Из шестнадцати человек четверо сразу нашли самые весомые и непреодолимые причины не ехать ни на пикник, ни на рыбалку. Остальные же, кроме бухгалтерии, то есть кроме двух дам около пятидесяти – главного бухгалтера и просто бухгалтера, – сделали печальные лица и промолчали в поисках аргументов и весомых причин тоже никуда не ехать.
Взгляд шефа померк. Он по-детски растерянно обвёл собравшихся взглядом. Наконец шеф встретился взглядом с ним:
– А от тебя я никакого отказа не приму! Даже не думай. Ты… как самый молодой наш сотрудник мне поможешь! Я очень рассчитываю. – И руководитель заулыбался, с надеждой глядя на него.
Под этим взглядом он не смог отказать, не смог найти или сочинить причину не ехать. Он даже не смог продемонстрировать на лице решительного нежелания ехать на этот коллективный загородный отдых.
– Дорогие коллеги, – снова громко и решительно сказал начальник. Мною предложенная… э-э-э… инициатива… Назовём её рыбалкой… Произойдёт при любой погоде. Следующую пятницу своей властью объявляю нерабочей. Лето же, коллеги! Надо пытаться больше отдыхать… То есть у вас есть до пятницы время решить все вопросы, чтобы поехать. Мужей, жён и детей, которые без вас не могут прожить и дня и которых некуда пристроить, позволяю брать с собой… Отказ поехать как прогул зафиксирован не будет. Но запомнится как предательство! – И он захохотал опять совершенно один. – Ну, коллеги!!! Я же не вагоны вас зову разгружать! Я и супругу свою возьму…
В течение нескольких дней после этого объявления ещё три члена коллектива сообщили о своей решительной невозможности ехать за город для более близкого знакомства с новым начальником. Одна сотрудница слегла с простудой, остальные, кто охотно, кто – напротив, неохотно, решили подчиниться. А шеф развил бурную деятельность. Было видно, что для него эти сборы, эта подготовка и грядущая поездка очень важны, значимы и он всё это очень любит. За день до поездки всё было продумано и подготовлено. Шеф купил или нашёл у кого-то на время палатки, тенты, необходимую утварь и раскладную мебель, спальные мешки, сетку для волейбола, газовые фонари, дымовые шашки от комаров, топоры, бензопилу и нужное количество самых разнообразных рыболовных снастей.
Ещё он сам определился с местом проведения пикника. Как-то выяснил, разузнал, выведал у старожилов и местных знакомых да в придачу пообещал взять с собой какого-то отставного майора, который якобы знает все рыбные места в радиусе пятисот километров. Место было выбрано неблизкое.
– Полторы сотни верст прокатимся, – доверительно сообщил шеф нашему герою. – Далековато, но тут места у вас дивные! Красота, да и только… Но знаешь, ты на своей машине даже и не думай туда ехать. Твоя ракета туда не проедет. На брюхо сядет. Туда нужна техника посерьёзнее… Извини… В смысле проходимее.
Ему пришлось во многом начальнику помогать. За пару дней до назначенной пятницы он ездил по магазинам покупать на выданные деньги и по списку непонятные ему вещи. От поездки на рынок накануне пикника он решительно отказался, сказав, что ничего не понимает ни в рыбе, ни в мясе и не знает, как и что покупать на рынке. Он не солгал. Когда-то он питался дома, и только иногда родители посылали его в магазин. Последние годы жизни он либо ел где-то, либо разогревал купленные готовые блюда у себя дома, либо что-то разводил или доводил до кипения по инструкции на упаковке. Его молодой, оптимистично настроенный городской организм спокойно принимал такую пищу. Когда обнаружил некоторую дряблость живота и небольшие излишества на боках, он отнёс это на счёт того, что слишком много времени проводит за рулём, а также сидя на работе или лёжа дома. Но подумал при этом, что всегда успеет и сможет всё лишнее быстро убрать и привести себя в форму. Он не стал менять до поры ничего в своём образе жизни.
Начальник, услышав отказ ехать на рынок, отнёсся к его аргументам сочувственно, немного подумал и всё-таки приказал ему ехать.
Наш герой никогда не бывал на городском рынке в родном городе. И в других городах тоже. В каких-то европейских городах случались какие-то сувенирные рыночки. Не более того. Ему казалось, что он про свой город знает всё. Но рынок оказался территорией совсем иной жизни, чем та, которую он знал. Зато новый начальник на том рынке был как рыба в воде. И хоть он тоже именно на том рынке был впервые, но по всему было ясно, что он знает некую суть, которая присуща любому рынку и рыночку во всех городах, посёлках и на всех станциях бескрайней страны.
Новый шеф с первого шага, кажется, по запаху моментально сориентировался на местном рынке.
– Сначала мясо, – сказал шеф и потащил его куда-то с таким выражением лица, которое напомнило ему маминого кота.
На него обрушились мощные, ничем не прикрытые и незамутнённые, откровенные запахи. Воздух от этих запахов казался густым, и он не хотел им дышать. Голова моментально пошла кругом. Ему неприятно было вдыхать в себя дух разнообразного сырого мяса, дроблёных костей, кожи, жира и потрохов. Но другой дыхательной смеси не было в просторном, светлом и гулком помещении, наполненном только рядами столов, на которых лежало мясо, на которых его рубили, резали, взвешивали. Туши и части туш висели на крюках… Свиная голова улыбнулась ему с одного из столов, и он чуть не сбежал вон.
– Да, небогато у вас! Вот у нас… Я тебя свожу как-нибудь на рынок в наших краях, – быстро шагая вдоль столов, мужиков и тёток в, так сказать, «белых халатах» и скользя по мясу быстрым, опытным взглядом, тихонечко сказал начальник. – Ну ничего, ничего, найдём!
И он действительно нашёл. Вдруг остановился, уставился на мясо, которое, на первый взгляд, ничем не отличалось от остального.
– Так! – сказал шеф себе под нос. – Шашлычок у нас есть.
А ему хотелось скорее уйти от этого мяса и запаха. Ему не хотелось никакого шашлыка, и казалось, что он вообще больше никогда мяса есть не будет ни в каком виде.
Начальник вложил ему в руку тяжеленный пакет с купленным мясом и потащил за собой. А вокруг были такие лица и люди, каких он у себя в городе прежде не встречал.
В молочном павильоне стоял тот самый приторный запах, которого он не мог забыть после пробы парного молока. Только здесь запах был мощнее, масштабнее и жирнее. Люди в этом павильоне все были какие-то румяные, круглолицые и улыбчивые. И халаты были белее. Тут у него совсем закружилась голова и выступил пот на лбу. Он почувствовал лёгкий рвотный позыв. Благо там они были недолго.
– А теперь зелень поищем… – И шеф вытащил его на открытый воздух, туда, где были прилавки с плодами земли.
Среди местной зелени и овощей начальник затосковал.
– Да-а-а! За такие деньги люди тут такое едят!.. Ох, жалко людей! Как вы тут живы-то ещё?.. – И шеф засмеялся сам себе.
Но он и там нашёл всё, что хотел найти, остался почти доволен и шёл приплясывая. Были ещё покупки. Наш герой был обвешан пакетами, как вьючное животное.
– Ну и напоследок рыбки возьмём. Рыбалка рыбалкой, но уха у нас должна быть гарантирована изначально. – Тут шеф подмигнул и увлёк его в сторону рыбного павильончика, который был маленький, но запах от него волнами долетал до отдалённых уголков рынка при удачных порывах ветра.
