— Бассейн в таком чистил.
Мэтсон не удивился.
— В нем одиннадцать слоев, считая систему жидкого охлаждения и вентиляции, плюс полость, которая не даст твоей крови закипеть от перепада давления. Пять слоев изоляции позволяют работать при перепаде температур от минус ста двадцати до плюс ста двадцати градусов. Ты будешь дышать чистым кислородом, но мы накачивали его и в кабину, так что акклиматизация уже прошла. Не паникуй, если услышишь, как внутренний вентилятор то включается, то замолкает: он нужен, чтобы охлаждать тело и чтобы шлем не запотевал изнутри. Внешний слой защитит от микрометеоритов, но вокруг Земли вращается несколько миллионов куда более опасных штук, так что держись поближе к кораблю.
— О'кей. Чисто гипотетически. Что, если я случайно проколю скафандр?
— Он моментально разгерметизируется, после чего — аноксия и быстрая смерть.
Мэнни посмотрел на Лилит, которая уже оделась.
— Все будет в порядке.
— Да уж, оптимистично. И для богатых клиентов это часть обязательной программы?
— Мы не предлагаем клиентам выхода в открытый космос. Слишком опасно. — Мэтсон протянул Мэнни шлемофон. — По приказу Лилит, я настроил его на ваш приватный разговор. На поясе есть переключатель, который откроет связь с рубкой.
Астронавт распылил по внутренней поверхности шлема смесь от запотевания, проверил внутренние лампы и помог Мэнни надеть его.
— Готов?
* * *
Они вышли из шлюза в оглушительную тишину. В космосе нет ветра и звука, и не было возможности определить, насколько быстро корабль движется над Средним Востоком. Мэнни быстро подсчитывал в уме, разделив окружность Земли на девяносто минут оборота. Их скорость должна была составлять 7 километров в час. От этого у него закружилась голова.
— Мэнни, ты в порядке?
— Зачем я здесь, Лилит?
— Чтобы получить ответ, ты должен посмотреть на Землю из Нексуса.
Мэнни почувствовал, как кровь отливает от лица.
— Это невероятно опасно. Одно только давление… это похоже на попытку плыть в свинце.
— Я делала это трижды. Поначалу ты почувствуешь себя немного дезориентированным, и двигаться действительно будет сложно, но это необходимо. По большому счету, это вопрос доверия. Ты готов довериться мне? Если нет, у нас не будет будущего, во всех смыслах этого выражения.
— Почему убили Лорен Бекмейер?
— Кто такая Лорен Бекмейер?
— Она была моей невестой, училась на геолога в Майами. Отец Лорен был инженером. Они работали над планом охлаждения Йеллоустоунской кальдеры при помощи роботизированной системы ГОПТ.
— Это бы не сработало.
— Ее убили, Лилит! И ее наставника, профессора Билла Гейбхарта. Узнаешь это имя?
Некоторое время они молча плыли в космосе, глядя вниз на Атлантический океан.
— Это не я отдавала приказы, но я была среди тех, кто принял решение хранить проблемы кальдеры в тайне. Гейбхарт узнал, что мы подделали данные о состоянии Йеллоустоунской кальдеры. Наверняка он сообщил об этом твоей невесте, поэтому ее тоже убили. Не знаю, важно ли это для тебя, но я сожалею.
— Сожалеешь? — Он почувствовал, как по щекам текут слезы, скафандр среагировал на изменение влажности и включил вентилятор, охлаждающий его лицо. — В этом мире вообще есть справедливость? Кто-нибудь платит свою цену за то, что лишает жизни невинных?
— Все мы платим. Позволь тебе показать. Если после этого ты все еще будешь желать мести, можешь делать со мной, что захочешь. — Она схватила его за локоть прежде, чем Мэнни мог возразить. — Вместе на счет три. Раз… два…
Мэнни закрыл глаза и направил сознание в высшие измерения…
…и все его внутренности содрогнулись от внезапной перегрузки. Боль заставила Мэнни открыть глаза, а разум не был готов к изменению восприятия.
Вращение Земли замедлилось до едва заметного, как всегда бывало в Нексусе — коридоре пространства-времени, соединяющем девять высших измерений. Физический мир всегда замедлялся, а Мэнни и без того двигался слишком быстро.
Осколки окружали планету рекой космического мусора. Мельчайшие сверкающие гранулы пыли, частички краски и капли эмульсий, оставленные космическими кораблями, образовали геостационарное кольцо по линии экватора, более крупные объекты вращались на более низкой орбите, мерцали, как спутники. В паре десятков метров под ногами Мэнни заметил дрель, оборванный кабель тянулся за ней, как хвост кометы.
Когда корабль пролетал над Россией, в поле зрения возник еще один объект, и у Мэнни кровь застыла в жилах.
Над Северным полюсом Земли, примерно в пятнадцати тысячах километров, парила черная беззвездная точка, ровная окружность которой равнялась примерно двадцати процентам поверхности Луны. Она сливалась с чернотой окружающего космоса, и только жидкое дрожание по краям и тонкий поток зеленовато-серого мусора, собравшегося по ее периметру, выдавали тугую струю энергии, которая от этой точки двигалась в земную атмосферу. Уходя вниз строго по воображаемой оси планеты, сингулярность вонзалась в земную кору…
…и выходила из Южного полюса, словно шнур ярко-алых молекул, формировавших все расширяющуюся окружность второй черной дыры, открывающейся под южным полушарием. Ровная окружность второй дыры вдвое превышала размер ее северной «сестрички».
— Господи…
— Смотри дальше.
Гравитационная аномалия над северным полушарием опустела, и новый объект возник над Японским морем.
— Червоточина?
Червоточина оставалась стабильной семь минут и сорок две секунды, ровно столько понадобилось северной сингулярности, чтобы пронзить планету и выйти с противоположной стороны. После этого червоточина исчезла.
Беззвездная черная точка над Южным полюсом не исчезла, только слегка выросла, поглотив свою товарку.
— Лилит?
— Это называется страпелька, тип черной дыры, скорее всего, созданный одним из Адронных Коллайдеров. Впервые я увидела ее во время медового месяца, который «Надежда» устроила мне в космосе в 2031 году. Мы пролетали над северным сиянием. Тогда страпелька была не больше баскетбольного мяча, слишком маленькая, чтобы создать червоточину. Я заметила ее только потому, что когда мы пролетали над Северным полюсом, крыло нашего самолета прошло прямо через сингулярность.
— Корабль был поврежден?
— Нет. Она не существует в материальном измерении, по крайней мере, пока еще не существует. Но ее плотность и масса продолжают расти, и чем больше она становится, тем сильнее влияет на тектонические плиты Земли. Вот почему у нас в последнее время так много землетрясений и цунами.
— А что по поводу кальдеры?
— Две недели назад магматический карман обвалился. Аномалия ведет к катастрофическому извержению. Но и это — ничто по сравнению с тем, что будет дальше. В определенный момент времени страпелька наберет достаточно массы, чтобы вмешаться в гравитационное поле материального мира. Когда это произойдет, полноценная черная дыра появится в нашем мире, пройдет свой последний путь по земной оси, а затем проглотит всю планету.
