— Ваша мать умерла, когда вам было три года. Как это случилось?
— Пьяный водитель.
— И вы с отцом, Джином, переехали в Голливуд-Бич, штат Флорида, чтобы начать новую жизнь. Почему именно во Флориду?
— Переезд был связан с его работой. Он возглавил компанию «Помпано Хай».
— В каком возрасте вы начали играть в футбол?
— В пять или в шесть.
— А все остальное, как говорится, дело известное. Вы стали звездой в первый же год колледжа. Были первым по количеству ярдов во все годы обучения. Стали самым востребованным игроком Студенческой ассоциации за все время ее существования. Набрали высший балл по всем предметам на вступительных экзаменах. С такими успехами вы вполне могли получить грант на обучение в Гарварде.
— Наверное. Но я не хотел уезжать далеко от дома.
— Потому что влюбились в свою одноклассницу. Как романтично. — Диана не сдержала сарказма.
— Она поддерживает меня.
— Не сомневаюсь. Вы не пьете и не принимаете блисс, тратите время на программы против наркотиков. Господи, Мул, да вы воплощенная мечта любой американской матери!
— Некоторых из нас правильно воспитывают в детстве.
— Хммм… как там в песне поется… «только лучшие уходят молодыми»?.. Так или иначе, вернемся к футболу. Расскажите, что вы чувствуете, когда выходите на поле и слышите вопль 120 000 фанатов, скандирующих ваше имя? Каково это?
Сэм позволил себе слабую улыбку.
— Я бы сказал, что это приятно.
— Приятно? А я бы выбрала слово «невероятно». Или — «удивительно». Когда вам засчитали тачдаун в игре против Флориды, это было круто, да?
— Да. И ощущалось здорово.
— Правда? — Диана откинулась на спинку стула. Муха наконец попалась в заботливо раскинутую паутинку. — А давайте посмотрим…
Свет погас, зеркала по периметру комнаты превратились в экраны, на каждом из которых крупным планом показывалось лицо Сэма.
Вот он получает мяч от квотербека…
Бросается вправо…
Делает пируэт, уклоняется от таклов… прорывается к линии…
Камеры дали максимальное увеличение, под разными углами показывая выражение его лица.
Изображение замирает. Включается свет.
— Сэм, мне что-то не кажется, что вы чувствовали себя «здорово». Это больше похоже… на страх. Вы чего-то испугались?
— Я… ээээ…
— Вы казались взволнованным, словно только что совершили ужасную ошибку. А как можно считать ошибкой удачный тачдаун?
— Это просто ветер…
— Да, возможно, ветер виноват в том, что до конца игры вы пробежали только шестьдесят два ярда.
— Такое случается. У команды университета Флориды девять первоклассных защитников.
Она жеманно улыбнулась.
— Это с каких же пор знаменитому Мулу потребовалась прореха в защите?
— К чему вы ведете?
— К тому, что это была главная игра года. Федеральное правительство вложило в этот матч миллионы долларов. «Ураган» был на шестом месте. Финальный счет в пользу Флориды, 16:10. Вы слили добрых 2,3 миллиона в карман ваших друзей из Вашингтона.
— Вы обвиняете меня в том, что я специально подставил команду?
— Конечно же нет, только не вас, мистер Совершенство! Но если гипотетически представить, что кто-то, скажем, губернатор Флориды Райан Висмер, заплатил вам за то, чтобы вы немного расслабились?
— Ах ты подлая сука! — Сэмюэл вскочил на ноги.
Камеры продолжали снимать, Таннер еще не закончила.
— Есть ли доля правды в том, что ПСАС собирается начать собственное расследование?
— Все, хватит. Интервью закончено. Выключайте. — Он оглянулся в поисках выхода.
— Сэмми, дорогой, прежде чем ты сбежишь от нас, объясни моим зрителям, почему ты сбегал от подач? Сэмюэл «Мул» Аглер никогда раньше не боялся прорываться за линию.
Сэм рванулся к зеркальной панели. Он буквально взлетел в воздух, перевернулся и широким ударом правой ноги разнес стекло на тысячу осколков.
Диана нырнула под стол, но не смогла избежать царапин.
— Я… э… Я Диана Таннер, с вами Еженедельный дайджест спорта…
Сэм промчался мимо оторопевших операторов и хлопнул дверью.
Университет Майами, главный корпус
Корал Гейблс, Флорида
21 ноября 2033
7:17
Лорен Бекмейер стояла на кафедре, в третий раз просматривая свои пометки и перекладывая диски. Перед ней сидели четверо из пяти членов комитета, призванного решить, достойны ли гранта исследования представителей данного университета.
Английская литература, востоковеденье, физика, история… все на месте, кроме моего геолога…
Профессор Кристофер Лабин, пятый член совета, торопливо прошел к столу комиссии.
— Простите за опоздание.
Заведующий отделением геологии кивнул остальным представителям комиссии, устроился на мягком стуле с высокой спинкой и решил наконец посмотреть на Лорен.
— Вы готовы к докладу, мисс Бекмейер?
Да уж готова, ты, старый…
— Да, сэр.
Она вставила нужный диск, включила первую серию слайдов — последовательных снимков извержения горы Сент-Хелен.
— 18 мая 1980 года в 8:32 мощное землетрясение в 5,1 балла сотрясло гору Сент-Хелен. В течение пятнадцати или двадцати секунд вершина вулкана и часть кратера приняли вид огромного оползня. Этот оползень разгерметизировал магматический очаг вулкана, что привело к мощным взрывам и выбросу камней, вулканического газа, пепла и пара со скоростью около 500 км/ч. Облако пара сместилось на 27 км к северу, сила взрыва была такой, что столб газа и пепла поднялся на высоту 25 км менее, чем за 15 мин. В течение дня ветры рассеяли около 520 т пепла над восточной частью США. Вашингтон и близлежащие территории на протяжении 4000 км очутились в полнейшей тьме.
Высветился первый слайд.
— Извержения вулканов не бывают случайными. Даже 50 лет назад ученые смогли заранее предсказать время извержения Сент-Хелен и эвакуировать местное население. — Она сделала паузу и посмотрела на комиссию. — А теперь представьте себе вулкан, извержение которого непредсказуемо, и добавьте к этому удесятеренную силу извержения Сент-Хелен. Представьте себе взрыв, пепел которого покроет половину США за несколько минут. Если кратко, то представьте себе извержение, сила которого равнозначна столкновению с астероидом, способным погрузить Землю в миллионы лет ядерной зимы.
Снова сменился кадр, и комиссия увидела спутниковый снимок кратера, поверхность которого была смешением ярко-зеленого и синего цветов.
