Он стоял у умывальника и промывал глаза холодной водой. Голова сильно кружилась. Он вдруг ощутил себя сокрушительно пьяным, оскорблённым и страшно несчастным. А главное – ужасно, чудовищно, испепеляюще злым. Его душил гнев. Его распирало от лютого гнева.
– Боря, сука… Боря… – бормотал Вадим.
Он промыл глаза, вытерся и глянул в зеркало. Там он увидел красноглазое, пьяное, перекошенное гневом и обидой лицо. Ему хотелось догнать, найти Борю и унизить, ударить, оскорбить. Жестоко!
Он несколько секунд смотрел в зеркало, потом вышел из туалета. Валера ждал за дверью.
– Валера, не в службу, а в дружбу, – сказал Вадим как можно твёрже и трезвее. – Посмотри, как там наше такси. Водитель уснул наверняка, разбуди, пожалуйста. Помоги, возможно, в последний раз. А я пока жену разбужу.
– Сделаю, Вадим Сергеевич, – сказал Валера и ушёл выполнять просьбу.
Вадим шагнул в сторону гостиной к жене, но вдруг понял, что на нём нет пиджака. Он задумался на мгновение и вспомнил, что скинул пиджак в кабинете, когда изображал игру на басе под «Пинк Флойд».
Вадим тут же развернулся, быстро дошёл до лестницы и, как ему показалось, вспорхнул по ней. Дверь в кабинет была приоткрыта, там горел свет и было тихо. Вадим сразу зашёл туда.
Пиджак его был брошен на спинку стула возле стола. Вадим с ненавистью смотрел на всё в этом кабинете. Он ненавидел в нём всё. Особенно хозяина.
Вадим подбежал к столу, схватил пиджак со стула, но неловким движением руки задел и уронил на пол чёрный портфель, который стоял на самом краю стола. Портфель шумно упал. Вадим злобно выругался и нагнулся за ним. Всё происходило очень быстро.
Он нагнулся, взял портфель за бок, но тот не был закрыт и распахнулся. Из него выпали несколько тонких папок, какие-то ключи и пачка знакомых красноватых купюр – пятьдесят тысяч евро.
У Вадима от гнева в глазах всё пошло кругом. Вспомнился Умар Магомедович, вспомнилось всё, что Вадима ждёт уже в понедельник, вспомнился брезгливый голос Бори: «Брысь! Вон, я сказал!»
Вадим правой рукой взял пачку, оглянулся на дверь и быстро сунул деньги в карман, следом собрал выпавшее из портфеля обратно, поставил портфель на место, надел пиджак и выскользнул из кабинета.
Он вышел из кабинета и стал спускаться по лестнице, голова кружилась.
– Дядя Вадим, – вдруг услышал он сзади громкий шёпот, – что был за шум? Отец ругался, я слышал.
Вадим оглянулся и увидел Митю, стоящего в глубине коридора у открытой двери своей комнаты.
– Митя, всё нормально! – сказал Вадим тоже громким шёпотом. – Мы с твоим отцом повздорили, как мы это умеем. А я пиджак забыл в кабинете. Вот забрал. Ты почему не спишь?
– Уснёшь тут, – горько усмехнулся Митя.
– Давай, пока, Митя, – сказал Вадим и поднял руку, прощаясь. – Не переживай.
– До свидания… Спасибо вам! – сказал Митя.
Вадим поспешил вниз. Митя проводил его взглядом.
Валера вернулся со двора, когда Вадим уже разбудил крепко спящую, укрытую пледом жену. Она морщилась спросонья, попросила пить. Валера принёс воды.
– Таксист вас ждёт, – сказал Валера. – Еле-еле разбудил. О, у человека нервы и совесть чисты!
Вадим под руку с женой покидал Борин дом, даже не понимая, что с ним происходит. Дождь закончился. В воздухе становилось туманно.
В субботу Вадим проснулся за полдень. Дома звучала музыка. Катя музицировала. Вадим полежал, послушал. Голова была тяжёлая, большая и лежала на подушке неудобно, однако музыка не раздражала. Катя определённо играла в своё удовольствие, а не разучивала урок, не отрабатывала что-то к экзамену. Вадим полежал, не шевелясь, и послушал немного.
Дверь в спальню отворилась, музыка зазвучала слышнее. Вадим повернул голову к двери.
– Проснулся? – сказала жена, коротко глянув на него. – Как самочувствие?
Она прошла к окну, отдёрнула шторы, стало светло, но не ярко. Комнату осветило пасмурным летним светом, матовым и приятным.
– Самочувствие? – хрипло спросил Вадим. – Так… Нормальное… Бывало хуже.
– Рада за тебя, – открывая окно, сказала жена. – А то надышал… И храпел… – Она усмехнулась. – Всегда удивляюсь, как от таких дорогих напитков в таких красивых бутылках получается такой вульгарный выхлоп.
– Я думаю, этому все удивляются, – садясь на постели и покряхтывая, сказал Вадим. – Я до сих пор этому не перестаю удивляться.
– Завтракать будешь? Или сразу обедать? – спросила жена, подойдя к кровати. Она вязла бутылку воды, стоявшую на столике с её стороны, налила в стакан, стоявший там же, и подала Вадиму. – А ещё надо бы съездить в магазин. Вместе. Дома шаром покати. Нужно купить всего.
Вадим принял стакан и выпил воду в три глотка, с удовольствием и благодарностью.
– Как же мне с тобой повезло в жизни! – искренне сказал Вадим, выдохнув после жадно выпитой воды.
– Можно, я ничего не буду говорить про своё везение или невезение? – отходя, сказала жена. – Так завтракать или сразу обедать? Таких чудес, какие были у Бори на столе, я тебе не обещаю, но вот съездим в магазин, что-нибудь попробую изобразить… Мне даже интересно. Кстати, эта Ксюша, Олина сестра, оказалась очень милым, неиспорченным человеком. У неё дочка, Катина ровесница, играет в волейбол серьёзно… А Ксюша одинокая, весёлая, несчастная… Всё как надо…
Последние слова Вадим уже не слушал. С упоминанием Бори и вчерашнего на Вадима рухнули воспоминания. Он резко глянул в одну сторону, в другую, нашёл глазами скомканные свои брюки, как-то снятые перед сном и брошенные на стул, да так и уставился на них. Он силился вспомнить и понять, в реальности ли было то, что он сделал ночью, и есть ли в правом кармане брюк то, о чём он подумал.
Он не слышал, что именно ему говорила жена, не понимал слов. У него вспышками возникали детали и эпизоды прошедшей ночи. Если бы не присутствие жены, он бы схватился за голову и взвыл или застонал. А она что-то говорила ему. Он не понимал. Но когда он услышал вопрос, точнее, разобрал вопросительную интонацию, то кивнул.
– Да, – кивнув, сказал Вадим.
– Что – да? Завтрак или обед? – переспросила жена.
– Завтрак, – сказал Вадим.
– Приходи на кухню, – сказала жена и вышла.
Вадим тут же соскочил с кровати, бросился к брюкам, схватил их и сразу ощутил вес и твёрдый объём пачки денег. Он опустился на колени и тихо застонал. Потом огляделся, нашёл на столе свои часы, глянул на них, увидел, что уже около часа дня и, ни секунды не раздумывая, взял телефон.
Спеша, будто время шло на секунды, Вадим судорожно и без всяких сомнений набрал номер Бори. Он с силой прижал трубку к уху и замер. Зависла невыносимая пауза, а потом безучастный голос сообщил, что абонент временно недоступен. Вадим тут же набрал номер снова и опять замер. Результат был тот же.
