Он слегка отстранил от себя Дину, обнял ее сильной рукою за плечи и повел прочь от реки.
11
Шуравин долго смотрел на труп девушки, лежащий на специальном постаменте и накрытый до груди покрывалом. Наконец он негромко проговорил:
– Это просто невероятно. Она выглядит совершенно как моя жена.
– Мне стоило большого труда найти ее, – сказала Инга Александровна. – И все же это не совсем моя заслуга. Нужно сказать спасибо моему знакомому, гримеру из элитного похоронного бюро. Он колдовал над ней почти сутки.
– Во сколько мне это обошлось? – поинтересовался Шуравин.
– Чуть дороже, чем мы предполагали. Завтра утром я положу вам на стол все сметы, чеки и расписки.
Шуравин скользнул взглядом по стройной фигуре девушки. Потом, в который уже раз за последние двадцать минут, пристально вгляделся в ее лицо.
– Кто она? – спросил он.
– Бродяжка, – ответила Инга Александровна. – Утонула в Москве-реке два дня назад. Тело осталось невостребованным.
Руслан Маратович покосился на помощницу и опасливо уточнил:
– Мы ведь в этом не замешаны?
– В чем не замешаны? – не поняла она.
– Сама знаешь в чем.
– Вы про гибель девушки? – Инга Александровна покачала головой. – Нет. Конечно, нет. Подкопаться не к чему.
Шуравин вздохнул.
– Ладно. – Он не без труда отвел взгляд от мертвого тела. – Все экспертные заключения у нас на руках?
– Абсолютно. – Инга Александровна раскрыла черную кожаную папку, которую держала в руках, и принялась показывать своему шефу листки. – Это – от дантиста. Это – анализ ДНК. Это…
– Ладно, ладно, – нетерпеливо отмахнулся Шуравин. – Не хочу на это смотреть. Может быть, позже.
– Как скажете.
Инга Александровна собрала листки и снова аккуратно вложила их в папку.
– Для похорон все готово, – сказала она затем. – Церемонию прощания устроим в Доме актера. А похороним ее на Перовском кладбище. Я уже договорилась.
– Люди не удивятся, что она так хорошо выглядит?
– По официальной версии, тело вмерзло в прибрежный лед, поэтому отлично сохранилось. У меня есть на этот счет экспертное заключение.
– Хорошо. – Руслан Маратович снова вздохнул. – Назначай дату похорон. И давай поскорее уйдем отсюда, не хочу больше на нее смотреть.
…На улице заметно похолодало. В воздухе висела ледяная взвесь, и, шагая от машины к дверям офиса, Руслан Маратович все время поеживался. Едва он ступил на гранитную ступень крыльца, как его окликнул знакомый женский голос:
– Руслан Маратович!
Шуравин обернулся и увидел полную круглолицую женщину в смешной белой шапочке. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, кто это.
– А, Лида. – Он улыбнулся. – Здравствуй!
– Здравствуйте, Руслан Маратович!
Шуравин спустился вниз, и они церемонно поцеловали друг друга в щеки. Шуравин скользнул быстрым, внимательным взглядом по лицу Лиды, стараясь понять, не подозревает ли она его в чем-нибудь.
– Я видела Дину, – сказала Лида дрогнувшим голосом. И тихо всхлипнула: – Боже.
– Ну-ну-ну.
Шуравин приобнял подругу жены, и она не выдержала – ткнулась лицом ему в грудь. Руслан Маратович чуть прижал к себе Лиду одной рукой, а другой погладил ее по волосам.
– Она такая… такая красивая, – выговорила Лида со слезами на глазах. – Как будто живая. И будто даже помолодела.
– Да. – Шуравин слегка напрягся, но не подал вида. Он снова погладил Лиду ладонью, на этот раз по полной спине. – Я тоже это заметил.
Лида отпрянула.
– Простите, – проговорила она, тихо всхлипнув.
– Ничего.
– Я читала, что ее нашли в какой-то льдине. Неужели все это время она была там?
– Да, – произнес Шуравин. – Так сказали спасатели и эксперты.
– Это ужасно! Почему ее не смогли найти раньше?
– Так уж получилось, – со вздохом ответил он. – Спасатели сделали все, что смогли. Но даже если бы они нашли Дину раньше, они бы не сумели ее спасти. Ты ведь знаешь, что она умерла не от переохлаждения.
– Да, я знаю. Она разбилась вместе с машиной. Знаете… Наверное, я слишком мнительная…
Лида замолчала. Шуравин напрягся еще больше, пытаясь угадать, что последует дальше.
– Ты можешь рассказать мне о всех своих сомнениях, – мягко проговорил он.
– Да. – Лида шмыгнула вздернутым носом и собралась с духом. – Я хотела сказать про лицо Дины. Оно показалось мне не только молодым, но и каким-то чужим.
– Смерть меняет внешность человека, – негромко сказал Руслан Маратович.
– Да, но… – Лида снова замялась.
– Что-то еще? – тихо спросил Шуравин.
И тогда Лида подняла правую руку и коснулась кончиками пальцев своей шеи, чуть пониже уха.
– У Дины была крошечная родинка, вот здесь, прямо за ухом. А теперь ее нет.
– Правда? – Руслан Маратович сдвинул брови. – Я этого не заметил. Ну, может быть, ей закрасили родинку в бюро.
– В бюро?
– В похоронном, – пояснил Шуравин. – Видишь ли, после льда кожа Дины была… не в очень хорошем состоянии, и ее пришлось приводить в порядок…
– Не надо. – Лида промокнула глаза платком. – Не рассказывайте мне это. Я не могу это слушать. Простите, я сама виновата… Зачем я затеяла этот разговор?
Шуравин молчал, ожидая, что она скажет дальше.
– Видимо, это все из-за Ивана. Из-за того, что его…
Лида осеклась, испуганно посмотрев на Руслана.
– Простите, я опять несу что-то не то.
– Ты о том парне, с которым у Дины была интрижка? – спокойно уточнил Руслан. – И которого кто-то пырнул ножом в дворовой драке?
– Да. Я подумала, что это как-то странно…
– Что именно?
– Сначала он, потом она.
На этот раз Шуравину пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы сохранить спокойное и печальное выражение лица.
– Лида, не забивай себе голову разной ерундой, – мягко проговорил он. – Если не ради себя, то ради Дины.
– Ради Дины? – не поняла Лида и уставилась на него своими светло-карими, чуть выпуклыми глазами. – Как это?
Шуравин положил ей руку на плечо.
– Давай просто будем уважать ее память и ее покой, – грустно сказал он. – Никаких больше журналистов, никаких статей, никаких сенсаций. Я хочу, чтобы пляска на ее костях закончилась. Понимаешь?
