— А сам Сарыбаш «травкой» не баловался? — спросил капитан полиции Тотуркулов.
— Не замечал, — категорично ответил Солтанмурад.
— А вы сами?
— Исключено.
— Я рад за вас, — сказал майор Хаджимырзаев. — Протокол мы, как вы заметили, не вели, но записали ваши показания на диктофон. Ваши товарищи показания подтверждают?
Биймурза и Мараучу в знак согласия кивнули.
— Значит, когда распечатаем запись, все подпишете?
— Да, — ответили все трое.
— Мараучу, — вспомнил вдруг старший прапорщик Чолахов, — тебя же Ногай сюда позвал. Что там у него дома за неприятности были? Почему старая Разият его сюда отправила?
Мараучу слегка испуганно посмотрел по сторонам, словно ожидая подсказки от других спасателей. Но подсказки не последовало, и пришлось самому ответить, причем зная, что его слова возможно проверить, Мараучу вынужденно сказал правду:
— Там вокруг него какие-то парни из «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами»
[6]
вертелись. В друзья набивались. Тетушка Разият и решила от беды подальше отправить Ногая сюда.
— Вы тоже с ними знались? — спросил майор ФСБ. — И вас по той же причине сюда отправили? Ваша родная мать или тетушка Разият…
— Нет, меня Ногай позвал, потому что дома работы не было, — Мараучу говорил так просто и незатейливо, что ему легко верилось.
— Хорошо, — сказал капитан. — Солтанмурад, вы обещали нам принести журнал учета и номер телефона женщины, которая вызвала вас на Сарматское плато.
— Полторы минуты… — сказал Солтанмурад и вышел за дверь. Его товарищи двинулись следом.
Старший лейтенант спецназа ГРУ посмотрел на часы, словно желал проверить пунктуальность бригадира группы спасателей.
— Биллинг? — спросил старший лейтенант майора Хаджимырзаева.
— Это не совсем биллинг, но что-то типа того. Биллинг — это когда все звонки из района преступления анализируются. А мы проверим звонки только одного абонента…
Глава вторая
Солтанмурад вернулся даже раньше, чем обещал. Наверное, бегом бежал в соседний корпус, где располагается спасательная служба. Принес заложенную пальцем на нужной странице общую тетрадь большого формата, разлинованную под журнал учета. Положил раскрытой на стол, за которым сидели капитан полиции и майор ФСБ. Старший лейтенант спецназа ГРУ сидел сбоку от стола, а старший прапорщик полиции вообще на подоконнике, откуда ему хорошо были видны три монитора наблюдения за территорией, подвешенные на стене. Даже в такой ситуации Чолахов желал показать, что он работает и не отрывает от мониторов взгляда.
— Вот телефон, — Солтанмурад ткнул пальцем в строку.
— Кто записывал? — спросил майор.
— Погибший. Ногай. Он дежурил, когда позвонили.
— Звонили ему на мобильный? Или сообщили номер, с которого звонили?
— Звонили на стационарный телефон. У нас аппарат с определителем номера.
— Назовите номер телефона службы.
Солтанмурад назвал.
— Понятно. Вы свободны.
Но Солтанмурад еще чего-то ждал, может быть, хотел узнать мнение силовиков о случившемся и их действия относительно телефонного номера. Однако в его присутствии здесь не нуждались.
— Ты свободен. Иди, тебя твои парни ждут… — повторил старший прапорщик полиции, выпроваживая бригадира спасателей.
Солтанмурад растерянно кивнул и вышел.
— Не верю я ему, — сказал Чолахов. — Что-то темнит. Может, ссора какая-то была, и братьев в этой ссоре убили. А теперь нас путают.
— Разве сложно проверить? — спросил старший лейтенант. — Нужно только сходить в ущелье. Если там человек разбился, следы все равно останутся. И следы от пуль, если там стреляли, должны присутствовать.
— Легко сказать — сходить… — усмехнулся капитан Тотуркулов. — Этот вопрос займет не десять минут, а по крайней мере половину дня. Так, Гилястан Гирокаевич?
Майор Хаджимырзаев, вытащивший уже свой сотовый телефон, растерянно кивнул, хотя, занятый своими мыслями, вопроса, кажется, и не слышал. Позвонив, он продиктовал номер и попросил проверить, когда с этого мобильника звонили на стационарный телефон спасательной службы турбазы. И вообще нужен был анализ звонков за последние сутки и нынешнее местонахождение трубки. Отключившись от разговора, сообщил:
— В течение получаса дадут ответ. Да, еще…
Он набрал уже другой номер, представился и сделал запрос на все случаи употребления фразы «желтый дракон». Видимо, эта странная фраза не выходила у майора из головы.
После этого возникла небольшая пауза. Капитан полиции Тотуркулов листал журнал регистрации, хотя ничего интересного там найти было, конечно, невозможно. Стандартные, похожие одна на другую записи. Подписи старших групп и инструкторов в получении инструктажа, отметки о контрольных звонках. Когда группа проходила какой-то участок, старший звонил в спасательную службу и предупреждал. Таким образом, никто не мог потеряться на относительно большом участке, и, в случае чего, поиск сужался до известных параметров. Полезные отметки. Старший прапорщик полиции по-прежнему любовался темными неподвижными аллеями туристической базы на мониторах. А старший лейтенант спецназа ГРУ вытащил свой мобильник и набрал запомнившийся ему с первого взгляда номер. Тот самый, по звонку с которого группа спасателей отправилась в поиск с трагическими последствиями. И добавил громкость на телефоне, когда послышались гудки вызова. Сам мобильник даже на стол положил, чтобы разговор был всем слышен.
— А этот… Солтанмурад… Говорил, что трубка «вне зоны досягаемости связи или выключена». А связь есть. Только никто не отвечает.
И тут же ответили.
— Кто это? — спросил дрожащий женский голос.
— Старший лейтенант спецназа ГРУ Ослябя. Вы на Сарматском плато?
— Я рядом. На скале сижу. Под плато. Спасите меня… — женщина, кажется, плакала или замерзла до такой степени, что у нее стучали зубы. А может быть, из-за сдавшей нервной системы у нее так громко стучали зубы, что это было слышно даже через трубку.
