— Ты прав. Джейк холодный и бесчувственный, но он бескорыстен. А тебя ведет только эгоизм.
— Прощай. — Он потянулся к двери.
— Подожди! — Доминика схватила его за руку. — Прости меня. Я не это имела в виду.
— Именно это.
— Мэнни, я действительно горжусь тобой. Горжусь всеми твоими достижениями в спорте. Мне нравится все, что я слышала о Лорен. Я думаю, она подходит тебе. Ты хоть представь нас друг другу прежде, чем вы поженитесь.
— Ни за что.
Она улыбнулась.
— Да, ты очень похож на меня. Упрямый, как мул.
Услышав свою кличку, он криво улыбнулся. Посмотрел на часы.
— Пора. У меня обед в отцовском доме.
— В доме приемного отца.
— Без разницы.
— Встретимся тут завтра утром, в девять. Соберешь свои вещи.
— Я собирался провести выходные с семьей Лорен.
— Откажись. Она поймет.
— Нет, не поймет. Даже я не понимаю. Что я должен ей сказать?
— Придумай.
— А мы не можем встретиться в другой раз?
— Нет. Сейчас.
— Почему?
— Завтра утром, Иммануэль Гэбриэл. После этого я исчезну из твоей жизни навсегда.
Он вышел из машины, не сказав больше ни слова.
* * *
Джейкоб Гэбриэл всегда ощущал присутствие противника, по крайней мере, с тех самых пор как научился читать код Библии, с момента своего первого выхода из тела. Но только после последнего разговора с отцом он осознал, насколько близко подпустил к себе своих истинных врагов.
Он всегда знал, что Лилит была Хун-Ахпу, его генетической кузиной, равной. Но никогда не подозревал, что она окажется Мерзостью.
Джейкоб знал, что существует только два способа заставить Хун-Ахпу прекратить преследование: или убить ту, кого он искренне любил, либо убедить в их с Мэнни гибели.
Сфабриковать гибель брата было достаточно просто. Аварию на мосту легко подстроить, черная краска для волос и контактные линзы убедят журналистов в том, что жертвой стал именно Мэнни. Джейкоб умел достаточно долго не подавать никаких признаков жизни, чтобы все поверили в подлинность происшедшего.
Инсценировать собственную смерть было гораздо сложнее.
Джейкоб знал, что Пьер Борджия жаждет мести и что его появление на публике непременно выманит убийцу из норы. Чего он не знал, так это того, что настоящей целью бывшего Секретаря Штата будет Эннис Чейни и что Лилит сама появится на похоронах Мэнни. К счастью, нексус дал ему возможность перехватить пулю, кевларовая броня погасила силу удара, а пакеты с искусственной кровью под пиджаком помогли обмануть всех, даже рабби Штейнберга и врача, которые стояли рядом с ним на помосте.
Даже Лилит.
Оба близнеца оказались безопасно «мертвыми», Джейкоб приступил к более сложным тренировкам с «Золотым руном», а Мэнни исчез и получил анонимность, о которой всегда мечтал.
Рабби Штейнберг был близок с одной парой из его общины в Филадельфии. Джин и Сильвия Аглер были прекрасными людьми, которым Господь не послал детей. Несколько встреч — и они согласились «усыновить» Мэнни.
«Золотое руно» предоставило фальшивый сертификат о рождении и школьные метрики, специалисты полностью сфабриковали его прошлое, вплоть до любимых фильмов и видов спорта. Джин Аглер получил высокооплачиваемую работу в другом штате, семья обрела новый дом.
Это было адом для Доминики. Она уже утратила родную душу, Мика, а теперь ей предстояло навсегда расстаться с сыновьями. Ее сердце разрывалось от горя, но зато Мэнни был свободен…
Голливуд-Бич, Флорида
21:17
Волны без устали накатывались на пустынный пляж, щекоча босые ступни Сэмюэля Аглера. Он смотрел на темный океан, на гребни волн, посеребренные ущербной луной.
Звук прибоя успокаивал его мятущуюся душу.
— Я так и думал, что найду тебя здесь.
Сэм повернул голову в сторону своего приемного отца. Джину Аглеру было под шестьдесят. Волнистые черные волосы начали седеть на висках, а сам он, высокий и худощавый, уже заметно сутулился.
— Не против, если я присоединюсь?
Сэм похлопал по песку рядом с собой.
— Все в порядке?
— Вроде да.
— С Лорен у вас все хорошо?
— Отлично. — Сэм рассматривал краба, ползущего по берегу. — Моя настоящая мать… в городе. Она хочет, чтобы я завтра уехал с ней.
— Я знаю. Она звонила на прошлой неделе.
— Почему ты мне ничего не сказал?
— Думал, это не мое дело.
— Она поступает неправильно, без предупреждения врываясь в мою жизнь, переворачивая ее вверх ногами.
Джин подбирает обломок ракушки и бросает его в накатывающуюся волну.
— Попробуй понять, ей пришлось очень нелегко. Она одинока.
Сэм откидывается назад, опираясь на локти, в ушах у него оглушительно шумит прибой.
— Папа… Я собираюсь уйти из футбольной команды.
— Довольно важное решение. Чем вызвано?
— Товарищи по команде. Они считают, что я мешаю.
— Может, ты слишком многое спускал им с рук?
— Эгоистичные ублюдки… думают только о себе. И эти люди называют себя моими друзьями!
— Друзья бывают разные. Некоторые причиняют боль, другие бросают нас в трудную минуту. Это не делает их плохими людьми, а просто свидетельствует о том, что они никогда не были настоящими друзьями.
Сэм смотрит на звезды и молчит.
— Ты собираешься заняться футболом профессионально или вообще бросить его?
— Думаю, что совсем. — Звезды расплываются радужным сиянием. Сэм вытирает слезы. — Это… сложно. Я… я не думаю, что смогу играть, как раньше.
— Из-за одного проигрыша?
— Папа, я не могу… Я просто не смогу больше…
— Знаешь что? Я рад.
— Правда?
— Конечно. Для человека покорившего мир, ты выглядишь как-то не слишком счастливым.
— Они будут считать меня трусом.
— Кого это волнует? Ты же знаешь, что это не так.
— Многие расстроятся.
— Да, мир, конечно, огорчится, но солнце будет вставать по-прежнему, и птицы не перестанут петь, так что все не так уж серьезно.
— Мне кажется, я всех подвел. Может, мне следует просто не ломать себе голову?
— А может, стоит спросить себя, почему ты играешь в футбол.
Сэм поднял глаза.
— Почему?
