— Мы идем в дом Мориса.
Максиму понадобилась почти минута, чтобы сообразить, кто это.
— Охранника, что ли?! Зачем! Ты представляешь, какие неприятности у нас из-за этого будут?
— Никаких.
— Откуда такая уверенность?
Обычно Ева не удосуживалась ничего объяснять. Но сегодня был просто день исключений.
— Полиция уже осмотрела этот дом. В восемь утра. Там не нашли ничего особенного, похоже, в его доме никого не было.
— Как ты это поняла? Я думал, ты не знаешь французского!
— Я и не знаю. Но я знаю русский. На этом языке Марк и Вика общаются между собой. Полиция не связывает убийство с его домом. Они считают, что он сам вышел на улицу и поймали его уже там. К тому же у них недостаточно личного состава, чтобы работать и возле усадьбы, и в доме.
— Все равно дом, скорее всего, опечатан!
— Ты под пластиковой ленточкой не пролезешь?
Как и следовало ожидать, она не испытывала никаких сомнений и о возможных неприятностях даже не думала. Максим относился ко всему несколько иначе, но свое мнение на этот раз оставил при себе. Если Еве начать возражать, она все равно сделает по-своему, но уже без его участия. А так он хоть рядом, помочь сможет, если что. Да и возможность побыть с ней наедине — приятное обстоятельство, как ни крути.
Ева, надо отдать ей должное, про осторожность не забывала. Они обогнули деревню со стороны садов, большие улицы вообще игнорировали. И правильно: там сейчас было людно, громкое убийство соседи стремились обсудить между собой.
Хан был с ними, и Максим бы удивился другому варианту. Пес не отходил от хозяйки, выглядел настороженным, но не напуганным.
— Это ведь он привлек внимание Марка к трупу на воротах, — Максим кивнул на овчарку.
— Да.
— Но почему он тогда не почувствовал, как происходило само убийство?
— Он почувствовал.
— Что? — от неожиданности парень замер на месте. — Ты знала? Почему не сказала?! Мы ведь могли бы спасти этого Мориса!
— Уймись. Мы говорим о ситуации, в которой здорового мужика подвесили на ворота. Это делал не один человек. Да, Хан разбудил меня ночью. Я обошла дом и убедилась, что двери и окна надежно заперты, в непосредственной близости от нас никого нет. Моя задача — защищать тех, кто рядом со мной. Внешнюю угрозу я не видела. Но даже если бы увидела, мне пришлось бы сначала анализировать ситуацию. А вдруг, помогая охраннику, возникла бы угроза моим близким? Я бы в этом случае не оказала помощь.
— Жестоко…
— Это мое решение.
С практической точки зрения в логике ей не откажешь. Порой Максим даже завидовал такому хладнокровию. Но с эмоциональной… Парень не знал, как бы поступил на ее месте. Он был рад, что ему не предоставили выбора.
Жилище Мориса Ева нашла легко, даже при том, что двигались они по той стороне, где номера домов не были обозначены. Впрочем, дворик выделялся на фоне соседей и без всяких номеров. Небольшой участок уже успел зарасти сочной весенней травой, которую никто и не думал подстригать. По остаткам поилки для птиц, разросшимся розовым кустам и облупившейся краске на заборе можно было предположить, что когда-то здесь все выглядело так же хорошо, как и на всей улице.
— Так себе он хозяин был, — прокомментировал Максим.
— А зачем ему это? Он был холостяк. Как жена ушла, никому это стало не надо.
— Слушай, я попытался принять как данность, что ты знаешь его адрес. Но почему ты в курсе подробностей его личной жизни — никак в толк не возьму!
— Все не так сложно, — пожала плечами Ева. — Если хочешь что-то сделать, делай. Тогда всегда будет просто. Подробности личной жизни — подслушанный разговор Вики со следователем. Они говорили по-английски. У Мориса не осталось близких родственников. Детей не было никогда. Была жена. Но она бросила его несколько лет назад и уехала из деревни. Он жил только работой.
— Ну а адрес?
— Адрес я узнала сама. Пошла в сторожку, которая возле ворот. Там были журналы. Там были старые издания по подписке. На одном были этот адрес и имя. Все просто.
Если ее слушать — да, действительно, все просто. Но Максим знал, что простота эта существует только в мире Евы. Если кто из нормальных людей возьмется за то же самое, результат будет менее впечатляющий.
Калитка заднего двора прочно вросла в землю. Судя по состоянию, Морис ею вообще не пользовался. Максим перепрыгнул через забор и просто поднял калитку, открывая доступ Еве и Хану. По большому счету, этим они могли дать ложный след для полиции — появились бы основания предполагать, что этим путем в дом Мориса проникли убийцы. Но если здесь уже все осмотрели, то это неважно.
Двери, вопреки его ожиданиям, были не только не заперты, но и не опечатаны. Может, на главном входе пресловутую полицейскую ленточку и повесили, но дверь кухни осталась приоткрытой.
— А перчатки надеть не надо? — поинтересовался Максим.
— Ну надень, если холодно.
— Да я не о холоде! Я понимаю, что полиция здесь уже все осмотрела. А что, если они вернутся? Не хотелось бы, чтобы тут нашли наши следы!
— Ты порой полезен. Калитку хорошо открыл. Но говоришь все равно глупости.
— Не вижу связи между калиткой и отпечатками пальцев!
— Связи нет. Я просто привожу примеры полезных действий и глупостей. Отпечаток пальца — это не надпись: «Здесь был Максим». Это просто отпечаток пальца. Чтобы вычислить кого-то по нему, нужно иметь образцы этих отпечатков в базе данных. Моих там точно нет. Твоих тоже. Это раз. Но тут никто не будет так тщательно исследовать. Это два. Успокойся. Надень перчатки, если тебе от этого легче.
— Да ладно… Я после разговоров с тобой и так себя придурком чувствую!
— Это твое право, — вздохнула Ева. — Кем хочешь, тем и чувствуй. Но я своим разговорам эмоциональную оценку редко добавляю.
Дом Мориса действительно подходил под определение «жилище холостяка». Генеральной уборки, судя по всему, здесь не было со времен исчезновения жены… да и уборки как таковой. Помимо пыли, пространство занимали бутылки — пустые, наполненные мутной жижей, а то и вовсе битые. Хватало и другого мусора. Судя по всему, Морис пользовался ограниченным пространством — уголком кухни, в гостиной порой бывал, скорее всего, и в спальню поднимался… В остальном же дом потихоньку завоевывала разруха.
— Не самое радужное место, — оценил Максим. — Судя по всему, он только работал и пил… Ну, это если называть основные занятия.
— Это тебя удивляет?
— Не это. То, что он при таком ограниченном перечне действий все равно умудрился нажить врагов, которым захотелось нанизать его на ворота!
— Ты слишком быстро делаешь выводы. Ты не знал его жизнь. Иногда достаточно одного действия, чтобы нажить врагов. Любых, сильных тоже. А иногда это могут быть не враги. Просто те, кому вздумалось убить человека. И они выбрали его.
