Он оказался хитрющим администратором. Чтобы сохранить контроль над СМЗ, Баков то и дело перерегистрировал всю промышленную махину то в одном месте, то в другом. Из своего завода Баков сделал небывалое в экономике «народное предприятие» – акционерное общество по принципу «один человек – один голос» (а не «одна акция – один голос»). Это позволяло гендиректору Бакову руководить заводом через популистские технологи. Баков считал такой бизнес социально ответственным и реально доказывал свою правоту даже в кризисный 1998 год. Баков сохранил за СМЗ городскую социалку, платил надбавки к пенсиям, а для заводских столовок и магазинчиков в качестве талонов ввёл в оборот свои знаменитые уральские франки. (На одной из купюр был портрет хана Ибака, и рабочие СМЗ по-простецки называли франки «ебаками».)
Плакат Антона Бакова и движения «Май»
Видимо, деньги СМЗ и популистские технологии в бизнесе навеяли интригану Бакову многообещающую идею движения «Май». Баков учредил это движение в марте 1999 года в Серове, а в апреле зарегистрировал в Екатеринбурге.
Чем занимался «Май»? Его активисты устраивали пикеты, митинги и акции протеста, захватывали заводоуправления и целые администрации промышленных городков и принуждали к диалогу заводское и городское начальство. Движение грозно махало пролетарскими лозунгами, орало про справедливость и призывало к гражданскому неповиновению. В общем, майцы от души буянили, буйством своим оказывая давление на промышленников и связанных с ними чиновников.
Организован «Май» был по территориальному принципу. В городах области сидели префекты «Мая», обычно два префекта на город. Их обеспечивали всем необходимым, а они находили недовольных и организовывали бучу. В критических ситуациях «Май» увеличивал количество префектов. Видимо, выгоду от заварух Баков делил пополам с народом, потому что народ был премного благодарен.
И ещё «Май» двигал во власть своих кандидатов, причём мог и согрешить, устроив «карусель». Депутаты от «Мая» были то ли фракцией социал-демократов, то ли лобби Бакова. Короче, в деятельности «Мая» Баков умудрялся сочетать борьбу за идеалы гармоничного сотрудничества бизнеса и общества с борьбой за собственные экономические и политические (то есть шкурные) интересы.
Баков оплачивал работу «Мая» и определял его стратегию, а руководителем движения был Александр Бурков – соратник партайгеноссе Бакова ещё со времён кооператива «Малахит» и тоже бывший манси. В избирательную кампанию 1999 года Александр Бурков от движения «Май» баллотировался в губернаторы.
Волк и волкодав
Офицер Альтшуль и рейдер Федулёв
Капитан Юрий Альтшуль был советским commandos. Командир разведроты спецназа ГРУ, универсальный солдат, исповедующий культ силы. Ветеран Афгана, русский Рембо, способный с ножом в руке остановить танк. Волкодав.
В начале 1990-х из стран Восточной Европы Россия вывела Западную группу своих войск, и Альтшуль оказался в Екатеринбурге. Его роту определили служить в 32-й военный городок. В советское время этот закрытый городок был мирным и зелёным, здесь все друг друга знали и даже квартир не запирали. А в 1993 году городок подмяли под себя оборзевшие новые русские, наркодилеры устроили притоны, кавказцы открыли подпольные цеха по производству шмурдяка.
Командование негласно попросило Альтшуля: помоги, наведи порядок… И капитан Альтшуль вышел на улицы со своей разведротой. Громилы-спецназовцы дубинками и берцами выбили из городка борзоту и наркоту. Альтшуль «построил» городок по-армейски. Однако за этот погром капитана Альтшуля кинули в СИЗО.
Все понимали, за что «закрыт» Альтшуль. Гарнизонный суд через год всё же освободил его, но из армии капитана демобилизовали – попросту говоря, выгнали. Альтшулю тогда было 28 лет. И он сделал вывод: волки-то остались, но больше нет хозяина, для которого волкодав идёт на хищного зверя. Волкодав теперь сам себе хозяин и может жить по своим волкодавским законам.
Альтшуль занялся более-менее понятным бизнесом – охраной. После погрома в 32-м городке у капитана была репутация отморозка. Охранную фирму Альтшуля нанял коммерсант Павел Федулёв. И скоро Альтшуль понял, что Федулёв – волк.
В начале 1990-х Федулёв прибрал к рукам пункты приёма стеклотары, бодяжил спирт и торговал «палёнкой»: это называется бутлегерство по-русски. Он нарубил бабла и поднялся. Его напарником стал Андрей Соснин, мелкий комсомольский функционер. Вдвоём Федулёв и Соснин ввязались в битвы приватизации, первого, но уже кровавого передела собственности. Оба этих волчары действовали нагло и беспринципно. Для них кинуть партнёра было делом обыденным. В 1995 году, завалив коммерсанта Якушева, они освоили решение проблем с помощью киллера. Беспредел компаньонов дошёл до того, что сутенёры отказывались обслуживать оргии в их офисе возле подшипникового завода – девочки боялись клиентов.
Федулёв и Соснин проворачивали грандиозные махинации и превратились в первых промышленников области, заполучив крупные пакеты акций супергигантов индустрии: металлургического комбината в Нижнем Тагиле, Качканарского ГОКа, «Химмаша» и Богословского рудника. Но вскоре Соснин решил сдвинуть Федулёва с бизнеса. Он перевёл активы на себя и осенью 1996 года переехал в новый офис.
Газета «Коммерсант»: статья о суде над убийцами Альтшуля
Павел Федулёв предупредил бывшего друга: весь новый офис Соснина вдруг траванулся кофе с клофелином. Но внушению Соснин не внял. И тогда в подвал его дома села засада. 22 ноября Соснин подъехал к своему подъезду, выбрался из машины в сопровождении трёх секьюрити – и вдруг всех разом скосил автоматный огонь из окошек подвала. Киллеры выскочили и добили Соснина контрольной очередью в голову. Активы всех предприятий достались одному Федулёву.
Павел Федулёв вырос в главного рейдера Урала. Бизнесменов он обдирал, но щедро платил чиновникам, милиционерам и судьям. Свердловский РУБОП во главе с полковником Василием Руденко исполнял обязанности личной армии Федулёва.
Армия понадобилась, когда Федулёв кинул «Уралмаш». Никому и никогда не удавалось кинуть ОПГ «Уралмаш», а Федулёв – смог. Он владел спиртзаводами в Ивделе и Лобве и вместе с «Уралмашем» купил третий спиртзавод – в Тавде. И тихо оформил покупку на себя. В Тавду на джипарях нагрянула бригада братков и захватила завод. Но уралмашевцев вышвырнул СОБР полковника Руденко. А потом СОБРовцев выбил ОМОН генерала Краева, которого в Тавду адресовал несмирившийся «Уралмаш». Получилось, что на спиртзаводе бились два отряда милиции, отстаивая финансовые интересы ОПГ и рейдера. Федулёв всё-таки потерял Тавду, но «Уралмаш» хотел наказать оборзевшего Пашку-Паштета и грозно прищурился на спиртзавод в Лобве. Это было в 1997 году.
В то время у Федулёва дела шли совсем хреновенько. На него объявили облаву по иску другого кинутого им партнёра – совладельца Качканарского ГОКа. Федулёв перешёл на нелегальное положение. Капитану Альтшулю он поручил охранять Лобву от «Уралмаша», а в оплату обещал 50 % прибыли спиртзавода. И вот-то тут супермен Юрий Альтшуль допустил ошибку. Волкодав не сумел отдать волку его, волчью, добычу. Альтшуль решил оставить Лобву себе.
