«— Какой дротик?
— Тот, что предназначался для оборотня. Но попали они в меня. Очевидно, транквилизатор, так как секунду спустя я уже отключилась».
О нет. Это был не транквилизатор. Господи боже.
— Альфонс Маккар мертв?
— Мертв, — сказал Эллис. — Он умер в ту же ночь, когда наткнулся на Талуллу. Хотя это не мы его убили. Какая-то компашка любителей на сраном джипе его прикончила. Представляешь? После этого нам пришлось их завербовать, чтобы не болтали. Сейчас каждый подросток с ружьем, насмотревшийся Баффи… Я хочу сказать, что раньше…
— Может, лучше расскажешь, что все-таки происходит?
Он поднял ладонь.
— Ты прав. Прости. Только налью себе еще кофе. Хочешь тоже?
Я отказался. Пока Эллис наливал себе вторую порцию, я убрал валявшиеся по комнате вещи Талуллы. Застелил постель. Мысль о том, что он видел подтверждения нашей близости, была невыносима. Я не мог не думать о том, как она взяла меня за руку прошлой ночью, и никто из нас не мог произнести ни слова. Мы словно предчувствовали наше расставание.
Эллис высунулся из окна:
— Не хочешь посидеть снаружи? Отличная погодка.
Я сцепил зубы и молча вышел на веранду, залитую ослепительным солнечным светом. Судя по всему, было часа три. Внизу стайка белых домов усыпала склон горы, Кония выглядела до абсурда миловидной. Коричневый от загара рыбак сидел на краю пирса и чинил рыболовную сеть. Официант курил сигарету, прислонившись к фонарному столбу. Четверо тинэйджеров расположились неподалеку от оранжевой Веспы. Я присел напротив Эллиса спиной к свету. Солнце жарило затылок, будто адская тюбетейка.
— Ну так вот, — сказал он. — Исследование вируса оборотней официально было прекращено пять лет назад. Неофициально наши ребята продолжали им заниматься. Это было нелегко, тем более что предмет исследования было не так-то просто разыскать. Но к счастью, у нас был Альфонс Маккар. Альфонс был нашим золотым гусем, пока не исчез. Сбежал. Не представляю, как мы умудрились его прошляпить. Ох уж эти новички… — Он посмотрел вдаль и покачал головой. — Ну да ладно. Той ночью в пустыне мы пытались опять его отловить. А если не получится, то хотя бы выстрелить в него дротиком с последней версией антивируса. И что же? Стрелок промахнулся и попал в Талуллу! — Он наклонился вперед и вскинул брови. — А кто стрелял? Я! Да уж, малый не промах! — Эллис помолчал, снова с улыбкой откинувшись на спинку стула. — Чистая случайность, Джейк, и так всегда. Все это время мы пытались лечить оборотня. А оказалось, надо было лечить жертв. Талулла первая, кто выжил после укуса, и первая, кто обратился за сто пятьдесят лет. А выжила она потому, что лекарства наших химиков действительно работают. Мы до сих пор не знаем, лечит ли наше зелье уже состоявшихся оборотней, но оно точно спасает только что укушенных. Получаешь нужную дозу, как только тебя укусили, и бинго — новенький оборотень готов. Так думает Поулсом. Он у нас теперь мозг. Веселенькие времена пошли.
— Как-то не сходится, — сказал я. — Ведь ты убил Вольфганга. Ты. Ты Грейнеру как сын. Ты убил кучу наших.
Он кивнул и опустил голову. Снова криво улыбнулся.
— Ты прав, Джейк. До меня долго доходило. Я был им просто очарован. У него есть дар, понимаешь, харизма. Он был мне как отец. И потом, мне нужно было держаться рядом с ним, чтобы выяснить, кто главные игроки в организации. У него есть доступ ко всему на свете. Даже теперь мне не по себе от того, что я сижу здесь, а он даже не знает, где я нахожусь, хотя я уже год как присоединился к отступникам. Я всегда чувствую его призрак за спиной. Такую цену платишь за двойное агентство.
Мне тоже стало не по себе. И не только потому, что Эллис, очевидно, спятил. Его внутренний мир невозможно было понять. Может, он говорит правду. А может, давно страдает галлюцинациями. А главное, не было никаких объективных факторов и показателей, по которым можно было сделать вывод. И единственное, что я мог — принять его слова за чистую монету. В противном случае мне бы пришлось искать какое-то другое объяснение, но на это полагаться не приходилось.
— Кстати, — сказал он, — думаю, будет честно сообщить тебе, что ты и сам принимал антивирус. Последнюю версию. И не раз.
— Что?
— Помнишь, ты заказывал выпивку в «Зеттере»? А потом в Карнарфоне. Поулсом надеется, что антивирус подействует и на старого оборотня. Талуллу укусили и вкололи антивирус одновременно, вот она и обратилась. Но мы не знаем, может ли она обращать других. К тому же, если мы можем вколоть дозу только что укушенному, и он обратится, — это не слишком большой успех. Выходит, мы должны быть на месте каждый раз, когда кого-то укусят. Это просто невозможно.
Я вспомнил, как заказал скотч в «Зеттере», и он показался мне странным на вкус. «Да вот, заказал „Обан“. А мне похоже, принесли „Лафройг“», — сказал я тогда Харли.
Харли.
Моя жизнь — список людей, которых я подвел.
— Проблема, конечно, в том, что ты пока еще никого не кусал, — все говорил Эллис. — В этом заключается еще одно условие сделки. Ты должен начать оставлять выживших. Например, двоих укушенных за одного убитого. Так что вы, ребята, будете как сыр в масле кататься, пока не увеличите популяцию до нужного числа.
Залитая светом белая веранда раздражала глаз, а нещадная жара добавляла «прелести». Несмотря на то, что детали были не важны, многие мелкие вопросы все же щекотали мне нервы.
— Почему вы ее не забрали?
— В смысле?
— Талуллу, в пустыне. Почему ты сразу не схватил ее?
У Эллиса зазвонил телефон. Он взглянул на номер и убрал мобильник обратно.
— Мы вообще-то собирались, — стал объяснять он, — но тут появился другой вертолет ВОКСа с одной из сраных шишек на борту. Они не знали, что произошло, и уж точно не были в курсе, что кого-то укусили, но требовали, чтобы мы заполучили Альфонса как можно скорее. Поулсом еле успел вернуться и отметить ее. Потом директор пересел на нашу вертушку, и мы поехали с телом Альфонса на базу. Так что Поулсому пришлось оставить ее там, где лежала. А его мы подобрали на обратном пути.
— Что ты имеешь в виду под «отметить»?
— Жучок, Джейк, — ответил Эллис. — Передатчик. С половину ногтя мизинца. Имплантирован хирургически. Он у нее в груди. Поулсому, конечно, было любопытно, как подействует антивирус. Думаю, он уже тогда предчувствовал, что выйдет необычная история. Парень просто чокнутый профессор в таких делах. Но мы все же потеряли ее. Мы думали, она погибла, как и остальные, потому что очень долго не было никаких новостей. Но потом, два месяца назад — бип… бип… бип. Я сразу предложил отловить ее, но остальные проголосовали против. Ходили слухи, что среди наших появился крот. Все подозревались. Один из парней Поулсома исчез. Наша группировка была на грани развала. Так что мы решили затаиться.
«Я до сих пор чувствую колющую боль. Как будто там маленькая заноза». Мысль о том, что все это время они знали, где мы, что все те сотни километров, наезженные по Америке, и моя невероятная осторожность были впустую, в эмоциональном плане размазала меня по стенке.
