— А где?
— Я приеду к тебе.
— Жду.
Как только Михаил повесил трубку, я принялась собираться и обдумывать предстоящий разговор. Сейчас будет окончательная, финальная сцена. Михаил мне скажет про деньги, а я сдвину брови и сделаю вид, будто не понимаю, о чем идет речь. Я сыграю настолько правдоподобно, что Михаил засомневается в правильности своего решения и остановится на том, что деньги из машины были изъяты еще до того, как я в нее села. А если Михаил мне не скажет про деньги? Как это не скажет? Скажет… Обязан сказать. В конце концов, я должна определиться и понять, принадлежат эти деньги мне или нет? Если принадлежат, то я должна их забрать из этой проклятой деревни и купить с Максом дом, о котором он так мечтает. Если я пойму, что Михаил не отступится от денег, то пусть он едет сам в эту деревню. Хотя нет… Мы должны поделить их поровну. По крайней мере это будет по-честному. Половина ему как хозяину, а другая мне за честность и сохранность.
Поняв, что у меня в голове полный бред, я быстро оделась и направилась к двери. В этот момент в дверь позвонили. Я вздрогнула — у Макса есть ключ… Но все же открыла. На пороге стояла консьержка.
— Тетя Валя, что-то случилось?
— Нет, Анечка. Я на чашечку чая. У меня перерыв пятнадцать минут.
— Вообще-то я спешу… Хотя проходите. Пятнадцатью минутами больше… Пятнадцатью минутами меньше…
Я провела тетю Валю на кухню и пригласила к столу. Тетя Валя села на стул и с умилением улыбнулась. Поставив чайник на плиту, я села напротив и тоже постаралась улыбнуться:
— А может, чего-нибудь покрепче?
— Нет. Я на работе.
— Что же все-таки случилось? Как Славик?
— Пьет, что ему еще делать.
— А может, его закодировать?
— Вот еще, только деньги тратить. Пусть пьет, коли пьется. Быстрее сдохнет, а мне квартира достанется. Хотя в моем возрасте человеческие ценности намного важнее, чем материальные. Хороший мужик нужнее, чем квартира. Да только где их взять-то, нормальных мужиков? Негде. Приходится довольствоваться тем, кто рядом. Я иногда его так ненавижу, прямо убить готова. Живешь на ничтожную зарплату, экономишь, как можешь. Домой придешь, а там пустые бутылки из-под дешевой водки. Понимаешь, опять этот старый козел у тебя из кошелька деньги стащил и глаза залил. Не думает о том, что завтра обед будет не на что варить. Водка водкой, а ведь к ней еще закуска нужна. Хочется взять пустую бутылку и разбить о его никчемную башку. А иногда мне его жалко становится. Особенно по утрам, когда он болеет и похмелиться просит. Прямо криком кричит, паразит эдакий. И его жалко, и себя тоже. Я ведь женщина видная, чистоплотная, хозяйка хорошая. Неужели я недостойна лучшего? Ну почему мне так и не встретился приличный мужчина?
Я придвинула чашку чая тете Вале и показала на вазочку с печеньем:
— Теть Валя, печенье хорошее, свежее, попробуйте.
— Да ты, Анечка, за меня не переживай. Я просто чаю хотела. Я насчет историка с тобой поговорить хотела…
— Какого историка?
— Ну того, которого мне нашли в службе знакомств. Может, все-таки тебе с ним увидеться? Сама знаешь, такие мужики на дороге не валяются. Если ты его сейчас не отхватишь, то его другая к рукам приберет.
— Теть Валь, да вы что? Вы серьезно, что ли?
— Да куда уж серьезнее-то. Анечка, ты пойми меня правильно. Тут время не терпит. Мне его тоже целую вечность не могут придерживать. Сама знаешь, такие мужики дорогого стоят. Они раз в пятилетку в службу знакомств попадают. Тут что-то решать надо. Определяться, так сказать.
— Теть Валя, да я замуж скоро выхожу. На черта мне этот историк, — от души рассмеялась я. — Вы его не придерживайте, отдайте какой-нибудь нормальной одинокой женщине. А у меня теперь мужик в доме. Вон в гостиной пиджак на стуле висит. Остальные вещи я в шкафу развесила. У него даже пальто есть осеннее. Это значит, что он со мной не на один сезон… А в ванной различные принадлежности мужские лежат. Бритва, пена, гель… А еще он хочет халат махровый купить. По дому ходить. Тапочки у меня есть сорок второго размера… Так что мне никого историка не надо. У меня свой мужик имеется. Я вот сейчас по делам съезжу, а когда приеду, трусы ему зашью. У него трусы есть с дыркой. Предыдущая жена недоглядела. Я их отложила, зашить нужно.
— Ань, а может, все-таки еще историка посмотрим?
— На кой черт?
— Историк-то все-таки холостой.
— Так и мой разводится.
— А историк вообще никогда женат не был. У него нет ни бывших жен, ни детей. Это большой плюс. Чистенький, как младенец.
— А сколько этому историку лет-то, что он женат не был?
— Да хватает.
— Вот и плохо, что он до седых волос дожил, а женат до сих пор не был. Такой никогда не женится.
— Да как же не женится, если он объявление в службу знакомств дал?
— Да, может, у него бзик какой.
— Бзик не бзик, но если мужик в службу знакомств обратился, то, значит, устал один жить. Одумался.
— Теть Валь, ну я же вам говорю, есть у меня супруг! Я не скрываю, что люблю и любима. Если я этого гребаного историка в дом пущу, то куда я своего дену?
— Да не нужно его в дом пускать. Он не такой, как твой, бесквартирный. У него двухкомнатная квартира имеется. Он не с голой задницей. Я, конечно, понимаю, что ты из своих хором к нему не захочешь переезжать, но даже ежели он к тебе жить придет, вы его двухкомнатную квартиру можете сдавать. Опять же хорошее подспорье к семейному бюджету, — никак не соглашалась со мной тетя Валя.
— Теть Валя, у меня есть муж, — устало произнесла я и глотнула чай.
— Анна, да не твой он муж, а чужой.
— А это не вам решать, — отрезала я.
Видимо, тетя Валя почувствовала неловкость и заерзала на стуле.
— Анечка, ты на меня не злись, пожалуйста, я хотела как лучше…
— А получилось как всегда. Давайте я со своей личной жизнью сама разберусь. А стыдить меня за то, что я увела чужого мужа, не нужно. Я никого не уводила. Он сам ушел.
Я посмотрела на настенные часы и вспомнила о Михаиле.
— Извините, но мне пора. Привет историку. Пусть найдет историчку. Будут на пару по ночам вспоминать, когда была Куликовская битва.
— Ань, я не хотела тебе говорить, да, видимо, должна… — Тетя Валя опустила голову и слегка покраснела.
— Это вы о чем?
— Сегодня женщина приходила, тебя спрашивала.
— Какая еще женщина?
— Да, молодая, с маленькой девочкой. Она искала своего мужа, а девочка — папу.
— Макса, что ли?
— Наверное.
— А зачем это они ко мне приходили? — занервничала я.
