— Здравствуй, Коля! Здравствуй, дорогой! Это ж сколько лет ты отсутствовал?
— Привет, Марин. А отсутствовал я пять годков. Извини, без цветов, не знал, что буду сегодня приглашен к вам. Но розы за мной!
Супруга Соболева взглянула на мужа:
— Учись, чудик, как с дамами обращаться надо. Сразу видно — офицер, а не мент участковый!
Владимир вспылил:
— Да чего ты все наезжаешь? То ей то не так, это не так. Цветов захотела? Куплю! Завтра же! На всю получку!
Марина погладила Соболева по щеке:
— Успокойся, Вова, успокойся! Нервный ты стал. Нет, нельзя тебя одного оставлять. Дичаешь быстро! Но что мы тут застряли? Прошу в зал. Стол накрыт и ждет народ!
Соболев не понял:
— Какой еще народ?
Марина терпеливо объяснила:
— Не народ ждет! А стол ждет, когда за него сядут люди. Теперь понял?
— Понял! Не дурак!
— Да? Это радует. Так вперед, господа офицеры!
Прошли в гостиную, сели за стол. Далее последовало обычное для этих случаев мероприятие. Выпили за приезд Николая, за любовь и удачу. Есипову пришлось ответить на те же вопросы Марины, которые вчера задавал ее супруг. Через час Николай поднялся:
— Спасибо за прием, друзья, но мне пора.
Марина удивилась:
— Как это пора? И куда идти-то? В пустой, холодный дом?
Соболев вставил:
— Не такой он уж пустой и холодный!
Супруга перевела взгляд на мужа:
— Что ты имеешь в виду?
— Сама не догадываешься?
Марина посмотрела на Николая:
— Ольга? Ну, конечно! Как же я сразу не догадалась? Значит, Коля, у вас опять роман?
— Я ничего подобного не говорил!
— Это понятно, но… правильно! Оле в жизни сильно не повезло! А она заслуживает лучшей доли. Так что если, Коля, ты и она вновь вместе, я рада! Так и должно быть. И все предрассудки к черту! Живите в любви, пока живется!
Соболев, видимо, не ожидал столь пафосной речи своей жены, поэтому уставился на нее пьяным, удивленным взглядом. Марина повернулась к нему:
— Ну, что смотришь, Соболев? Или я не права?
Капитан милиции встряхнул головой:
— Да нет, права, конечно, только…
— Что только?
— Да ничего! Николаю надо идти! Давай на посошок, ребятки!
— А тебе не хватит, Вова?
— Нет! В самый раз!
Он поднялся, разлил остатки водки по фужерам:
— Ну, чтобы все было правильно. И за тебя, Коля, с Ольгой!
Выпили.
Супруги Соболевы проводили Николая до двери.
Майор вышел на улицу. Несмотря на принятое спиртное, он пьян не был. Есипов прошел домой. Включил в спальне и гостиной свет. Глаза резали черные амбразуры ничем не прикрытых окон. Вот что он не купил, так это шторы! Совсем не подумал о них. Но надо что-то придумать. Да и с постелью тоже. В первый раз, в порыве страсти, — ладно, но сейчас? Сейчас к ее приходу надо подготовиться. Только вот где взять подушки и простыни с одеялом? А ведь они должны где-то быть? Хотя… после того, как из хаты вытащили даже старый кухонный шкаф, храниться белью просто негде! Да, проблема…
Николай не знал, что делать. Когда он собрался хотя бы окно в спальне закрыть старым латаным одеялом, в дверь постучали. Кого это еще несет? Оля должна подойти позже и со двора, с Соболевыми он простился, других в гости не ждал. Есипов направился в сени. Отбросив крючок, открыл дверь, выходящую на крыльцо. И увидел Марину с кипой белья и еще какой-то материи в руках. Рядом у ступенек стоял Владимир. Тот удерживал под мышками две большие подушки.
Увидев друзей, Николай непроизвольно произнес:
— Вы?
Ответила Марина:
— Да, мы! Подумали, а на чем в своем доме будет спать наш Николай? Вот и решили снабдить тебя всем необходимым. Ну, чего смотришь? Веди в хату, я быстро все сделаю. А то вы, мужики, постель нормально заправить не можете!
Николай возразил:
— Вот это ты зря! В армии…
Марина бросила на него укоризненный взгляд:
— Мы так и будем на крыльце твоем торчать? Белье, между прочим, не легкое.
— Ой, Марин, извини, давай я возьму!
— Ты в дом иди, и не мешайся!
Николай пропустил чету Соболевых в дом.
Проходя мимо, Владимир указал взглядом на жену, затем подмигнул другу, сказав:
— Вот так-то, майор!
Супруга Владимира в первую очередь вывесила на окнах тюль и очень красивые шторы, придав жилищу вполне домашний вид. Затем заправила кровать голубыми простынями, надев на подушки наволочки, такие же голубые с мелкими, еле заметными цветами. Оглядела результаты труда своего:
— Вот теперь порядок! Можно и даму сердца приглашать. А то чем прикрылись бы? Твоей курткой, под головы скатав штаны? И молчал, когда за столом сидели! Спросить не мог, или мы тебе с Ольгой чужие?
Николай замялся:
— Да я как-то не подумал…
Владимир поднял указательный палец правой руки вверх:
— Во-во! А все почему? Потому, что в голове любовь сплошная.
Он поводил пальцем перед своим лицом:
— А на вещи, майор, надо всегда смотреть трезво.
Марина взглянула на мужа:
— Ты чего несешь-то? Сам понимаешь, что говоришь?
— Я все понимаю! А говорю — любовь превыше всего. Остальное — фуфло! Вот так!
Супруга капитана вздохнула:
— Все ясно! Но непонятно. Пил наравне со всеми, а опьянел, будто еще втайне бутылку выжрал. А ну, признавайся, была заначка?
Лицо Владимира расплылось в хитрой и довольной улыбке:
— Конечно, была!
— Поросенок ты, Вова!
— Нет! Я преду… предусмотрительный! Больше полулитра ты бы не выставила? Не выставила. А что такое бутылка на троих? Так, одни страдания, вот и заначил пузырек. А пил один, потому как Кольке нельзя, у него любовь, тебе, Марина, тоже нельзя. Тебе еще меня ублажать, а значит, как и Кольке, нельзя. Вот я один и уговорил пузыречек! И хорошо! Причем всем!
Марина обернулась к Николаю:
— Ты только погляди на него? Что творит, а? А ну пошли домой, я тебя ублажу!
Проводив соседей, Николай взглянул на часы. 23.10. Он выключил в главной комнате свет и вышел во двор. Прошел к полосе кустарника. Встал у крайней яблони, склонившись к стволу дерева, и закурил, глядя на окна спальни Ольги и ожидая ее.
