— А понятнее?
— Мне, честное слово, неудобно, Валерий Николаевич, но служба…
Майор прервал полковника, который по должности был подчинен офицеру, младшему по званию:
— Давайте без предисловий, Геннадий Петрович.
— Есть без предисловий. В общем, ваши офицеры эту ночь, когда вы уезжали в город, провели с женщинами из подразделения обеспечения. Не все, конечно. Да у нас и женщин всего четверо.
— В каком смысле провели вместе?
— В прямом, Валерий Николаевич. Вечер, в общем-то, прошел как обычно. Зато после отбоя я проверял подразделение обеспечения и не обнаружил наших дам в их комнатах. Они могли находиться только в главном корпусе, где дислоцирован личный состав, подчиненный вам.
— Так, — протянул Седов. — Расслабились, значит, наши с вами дамы и джентльмены?
— Расслабились.
— Спиртное?
— Этого не было.
— Уже лучше. Вы сказали, что не обнаружили в комнатах всех женщин?
— Так точно!
— Что, и капитан Верицкая отсутствовала?
— А вот ее я видел у пруда, еще до отбоя, с немецким гауптфельдфебелем Шеффером.
Реакция Седова удивила полковника Будина.
— Неужели Шеффер повелся на Верицкую?
— Не понял.
— Нет, ничего, спасибо за информацию, если, конечно, это все.
— Все, Валерий Николаевич. Если позволите, я пойду готовиться к встрече генерала.
— Разумеется.
Из корпуса вышел старший лейтенант Грачев.
Седов тут же окликнул его:
— Грач!
— Я! — Связист отряда повернулся к командиру.
— А ну-ка иди сюда!
Грачев подошел.
— Да, командир?!
— Доложи-ка мне, Андрюша, что ты делал сегодня ночью?
Старший лейтенант изобразил недоумение.
— Как что? Спал!
— С кем?
— В смысле, с кем?
— С кем, спрашиваю, спал? С медсестрой Муравьевой? Или нашел ей замену?
— Ничего не понимаю. Ага! Значит, комендант сдал нас, так? Ну, старый осел!
— Ты говори, Грач, да не заговаривайся. И отвечай на вопрос.
— Если и с медсестрой, то что? Территории базы мы не покидали, спиртного не употребляли. Немного покувыркались, но разве это не наше личное дело?
— Ты, значит, с Муравьевой. Кто и с кем еще кувыркался?
Старший лейтенант покачал головой.
— А вот стукачом, командир, я никогда не был. Пусть Будин стучит, раз должность у него такая. За себя ответил, о других ничего не знаю, никого ни с кем не видел. Да и не до того мне было.
— Ладно, Грач! Без всяких докладов ясно, что кроме тебя развлекался Блондин, наверняка Додье. А вот насчет Шеффера, это правда?
— Что правда?
— То, что он провел ночь с госпожой Верицкой?
— Так у него и спросите!
— А с чего вдруг вы устроили массовый трах? Воспользовались моим отсутствием? Так здесь Коновалов оставался.
— Я, товарищ майор, могу сказать только за себя!
— Давай-ка ко мне господина гауптфельдфебеля Людвига Шеффера.
— А надо? Зачем ворошить прошлое?
Седов повысил голос:
— Затем, что здесь вам база, а не бордель! Выполняй приказ.
— Есть, но так мы к встрече Белоногова не успеем подготовиться.
— Это, Грач, не твоя забота!
— Ну, Будин!.. И что за человек?
Грачев ушел, вместо него появился гауптфельдфебель Шеффер, уже переодевшийся в спортивный костюм.
— Господин майор… — начал он доклад, но Седов перебил его:
— Я вижу, что ты прибыл. И вопрос у меня к тебе такой. Ты провел ночь с капитаном Верицкой?
— Так точно! С Людмилой.
— Вот как? С Людмилой, значит?
— Если вы желаете упрекнуть меня в нарушении дисциплины, то прошу объяснить конкретно.
— Да черт с ним, с нарушением. Мне интересно другое. Ты спал с Верицкой только потому, что все прочие были заняты?
— Нет! Людмила понравилась мне, как только я увидел ее здесь, на базе. А вчера мы наконец-то получили возможность провести вместе ночь. До этого нам не удавалось…
— Погоди! Тебе Верицкая на самом деле понравилась?
— Да! Именно такие женщины в моем вкусе.
— Странный у тебя вкус.
— Вы хотите оскорбить мои чувства?
— Чувства? Да что ты, Людвиг, ни в коем случае.
— А может быть, вам известны факты, порочащие ее?
— Ну, погнал! Людмила Константиновна весьма достойная женщина. Ничего предосудительного о ней я сказать не могу.
— Я могу продолжать с ней встречаться?
— Да хоть женись, но только в свободное от службы время.
— Вчера было свободное время!
— Ступай, Людвиг, занимайся подготовкой к встрече начальства.
— Есть, командир. Позвольте просьбу.
— Давай!
— Не задавайте, пожалуйста, Людмиле таких же вопросов.
— Конечно, Людвиг. Как можно?..
Шеффер четко повернулся и чуть ли не строевым шагом пошел к корпусу. В нем очень даже чувствовалась немецкая подготовка.
А к Седову подошел Коновалов и спросил:
— Как, командир, выяснил, что произошло ночью? Я же говорил, ничего особенного.
— А ты не мог повлиять на это?
— Зачем? Парни захотели расслабиться, это же естественно. Да и женщины здесь ничего, кроме леса, не видят, а им ласка нужна, Валера. Ты же должен по себе это знать.
— Ладно. Ты прав. Но вот Шеффер меня удивил. И чего он нашел в Верицкой?
— Все ту же женщину, желающую ласки и любви.
— Да? А я-то думал, чего это она с утра на меня как-то свысока посмотрела. Довольная была, словно кошка, слизавшая втихаря чашку сметаны.
— У тебя к ней предвзятое отношение.
— Может быть. Но раз пошло такое дело, то надо упорядочить встречи парней с дамами. Чтобы после отбоя все спали, а не… Ну, ты понял.
— Понял. Только без толку все это. Природа требует свое!
— А устав свое. Будем искать компромисс или все же подчинимся уставу?
— Ты командир, последнее слово за тобой!
— Через пятнадцать минут, в одиннадцать тридцать, полная готовность отряду к построению!
