– Хочешь пощупать? – хмыкнул Вадим. – Давай-давай, дева, жми!..
Минуя дверь, Кира вдруг метнулась вправо-влево, за секунду укрепив на косяке пластиковую мину и протянув поперёк проёма спусковую нить. Но у Слуг хватило мозгов избежать ловушки. Упав на четвереньки, они с той же скоростью проскочили под нитью, затем распрямились – больше по привычке. Только сейчас Вадим заметил, что руки у них почти не уступают длиной ногам. А значит, при надобности покойнички смогут обставить любого зауряда, разогнавшись по-звериному, – это уже другой вид, даже внешне: не homo, хотя и sapiens.
Однако сейчас Слуги не спешили. Они не походили на охотников – скорее на загонщиков. И какая засада уготована Вадиму на этот раз?
Впереди, довольно далеко, виднелся забор с протянутыми по верхушке проводами и железными воротами. Рядом с теми притулилась проходная. Справа, совсем рядом, высилось уродливое здание, наспех сработанное из водонапорки, – то ли здешний храм, то ли мавзолей, якобы хранивший подлинные мощи Основателя. (Похоже, у бедняги всё пошло на потребу, от идей до костей, – как в безотходном производстве.) Слева, на склоне вздымающегося холма, лепилась конструкция, в деталях копировавшая областную трибуну парадных времён. Между ней и мавзолеем простиралась асфальтовая площадка, размеченная белилами. Наверное, здесь «ищейки» устраивали свои шествия, вырядясь в стрелецкие кафтаны и потрясая бердышами. Или «дружины порядка» проводили построения. Или доминиканцы – торжественные богослужения. Всё смешалось!..
А ночью по площади разъезжались колёсники Шершней – на охоту за телами. К тому же под асфальтом, вблизи трибуны (Вадим это видел), захоронили цистерны с топливом. Бог знает, кто и когда их пополнял, но сейчас они были залиты под завязку.
Подгоняя Киру, Вадим устремился к воротам, слыша за спиной сдвоенный перестук. Наперерез, вдоль храмовой стены, топотали ещё трое, но этих Вадим ощутил заранее, одного даже узнал: Аркан, предводитель «вепрей», обрюзгший и помятый, как всегда, – из какого загашника его вынули?
Кстати, и второй ассоциировался у Вадима с чем-то – кажется, с сель-коммуной. Видимо, то был сбежавший плантатор, любитель вымястых «тёлок». Это даже скучно: «бычок» оказался низкорослым и щуплым, как и положено по закону контраста. Однако и в нём, и в Аркане присутствовала Сила, какой не было раньше, и проявиться она могла в любой миг. Обоих лишь недавно повязали Большим Ужасом – это добавило им злобы и усердия, однако переварить новые свойства они не успели. Их тела уже умели включаться в форс-режим, но научились ли новые оборотни спускать своих Зверей?
Вот третьего Вадим встретил впервые. По облику тот оказался старожилом – образцовым настолько, что наверняка подвизался в «ищейках».
Итак, свершилось: налётчик, коммунар и патриот в одной упряжке. Каждому из троих на человечество плевать – он печётся лишь о своей банде. А «впереди, в венке из роз…» Или всё же сзади, наяривая плёткой?
Где-то невдалеке, за трибуной, слонялся «король», будто искал полнокровную жертву. Но эти трое не принадлежали к его «птенцам» – тут чувствовался производитель помасштабней. Чтоб из такого дерьма да вылепить пули!.. Впрочем, на Мстителей они тоже не тянут.
– Похоже на засаду, – заметила Кира. – Берут в клещи.
– Это спонтанный наскок, – возразил Вадим. – Импровизируют, как умеют. Тут затевалась некая пакость, а мы встряли. Решили совместить.
– Мы не успеем добежать – во всяком случае, я.
– Что ж, – сказал он, – доставай твою артиллерию. Пожалуй, пора.
– А как с твоим «не убий»?
– У нас нет выхода, – ответил Вадим. – Мы – защищаемся. Никто не вынуждал их покушаться на наши жизни.
Всё же он помедлил, прежде чем нанести «превентивный удар». В одной руке Вадим сжимал свой карманный огнестрел, в другой – одну из мин, прихваченных Кирой. Вторую гардейка держала наготове.
Он швырнул брикет с такой силой, будто выпустил из орудия, – для правдоподобия нацелив в одного из оборотней. Конечно, тот с лёгкостью уклонился. Но Вадим вздёрнул огнестрел и всадил в снаряд пулю – как раз в тот миг, когда он оказался рядом с троицей. Жахнуло так, что в ближних домах посыпались стёкла. И оборотням досталось крепко, расшвыряв по сторонам. Вдобавок на них обрушилась старая башня, завалив кирпичом.
И тут же Вадим метнулся в сторону, увлекая за собой Киру. Вплотную к ним прошелестела молния, угодив в остатки злосчастного мавзолея, и они тоже рухнули, образовав над погребёнными курган.
Конечно, это стрелял Бонд. Насадив на предплечье станковый плазмомёт, точно киношный муляж, он стремительно надвигался через площадь, понимая, что с Вадимом можно расправиться только вблизи. Слишком хорошо тот слышал противника, чтобы подставиться под дальний выстрел. Ну, а в упор «король» не промахнётся – чай, не в себя палить. И силы в нём куда больше, если дойдёт до рукопашной.
Наверняка он искренне старался Вадима достать, но, как и раньше, делал это без особого задора. То ли Шершень забыл про цистерны, то ли не сообразил, что о них может знать Вадим, – однако подставился, как лох. Осталось только повторить фокус с миной, взорвав её над резервуаром. А вдохновение помогло Вадиму правильно выбрать точку.
Эффект превзошёл ожидания. Из-под земли взметнулся сплошной шквал огня, захлестнув площадку и злосчастную трибуну. А следом, почти разом, жахнули остальные цистерны, не оставляя вампиру места на этой земле. Вадиму даже показалось, что «король» сам шагнул в пламя, – но мало ли что может почудиться в дыму? Это в романах злодеи жаждут искупления, а в жизни они следуют предначертанию – более или менее истово.
Жарким валом парочку откинуло на пару метров, швырнуло наземь. Сейчас же вскочив, Вадим потянул за собой девушку, и они побежали вокруг пожара, прикрывая лица руками.
Неправдоподобно далеко от огня распласталась изломанная фигура, заброшенная сюда взрывом. Наверное, она была обожжена до костей – снаружи было трудно судить. К тому же «король» всегда завешивал себя чёрным.
Когда Вадим склонился над Шершнем, тот ещё дышал.
– Это всё, на что я оказался годен, – просипел он. – Возьми мою Силу, отомсти…
Тоже мне, троянский конь! – подумал Вадим. «Бойся данайцев…»
– Щас! – буркнул он угрюмо. – «На тебе, боже…» Больше мне заняться нечем, как только мстить.
Кому мстить-то, господи! И за кого?
– Меня зовут… Август. Это – настоящее. Запомнишь?
Августейшая особа, значит? Август Бонд, «с правом на убийство»… похищения, пытки. Совсем весело!
– Да, – сказал Вадим.
Всё-таки он сжал обугленную руку поверженного, чтобы тот не был совсем один, встречаясь с вечностью. Глупо, конечно. И Кира смотрела на него, как на придурка.
– Гуманней добить, – бросила гардейка. – Он бы для тебя и этого не сделал.
– По-твоему, телесная боль самая сильная? – спросил Вадим.
