«Добрый человек» скорчил такую неприятную гримасу, что мне сразу стало не по себе.
— Я не здешний, на огонек заглянул, — ответил гость. Голос у него был простуженный, грубый.
— А-а… Тогда милости прошу. Самогонка да клюковка имеются. Желаете?
Здоровенный детина вызывающе ухмыльнулся и, подойдя к столу, совершенно бесцеремонно уселся на табуретку.
— Вот самогоночка мне щас как раз не помешает. А ну-ка плесни, дед, я оценю твое пойло.
Дед налил незнакомцу самогонки и скрутил самокрутку. Мужик взял стакан и выпил его залпом, даже не думая о закуске.
— Хороша, зараза! Ядреная. Сам варил?
— Сам.
— Молодец, старик. Сразу видно, русский мужик.
Дед прищурился и хитро с осторожностью спросил:
— А ты, мил человек, куда путь держишь?
— Уже никуда.
— Как это?
— А так это. Я прибыл, дет, куда хотел. Теплый дом, самогонка, красивая женщина, радушный хозяин. Я, дедуля, именно к тебе шлепал, о привале мечтал.
— Мил человек, тебе что, заночевать негде?
— Как это негде? Теперь есть где. Щас самогонки накачу, девку под мышки схвачу и спать завалюсь.
Я покраснела до кончиков ушей и зло посмотрела на нахала:
— Простите, а вам не кажется, что ваши шутки неуместны? С чего вы взяли, что можете говорить обо мне в таком тоне?
— Девка, да ты, чо, в натуре?! Никто с тобой не шутит, я серьезно говорю. Щас в койку упадем и оторвемся по полной программе.
Сгорая от возмущения, я встала со своего места и демонстративно покрутила пальцем у виска.
— Слушай, ты бы валил, куда шел. Тебя, наверное, вежливости вообще не учили. Завалился в чужой дом и гадости говоришь. В какой глухомани тебя, дурака, воспитали? Ладно, дед, я спать пошла, а ты этого хама на улицу выстави. Таких, как он, нечего на ночлег пускать. Пусть в плащ-палатке своей у реки ночует.
Не говоря ни слова, незнакомец выхватил пистолет и прицелился в меня. Я похолодела, ноги у меня подкосились, и я снова опустилась на стул.
— Эй, гражданин, ты чего надумал? — возмутился дед. — Мы люди мирные. Ежели ты хочешь заночевать, так ночуй, но только мою внучку не обижай. Я ее в обиду не дам. Она у меня одна-единственная.
Я посмотрела на деда с благодарностью, мне было приятно, что он назвал меня внучкой. Я никогда не видела своего деда: он умер задолго до того, как я родилась. А мне всегда хотелось иметь дедушку. Ну просто хотелось, и все…
— Ей завтра на работу рано в город ехать. Она у меня в банке работает. Работа тяжелая. Ей хорошенько выспаться нужно.
— Верно говоришь, дед. Мне на работу рано вставать, — я потерла сонные глаза и наигранно зевнула.
Но здоровенный детина отреагировал на это по-своему. Он снял пистолет с предохранителя и процедил сквозь зубы:
— Вы чо, сволочи, совсем нюх потеряли? Щас обоих уложу, не фиг делать!
Наверное, и я, и дед Герасим одновременно поняли, что в дом нежданно-негаданно ворвался опасный псих, у которого явно не все в порядке с головой. Бывает же такое — голова большая, а мозгов мало. Матушка-природа не поскупилась на габариты, а вот на мозги поскупилась.
— Добрый человек, не такой, оказывается, ты и добрый, — еще более осторожно начал дед. — Скажи, пожалуйста, что тебе нужно?
— Я же ясно объяснил, что для начала я хочу как следует напиться, а затем с девкой немного поразвлечься.
— А потом?
— Потом суп с котом. Я заранее ничего планировать не люблю. Потом видно будет. Я же к вам по-человечески зашел и по-людски с вами говорить начал, да только вы, в натуре, по-хорошему не понимаете.
Мужик громко заржал и затряс, словно в припадке, здоровенной башкой.
Я сидела ни жива ни мертва и ясно осознавала, что в очередной раз влипла в крайне неприятную историю. Ну прямо везет мне на такие истории, и все тут.
— Да ты, мил человек, оружие бы убрал, — вновь попробовал спасти ситуацию дед. — Ты же сам сказал, что пришел к нам с добром. Так я гостей тоже по-доброму люблю принимать, а под дулом мне тяжело. Я хотел тебе еще самогоночки налить да колбаски нарезать.
— Нужно не хотеть, а делать, — злобно процедил бандит и сунул пистолет в карман. — Давай режь свою колбасу. Я не жрал черт-те сколько. Жрать хочу — сил нет. А если мне кто-то что-то поперек пикнет, то замочу сразу, без предупреждения.
— Хорошо, добрый человек, хорошо, — голос деда Герасима задрожал, а руки затряслись с такой силой, что он даже выронил нож. — Давай подкрепись, а как наешься, ложись спать. Утро вечера мудренее. Поешь, подобреешь, сил наберешься и завтра в путь.
— Дед, ты давай завязывай меня злить, а то я ведь и разозлиться могу! — Детина вновь выпил полный стакан самогонки и соорудил себе бутерброд с колбасой. — А чего у тебя закусь такая бедненькая?
— Какая есть. У нас тут не город, поэтому деликатесов не бывает.
— А это твоя внучка? — спросил детина, не глядя на меня.
— Внучка.
— Городская?
— Городская.
— А что ж она тебе не помогает?
— Помогает, просто приезжает очень редко. У нее работы в городе много.
— А где трудится?
— В банке служащей.
Детина присвистнул и посмотрел на меня с любопытством.
— Как тебя зовут, внучка?
— Анна, — нерешительно ответила я.
— Ты в своем банке хорошо получаешь?
— Нет. Я обыкновенный экономист. Мы все на зарплате сидим.
— На зарплате, говоришь?
— На зарплате.
— И какая у тебя зарплата?
— Я же сказала, что небольшая.
— Небольшая в баксах или рублях? — по-хамски заржал детина.
— В рублях, откуда им взяться-то, баксам?
— А откуда у тебя тогда, внучка, такая крутая тачка?
— Что?
— Я говорю, откуда у тебя машина крутая? На зарплату купила?
Я заерзала на стуле и стала соображать, что этому малоприятному типу ответить. Может, он за мной следил? А может, эта встреча не такая уж и случайная? А вдруг он видел, как я закапывала пакет? При этой мысли мне стало так плохо, что я чуть было не упала без сознания.
— Почему вас интересует моя машина?
— Да хорош тебе выкать, я что, такой старый?
— Ты видел мою машину?
— Видел. Я уже как раз к деревне подходил, смотрю, крутая иномарка катит. Пока я вокруг домов круги нарезал и изучал, что к чему, смотрю ты с дедом в дом зашла. Я к окну подошел, глянул — вы так по-домашнему сидите, самогонку попиваете, вам явно третьего не хватает. Вот и решил к вам присоединиться. Думаю, со мной теперь намного веселее стало.
