Культуртрегер Евгений Малахин, ставший Стариком Букашкиным, вовсе не был клиническим типом. Наоборот, Букашкин – трезвая, внятная и продуманная стратегия, вписанная в пространство города. Не обладая особыми талантами, Малахин сделал искусством жизнь художника, а не его произведения. Сделал искусством метод художественного высказывания, а не само высказывание. Потому Букашкин и превратился в миф Ёбурга, оказался пенатом и гением места.
А среди городских сумасшедших, не ведающих, что творят, чемпион – Спартак, точнее Владимир Ильич Спартак, год рождения – 1946-й. Неистовый созидатель, он сменил 63 профессии – от массажиста до пчеловода; он написал 32 килограмма стихов и тысячу картин; он выдаёт афоризм в секунду и выступает с корзинкой на голове. В бурлящем потоке словоблудия Спартак порой неожиданно для себя извергает что-то шедевральное, вроде странного и безумного хокку:
Бетоном, неоном, капроном
Сдавлен, просвечен, изъеден,
В пожаре улиц обгорелым жирафом бегу.
Вот кто эти гении места в разных мегаполисах мира – обгорелые жирафы!
Лет пять кресло-качалка Старика Букашкина простоит пустое, а потом его займёт Тимофей Радя, загадочный мастер стрит-арта. Никто не будет знать Радю в лицо, только его ловкая и тихая команда. Радя станет украшать город огромными лозунгами или граффити, станет переформатировать объекты городской среды на новый лад. Хайтековский, техничный и рафинированный интроверт Радя вроде бы ничем не обозначит своего родства с запростецким Стариком Букашкиным, но всё же Радя будет в тренде Букашкина – просто в другой культурной ситуации.
Радя – моралист, подобно Букашкину. «Твой ход» – так будет названа одна из работ Ради: раскрашенные под фишки домино опоры моста через Исеть на улице Челюскинцев. «Нападай – защищайся», – начертает Радя на рёбрах «китайской стены» по улице Малышева. На рекламе массажного салона поверх телефонного номера Радя укорит клиента: «Жена дома ждёт». Самовлюблённую презентацию банка «Скоро открытие филиала» Радя поправит: «Скоро открытие антиматерии».
Букашкин и «Картинник» облагораживали помойки, а Радя реализует проект «Улучшения на районе»: то украсит остановки подобранными на свалках коврами, то развесит бельё на просушку по конструкциям для баннера. Радя наденет на колючую проволоку какого-то городского забора ёлочные игрушки и увенчает абажурами фонари перед оперным театром, словно это домашние торшеры.
Акция Тимофея Ради
У Тимофея Ради, как у Евгения Малахина, такая же глубоко продуманная художественная стратегия. Закрытость Ради наследует публичности Букашкина по принципу «всё наоборот», как техничный Екатеринбург наследует разухабистому Ёбургу. Логово Букашкина располагалось в дворницкой, а мастерская Ради – в Государственном центре современного искусства. В общем, Старик Букашкин – добродушный гений Ёбурга, а Тимофей Радя – строгий гений Екатеринбурга.
«Дети шагающих экскаваторов»
ОПГ «Уралмаш» переходит к рейдерству
Для участников ОПГ «Уралмаш» московский журналист Сергей Мостовщиков придумал шикарное определение: «дети шагающих экскаваторов». К середине 1990-х уралмашевцы покорили Ёбург: почти всех своих врагов они перестреляли, взорвали, разорили или раздавили морально, а бизнес проигравших забрали себе.
Но Александр Хабаров, лидер группировки, ясно понимал, что государство укрепляется и для него теперь уже нелегитимны гангстерский и рэкетирский пути к собственности. Хабаров говорил: в круговерти криминальных войн «Уралмаш» прозевал приватизацию. Теперь «детям шагающих экскаваторов» оставался лишь один способ интенсивной капитализации – рейдерские захваты предприятий.
«Уралмашу» не было препятствий. Во-первых, с ним боялись спорить – кому нужна в грудной клетке пробоина от гранатомёта? Во-вторых, «Уралмаш» имел огромный фонд группировки – общак. По слухам, он равнялся бюджету области. «Уралмаш» начал захватывать успешные предприятия, как безжалостный рейдер, однако потом не разорял добычу, а инвестировал в эти активы средства общака.
Александр Хабаров
Это и поражало. «Уралмаш» не гробил предприятия, а помогал укрепиться – кредитовал, защищал, бывало даже, что отменял выплату дани, пока данник не выправится. Дальновидный Хабаров не резал дойных коров и не крутил бошки курицам, несущим золотые яйца. Во второй половине 1990-х на решение задач ОПГ так или иначе систематически работало около 2 тысяч человек – не только головорезы с калашами, но ещё и юристы, экономисты и менеджеры.
По оценкам знатоков, на деньги «Уралмаша» было основано 12 банков: они финансировали бизнес ОПГ и отмывали прибыли. «Уралмаш» контролировал – по разным утверждениям – от 140 до 600 предприятий города и области, малых и больших. В их числе были Первоуральский и Северский трубные заводы, отели в Екатеринбурге, нефтеперерабатывающие заводы (говорили, что «Уралмаш» имеет собственный танкер на Средиземном море), стеклозавод в Ирбите, спиртзавод в Тавде, винзаводы в Екатеринбурге и Каменске и так далее. Каждый из лидеров группировки был владельцем 20–30 бизнесов.
«Уралмаш» всегда был готов к войне, словно стратегическая ракетная часть. Была налажена техническая служба: пеленгация выбранных объектов, прослушка силовиков и чиновников, внутренняя пейджинговая связь. Оружие не ржавело. В группировке установили железную дисциплину и бухгалтерскую отчётность за всё-всё-всё. Потом следователей изумит, например, особая графа расходов за 1997 год: «рас…дяйство». Но число уголовных преступлений ОПГ неуклонно снижалось. От физического насилия «Уралмаш» постепенно переходил к экономическому.
По слухам, с начала 1990-х прикрытием ОПГ «Уралмаш» был генерал Валерий Краев – начальник областного ГУВД. Краеву доверял Россель. В середине 1990-х поползли сплетни, что генерал заимел бизнес – автостоянки и рыбные магазины.
В 1998 году генерал Краев попадёт между молотом и наковальней в войне мэра и губернатора. В сентябре генерал будет праздновать своё 50-летие на даче в Сочи; Чернецкий приедет поздравить Краева – а потом правительство России получит видеокассету с записью торжества. Ничего особенного на том юбилее не было – ни друзей-бандитов, ни какой-то безумной роскоши, однако что-то изрядно напряжёт руководителей МВД. В марте 1999 года после скандала с кассетой генерала Валерия Краева переведут в Москву. Правда, он получит слишком уж важное для дискредитированного коррупционера назначение – заместителем начальника ГУИН, Главного управления исполнения наказаний.
А врагом «Уралмаша» был начальник РУБОПа полковник Василий Руденко. Он яростно боролся с группировкой, однако его тоже никак нельзя назвать рыцарем: Руденко столь же яростно отстаивал интересы рейдера Павла Федулёва.
В 1998 году Федулёв сцепится с «Уралмашем» за спиртзавод в Тавде, и здесь собровцы Руденко будут драться с омоновцами Краева. Получится некрасиво, и Руденко переведут в Москву почти одновременно с Краевым, только начальник РУБОПа уедет победителем – борцом со знаменитой бандой уралмашевских.
