— Неужели это происходит со мной? — вслух произнесла я. Друзей у меня здесь пока нет, так что с кем говорить, как не с собой любимой. — Головные боли, онемение руки, бессонница. Потом этот кошмар с блюющей в туалете девицей… и тем парнем со сломанной ногой. Я ведь все это чувствовала. А про зловещий шепот в спальне прошлой ночью даже думать не хочу.
— Какой шепот?
Я чуть из гамака не вывалилась, но успела удержать равновесие и спасти лицо от встречи с газоном. Взглянув на высокую гостью, с которой сегодня познакомилась в школе, я пробормотала:
— Боже, на четыре бакса ты меня точно напугала.
Великанша вытащила из кармана пять долларов и бросила банкноту мне.
— Сдачи не надо, — с улыбкой ответила она.
Я рассмеялась.
— Прости, что не представилась утром в туалете… и потом на математике. Ты же в классе мистера Кляйна, да? — поинтересовалась моя гостья.
Мне было приятно увидеть на уроке хоть одно более-менее знакомое лицо. Зато на анатомии я в одном классе с очаровашкой Кортни.
Я, наконец, выбралась из гамака.
— Ага, это была я.
Мама учит нас быть вежливыми, поэтому я протянула руку.
— Ты сидела в последнем ряду и рисовала в блокноте?
У нее крепкое рукопожатие.
— Точно. Я — Селия Николс. Живу вон там, — ответила великанша, указывая на огромный шикарный особняк на соседней улице.
— Ты там живешь? — не веря своим глазам, выпалила я. — А это разве не памятник архитектуры и все такое?
Селия пожала плечами, и ее пучок качнулся на сентябрьском ветру.
— Ну да. Одна из нескольких сохранившихся оригинальных построек города. Говорят, генерал Шерман влюбился в женщину, которой в те годы принадлежал дом, поэтому и не сжег его. Это единственное, что смогли выяснить мои родители, когда приехали сюда в конце восьмидесятых. Мои родители уже не молодые, я у них поздний ребенок. В те годы из-за рейгономики цены на недвижимость взлетели до небес, но в небольших городках можно было найти настоящие жемчужины, как этот дом, находившиеся под защитой как памятники архитектуры. Цены на них не поднимали, потому что никто тогда еще не понял их истинной исторической и культурной ценности…
— Тебя зовут Селия, да? — перебила я экскурс в историю экономики времен президента Рейгана. Боже, да она кого угодно заболтает. Но грубить я не хочу. Она, конечно, сильно смахивает на ботаника и срочно нуждается в консультации Тима Ганна и Хайди Клум, но зато она ведет себя как хорошая соседка. — Я — Кендалл. Кендалл Мурхед.
Селия прищурилась и оценивающе посмотрела па меня.
— Я догадалась. Мама говорит, вы с севера. Только ты не думай, для меня это не проблема. Я за полное равноправие во всем.
С трудом сдерживая смех, я ответила:
— Не с такого уж мы севера. Мы переехали из Чикаго. А его, как известно, с трудом можно назвать бастионом янки.
— Так о каких голосах идет речь? — поинтересовалась Селия.
Я прикусила губу.
— Ты слышала?
— Ага, тут очень тихо.
— Это верно. — Пока речь не заходит о генераторах белого шума. У меня мурашки по спине бегут. От одной мысли об этом шепоте у меня волосы по всему телу дыбом встают.
— Ну… расскажи, — попросила Селия. — Всегда лучше поговорить с настоящим человеком, чем с самим собой. Несмотря на мой словесный понос, который, по словам отца, у меня с рождения, я отлично умею слушать. У тебя еще «Читос» есть?
Если отбросить созданную воображением картину, она права. Было очень приятно поговорить с кем-то взрослее и умнее Кейтлин. К тому же, я ни за что не расскажу сестре об ужасах вчерашней ночи. Даже за миллион долларов не расскажу. Поэтому я протягиваю Селии чипсы и усаживаюсь в середину гамака.
— Держи. Это мои любимые.
— И мои! — радостно сообщает Селия, запихивая в рот целую горсть чипсин.
Прожевав, она с улыбкой говорит:
— Итак, Кендалл, теперь я с полной уверенностью могу считать себя твоим первым другом в великом штате Джорджия и прекрасном городе Рэдиссоне.
Я с улыбкой соглашаюсь:
— Похоже на то.
— Это значит, что ты можешь поведать мне обо всех своих проблемах, секретах и желаниях. — По лицу Селии я вижу, что она нуждается в друге не меньше меня. — Этот голос, о котором ты упоминала…
— Я упоминала? — переспрашиваю я, откинувшись в гамаке. — Ты тоже Шекспира любишь?
Театрально прижав руки к груди, Селия начинает декламировать:
— Кто в детстве так умен, живет недолго.
— Аааа… «Ричард III».
— А вы молодец, леди Мурхед. Но не отвлекайся. Выкладывай все начистоту.
Селия вытащила из пачки особенно длинный «Читос» и внимательно посмотрела на меня.
— А про мой дом что-нибудь знаешь? — взволнованно спросила я. — В смысле истории.
— А что? Привидения завелись?
Я даже поперхнулась от удивления. Хождение вокруг да около явно не в ее стиле.
— Ты их слышала?
Селия вытерла руку о джинсы.
— Город этот построили еще до Гражданской войны, так что привидения здесь за каждым углом. Дама, что жила тут до вас, все время твердила про привидений. Поэтому у нее было полно кошек — чтобы предупреждали о появлении потусторонних гостей. — Селия огляделась. — Кое-кто из этих кошек все еще бродит по окрестностям. Натали, Бакли и еще одна, имени не помню. Если тебе станет от этого легче, по-моему, у меня в доме тоже есть привидения. Я пыталась устанавливать камеры, но с тех пор как одна из них ночью с диким грохотом отвалилась от оконной рамы, к которой я ее приклеила, папа мне запрещает это делать.
Не просто сразу переварить такой объем информации.
— Ты о чем?
Селия вытаращилась на меня.
— Ты не смотришь научно-фантастический канал?
— А в этой глуши он есть? — от удивления не сдержалась я.
Щелкнув языком, Селия ответила:
— Рэдиссон — не какая-то там деревня, Кендалл. У нас все есть. Здесь расположена штаб-квартира «Мега-Марта»!
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Рэдиссон, конечно, не многомиллионный город, но у нас есть все необходимое. Даже научно-фантастический канал. Там идет классное шоу про двух парней — Джейсона и Гранта, — у которых в Нью-Йорке агентство по паранормальным расследованиям. Днем они — сантехники, а по ночам гоняются за привидениями. А на канале путешествий крутят шикарную английскую программу Захваченные Призраками. Там в команде есть и телепаты, и историки, и…
Я остановила ее, подняв руку.
— Стоп! Ты что, пробовала охотиться за привидениями?
