Пока осмотр окон ничего не дал, кроме вывода, что при появлении спецназовцев в обеденном зале бандиты имеют возможность сразу открыть огонь по заложникам. Значит, бандитов из обеденного зала нужно вытаскивать, и как можно больше вытаскивать, чтобы их там осталось столько, сколько можно сразу уничтожить, за секунды. Но как это сделать, старший сержант не знал, и пока не видел никаких реальных путей ни для выманивания бандитов, ни для уничтожения оставшихся. Единственное, что показалось интересным в обеденном зале, это наличие какого-то подобия сцены у одной из торцовых стен. То ли сцена, то ли просто подиум. Но высоко на стене над этим подиумом висел какой-то длинный черный цилиндр. Как следует рассмотреть это сооружение не удалось, но Коля Матюшин предположил, что это экран. А если есть экран, значит, с противоположной стороны должно быть что-то типа будки киномеханика, в которой есть окна, обращенные в сторону обеденного зала. Но противоположную стену видно не было. С подиума тоже выходили окна на улицу. Там даже стеклянная дверь имелась, но все это было забрано снаружи решетками, а изнутри завешено шторами. И сколько старший сержант не пытался найти с торца хотя бы щель в шторах, это не удалось. Щели были, но через них виднелись только участки обеденного зала.
Были еще две двери на кухню. Двери металлические. Обе закрыты. Одна выходила прямо на улицу и на дорогу — туда, наверное, привозили продукты для столовой. Вторая выходила во двор и была расположена неподалеку от помойки. Замки в дверях внутренние. Сорвать их с улицы невозможно. Можно только открыть, но без старшего лейтенанта Матюшин и это сделать не мог.
Однако уменьшить количество бандитов было в силах замкомвзвода. Проводив часовых до последнего угла, старший сержант сделал знак вышедшим с ним в разведку солдатам, показал им, в каких кустах спрятаться, а сам бегом устремился в обратный путь. И у последнего угла, за который вскоре должны были повернуть часовые, Матюшин спрятался в кустах. Вскоре появились часовые. Но нападать на них сейчас было неразумно, потому что бандиты должны после этого круга, обменявшись какими-нибудь необязательными фразами с часовыми на крыльце, свернуть в обратную сторону, туда, где ждали их Злобин с Комаровским. Однако в любом случае эта прогулочная пара бандитов уже приговорена, хотя не знала об этом. Пора было начинать действовать.
Старший сержант проводил пару снова до последнего угла, за которым, выглянув, увидел на здании пожарную лестницу. Нижний конец лестницы находился высоко, но добраться до него можно. Сама же лестница легко просматривалась с крыльца, потому пока пользоваться ею нельзя. Сначала следовало разобраться со всеми часовыми. Первая пара вот-вот должна была отправиться в обратную сторону. Старший сержант Матюшин вошел в кусты к оставленным там солдатам.
— Готовимся к атаке, — предупредил он шепотом.
Солдаты молча кивнули. Рядовой Злобин вытащил из чехла свою малую саперную лопатку и попробовал острие. Остался доволен. Рядовой Комаровский вытянул из кармана «струну Джигли»
[11]
, которую всегда предпочитал всем ударным видам оружия. И сразу вдел пальцы одной руки в расширенное кольцо с одной стороны струны. В большом кольце имелись малые кольца, специальные для пальцев, наподобие колец кастета. С другой стороны «струны» оставалось простое кольцо с деревянной ручкой, имеющее крюк, которым легким подающим движением кисти легко было захватить саму струну с левой стороны, тем самым образуя и затягивая петлю. Против такого захвата не устоит даже бычья шея, а о самой крепкой человеческой даже говорить не стоит. Меньше секунды требуется на уничтожение человека после того, как шея оказалась в петле. И главное, что после захвата петли человек звука издать не успевает, не говоря уже о серьезном поднятии тревоги. Удар лопаткой тоже приносит получающему удар мало приятных ощущений, но там хотя бы звук удара слышится. Единственный же звук, который доносится после применения «струны Джигли», — бульканье крови, вырывающейся из разрезанного горла.
Ждать пришлось, как показалось, долго. Бандиты не торопились с обходом. Может, с часовыми на крыльце разговорились. Может, просто слишком неторопливо передвигались. На этих постах часовые, как показалось, не менялись, а шагать так всю ночь — тоже занятие утомительное. Но наконец-то оба вышли из-за угла. Разговаривали о чем-то на своем родном языке, громко смеялись. Оружие, как и прежде, один держал на ремне на груди, второй на ремне на плече.
Спецназовцы замерли, и даже дыхания друг друга не слышали. Старший сержант Матюшин выждал момент, когда бандиты прошли мимо их кустов, и ребром ладони, направленной вперед, разрезал воздух. Рядовой Злобин и рядовой Комаровский неслышимыми тенями метнулись вдогонку. Сам Коля Матюшин с подготовленной малой саперной лопаткой готов был подстраховать любого из солдат. Но ему даже замахнуться не пришлось. Удар Злобина обрушился на затылок бандита как раз в тот момент, когда Комаровский набросил петлю на шею второго. А руки Комаровского развелись в разные стороны тогда, когда Злобин уже убирал лопатку от головы падающего бандита. Но лопатка вошла в череп глубоко и никак не хотела выходить. Пришлось выдергивать ее с силой. Звук удара и хруст черепа заставили Матюшина оглянуться и осмотреться. Но эти звуки не привлекли ничьего внимания.
— Комаровский — старший. Остаетесь здесь, — распорядился замкомвзвода. — Пришлю в помощь еще двух человек. До этого — убрать убитых в кусты. По кустам за углом, не попадая под свет окон, выходите к крыльцу. Я подойду с другой стороны. Снайпер подстрахует. Работаем лопатками. Синхронно. Моя атака первая. Поддержите без задержки.
Солдаты молча кивнули. Предупреждение о первой атаке говорило о том, что это исключение из правила, согласно которому первым атакует наименее умелый. Но в данном случае группам, подходящим с двух сторон, трудно было увидеть одной другую, не выдав себя часовым, и определить готовность, и потому момент атаки следовало согласовать. Первая же группа в любом случае должна была раньше выйти на исходный рубеж и успеть подготовиться. А вторая группа, которую собирался возглавить сам старший сержант, успевала подготовиться только второй по очередности, и потому, во избежание разнобоя, ей следовало начинать атаку.
Теперь, когда не существовало часовых, гуляющих по периметру столовой, можно позволить себе бежать. Если бандит на подоконнике пожелает посмотреть, кто там, куда и по какой причине бежит и стучит башмаками, он, отодвинув штору, в любом случае не успеет даже спину увидеть. А открыть окно не сможет, потому что решетка не позволит выглянуть наружу.
Добраться до взвода было не долго. Старший сержант глубоким выдохом восстановил дыхание, чтобы говорить нормально, не сбиваясь, и сразу отправил к Злобину и Комаровскому двоих солдат, объяснив, где их найти.
— Комаровский — старший. Скажет, что делать.
