказать, что это он? — Шиа сплела пальцы вместе, пытаясь найти выход для своего отца.
Она слишком отчетливо помнила его дыхание на своей шее, но продолжала отталкивать воспоминания, чувствуя, себя предательницей.
— Ни один из нас не чувствует его присутствие в лесу, — мягко ответил ей Жак.
Оставаясь в тени у нее в голове, он видел конфликт между рациональностью и эмоциями.
— Только ты ощущаешь его, Шиа. Он был в состоянии разбудить тебя, несмотря на мой приказ — спать. И намеренно выманил в лес, намериваясь взять кровь и тем самым усилить свое влияние на тебя.
— Может быть он болен. Возможно, запутался. Он мог заставить меня. Почему не сделал этого, Жак? Он же мог, — указала она. — Он сильнее меня, а мне показалось, словно я очутилась в сказочном государстве. Почему он не заставил меня, если действительно вампир?
— Потому что Спутника жизни нельзя принудить выбрать. Это должен быть истинный выбор. Иначе связь не образуется. Он знает это, — обратился к ней Жак. — Это внушено ему, заложено еще до рождения.
Шиа отошла от него, потерла свои пульсирующие виски.
— Почему все связанное с твоим народом так сложно, Жак? Со мной такого не случалось, пока я была человеком.
— Ты была получеловеком, Шиа, — мягко напомнил ей Жак, — И ты знаешь, опасность существовала и тогда. У твоей матери хватило сил спрятать тебя от фанатиков, охотившихся за тобой.
Шиа дрожала, растирая руки, стараясь согреться.
— Мне всего лишь жаль, что нам невозможно просто уйти куда-нибудь, Жак, и уладить это. Я должна постараться простить тебя за то, как ты использовал меня, убивая тех мужчин.
Прямо перед глазами Шиа замерцали очертания Михаила, ее сердце чуть не остановилось. Он улыбнулся ей.
— Должен поблагодарить тебя за твое возвращение мне моей любимой. Без нее моя жизнь ничего бы не стоила. Ты отличное приобретение для наших людей. Жаль, что ты была брошена в наш мир без подготовки, облегчившей бы тебе переход. Для нас сейчас наступили трудные времена. — Он мягко прикоснулся к ее руке. — Пожалуйста, прости нас, что мы использовали тебя, чтобы остановить Словенски и Уолласа. Мы не могли позволить им убить Рейвен и схватить тебя, а их намерения были именно таковы. Рейвен не могла помочь нам, и пришлось обратиться к тебе. Было неправильно использовать тебя без согласия, но терять время на выяснения твоего мнения было бы непозволительной роскошью. Твой Спутник жизни не мог сделать ничего другого, кроме как защищать твою жизнь, а на таком расстоянии это можно сделать, только если смотреть глазами другого.
Михаил был красноречив и искренен, и Шиа не смогла сердиться на него. Она вздохнула и прикусила нижнюю губу.
— Мне жаль, что это произошло, Михаил, но я рада, что Рейвен жива.
— Не понимаю, как эти два человека смогли замаскировать свое присутствие от нас. Я постоянно контролировал Рейвен, — сказал Михаил. — Мы не должны были подвергать опасности вас двоих. Я просматривал окрестности, и Грегори, и Жак тоже. Вампир мог бы запутать нас, но не люди.
— Я тоже просматривала. — Слабо пошевелилась Рейвен, ее голос звучал, словно тонкая нить. — И не обнаружила опасности, но Шиа все равно чувствовала себя обеспокоенной, утверждая, что мы не одни, с самого начала. Я проигнорировала ее страхи, посчитав их причиной разделения с Жаком.
— Именно Шиа смогла обнаружить вампира в лесу, — заметил Жак.
Шиа оказалась в центре внимания. Инстинктивно она придвинулась к Жаку. Он обнял ее за талию, прижимая к своему телу, защищая.
— Знаю, вы все думаете, это был Рэнд. Я не хочу, чтобы это был он. Мне хочется иметь семью.
— У тебя есть семья, — мягко сказал Михаил. — Я твоя семья. Рейвен — твоя семья. И наш ребенок тоже, и конечно, у тебя есть Жак. А когда-нибудь будут дети. — Он слегка усмехнулся Грегори. — Ты даже можешь считать целителя семьей. Мы так и делаем, хотя ему это не нравится. Мы вместе, и мы родные. Эти прошедшие несколько дней не типичный пример нашего образа жизни. Мы под обстрелом и должны защищаться. Большая часть нашей жизни похожа на человеческую. Не стоит судить о нас по последним дням. Они, скорее, исключение.
— Возможно, Байрон сможет сказать нам, кто предал его, — предположила в отчаянье Шиа. — Разве мы не можем дождаться, пока он скажет, прежде чем осудить Рэнда?
Что именно ее беспокоило? И какое отношение к этому имел Рэнд? Жак держал ее в объятьях.
— Никто не хочет, чтобы это был Рэнд, маленькая Рыжеволоска, и ты можешь поверить, никто не будет действовать без неопровержимых доказательств.
Шиа знала, он стремился успокоить, хотя сам считал ее отца предателем. И какая-то ее часть знала, что это правда. Вдалеке от Рэнда она могла видеть вещи более ясно. Он был не только человеком, запутавшимся и исстрадавшимся из-за смерти ее матери. Он мог выслеживать и хладнокровно убивать.
Шиа закрыла глаза, неспособная выдержать направления ее мыслей. Жак не мог убить Рэнда. Только не он. Тепло заполнило ее сознание, Жак сильнее прижал ее в охранительном жесте.
«Мне нет никакой надобности выслеживать Рэнда, даже если он окажется вампиром, охотившимся на наших людей. Другие могут позаботиться об этом. Мы можем уйти далеко отсюда, если ты хочешь этого, любовь моя».
