Разговор был продолжен уже в гостиной квартиры Бестужева. Артур все же нашел в себе силы быть гостеприимным и предложил гостю чаю. Тот согласился.
— Прежде всего, хотелось бы понять, откуда вы вообще узнали о моем существовании и о том, что я имею отношение к этому жезлу? Что-то не припомню, чтобы я давал объявление в прессе по этому поводу, — сказал Артур, предлагая гостю присесть в кресло и усаживаясь сам.
— Все намного проще, чем вы думаете. С той самой осенней ночи 1796 года, когда наши друзья из Мальтийского ордена были так близко к заветной цели, но все сорвалось из-за внезапного исчезновения господина Дубянского, мои предшественники пытались найти ответ на вопрос, что же с ним приключилось. Однако все, кто был как-то причастен к этому делу, вскоре ушли из жизни, некоторые из них — таинственным образом, а родственникам Дубянского было официально объявлено, что он просто утонул. Но мы-то знали, что в ту ночь жезл был у него с собой, и потому не верили в подобные совпадения. Чтобы установить истину, нужно было проникнуть в архивы госбезопасности, куда со временем перевезли все бумаги Тайной экспедиции, а это нам никак не удавалось. И вот однажды наш человек, работающий в соответствующих органах, сообщил, что архивы основательно чистят, а все старые и никому не нужные дела передают ученым. После этого оставалось только проследить, чтобы дело Федора Дубянского попало в ваши руки. А когда мы засекли вашу поездку на дачу духовника Елизаветы Петровны, где и обнаружились давно разыскиваемые нами следы Великой английской ложи, стало ясно: вы, а значит, и мы напали на след жезла.
— Подождите-ка, выходит, что и нападение на меня, и попытка взлома квартиры Анны Шуваловой, и тот случай в киевской гостинице — это все ваших рук дело? То есть на вас работают не только бандиты, но и домушники?
— Это были недостойные и грубые методы, за которые виновные уже понесли суровое наказание, уверяю вас. Мы вовсе не заинтересованы в нарушении законов.
— Но зачем вам нужен жезл?
— Чтобы открыть ларец.
— Но ведь ларец… Какой ларец? — вдруг насторожился Бестужев. — О чем это вы?
— Артур Александрович, — с легким раздражением сказал священник, — ну вы же знаете, что речь идет о ларце, в котором хранится некая главная реликвия тамплиеров. Тайна, к которой имели доступ только члены Внутреннего Храма ордена и которая не дает покоя Церкви уже много веков.
— Очень интересная легенда, только с чего это вы взяли, что я имею к этой истории какое-то отношение?
— Вначале, уж простите за откровенность, вы нас интересовали только как человек, в руках которого находится жезл. Ведь ларец-то — у нас.
Священник замолчал, явно наслаждаясь эффектом, который произвели его слова: Бестужев совершенно не был готов к такому повороту событий. Однако он быстро взял себя в руки.
— Ну и что же в этом ларце оказалось? — спросил он как можно более равнодушно.
— Артур Александрович, понимаете ли вы, что все, о чем я говорил до этого момента, было, в общем-то, только информацией? А вот если я отвечу на ваш вопрос, то вы станете носителем тайны, цена которой — жизнь…
— Да мне нет никакого дела до ваших тайн! Я просто так спросил, хотите — говорите, хотите — нет.
— Неправда. Вам, хранителю, совсем не безразлично то, о чем я говорю. — Голос священника звучал ровно и убедительно. Было очевидно, что он не блефует.
— Простите, я все равно не понимаю, о чем идет речь. — Бестужев не сдавался.
— Послушайте, Артур Александрович! В вашей стране прослушивание телефонных разговоров — это настолько просто технически и дешево с финансовой точки зрения, что не составляет никакого труда. Мы знаем, что вы — один из так называемых Хами, то есть хранителей, и что настоящий ларец сейчас на вашем попечении, — сказал священник. — Я предполагаю, на Кипре, куда вы не так давно летали.
— Но ведь вы утверждаете, что ларец у вас. — Артур решил довести свою партию до конца. — Сколько же, по вашему мнению, их существует, этих ларцов?
— Как оказалось, два. Гений Гуго де Пейна создал ситуацию, которая столько лет не давала покоя многим сильным мира сего… Наш ларец был захвачен в резиденции тамплиеров в Труа солдатами короля Филиппа еще семь веков тому назад, в 1307 году, когда орден был разгромлен. Однако не было ключа, а открывать без него, не зная, что там внутри, не решился бы ни один Папа. В наше время ларец был просвечен и изучен вдоль и поперек. Но все снимки и исследования показали, что он пуст, а в это ни один Папа уже не мог поверить. Мы были уверены, что это какая-то хитрость и, если появится оригинальный ключ, то есть жезл, реликвия как-то обнаружит себя. Увы, наш ларец действительно оказался примитивно пуст.
— Знаете, что я вам скажу. — Бестужев вдруг заговорил напористо, даже агрессивно. — Вы или кто там был от вашего имени — это не суть важно — на протяжении столетий действовали противозаконно, причем делали это многократно. Еще в случае с Федором Дубянским представители Мальтийского ордена хотели нарушить законы как морали, так и страны — пошли на прямой подкуп и контрабанду. И сейчас вы занимаетесь тем же. Попытки проникновения в квартиру, ограбление с нанесением телесных повреждений — да по вам Уголовный кодекс плачет!
— Да нет же! Я могу заверить вас, что мы к этим событиям не причастны. Поймите, неверно отождествлять интересы Ватикана и бывших госпитальеров! Мы заинтересованы, чтобы в мире царили спокойствие и согласие, и поэтому я привез жезл назад.
— Да, конечно, вы хотите спокойствия и согласия, но только на ваших условиях, с целью сохранения существующего порядка вещей, когда только Ватикан решает, кто есть грешник, а кто праведник! Сколько людей погибло из-за вашего мракобесия! Только в Средние века восемь миллионов женщин обвинили в том, что они ведьмы, и сожгли на кострах инквизиции! И это по самым скромным подсчетам! Вы даже «апостола апостолов» Марию Магдалину блудницей называли на протяжении пятнадцати веков только из-за буллы какого-то Папы-женоненавистника!
— Сила не в том, чтобы продолжать упорствовать в своем заблуждении, а в том, чтобы уметь признавать и исправлять собственные ошибки. Мы официально признали, что Мария Магдалина блудницей не была. И принесли свои извинения тем, кто пострадал от неверных действий Церкви. Вам станет легче, если я от имени Ватикана попрошу прощения еще и лично у вас?
— Лично мне ваши извинения не нужны. Я просто хочу справедливости.
— Господин Бестужев, давайте перейдем к делу. — Священник, очевидно, посчитал дискуссию оконченной. — Знаете ли вы, что случилось с вашими… коллегами, которые являлись членами братства так называемых хранителей? Ваш предшественник Педро де Сильва умер от инфаркта в сорок два года. А когда его предшественник выбрал для хранения американский банк «Пасифик Юнион», тот обанкротился и ларец лишь чудом удалось оттуда забрать. А перед этим в доме хранителя Йохана О’Хары случился пожар… Продолжать? На самом деле все — без исключения! — хранители испытали на себе проклятие ларца в той или иной степени, поверьте мне на слово. Они, конечно же, не связывали постигшие их несчастья со своим членством в братстве, но мы в деталях все проверили и убедились: связь между ларцом и неприятностями, которые происходят с теми, кто находится возле него, не случайна.
