Итак, в 19–00 Кедров вошел в свою квартиру, отключив специальную сигнализацию Службы. Сообщил об этом, как было положено по инструкции охраны высших должностных лиц, на центральный пульт дежурного офицера. Теперь за его квартирой слежение прекратилось, оно и не было нужно генералу. Сегодня он решил хорошо выпить и провести ночь с одной малолеткой, которую ему уже давно обещал хозяин бара «Кавказ», Гиви. Девочке было всего двенадцать лет, она еще не знала мужчин, но главное, была чернокожей. Это последнее обстоятельство и прельстило Кедрова. За свою жизнь он имел разных женщин, в том числе и темнокожих, но взрослых, а вот девочку негритянку еще никогда. Ее должны были доставить к нему в 22–30, как раз после того, как за красной папкой, вдруг затребованной банкиром, заедет этот идиот Рома, который раздражал генерала и которому тот давно мечтал свернуть шею. Но не мог! А сейчас, когда тот попал под покровительство Палача, тем более. Но… Юрий Сергеевич выберет момент и способ уничтожить говенного интеллигента, как ранее сумел захватить, зверски изнасиловать и отправить в ад его жену Ольгу.
— Твари! — проговорил он, снимая в прихожей пиджак. — Все твари! Так бы и выстроил всех в шеренгу, и каждому лично пустил бы в затылок по девять граммов свинца! Подонки!
Ярость и обида душили генерала. Как поступил с ним Скориков, так еще никто не поступал. Полковник, этот нищий, неотесанный мужлан, с кучей орденов, медалей и Звездой Героя на груди, бесил его. Вот кого Кедров завалил бы первым! И расстреливал бы в каземате на Лубянке медленно, вгоняя пулю за пулей в его тело, заставляя испытывать чудовищную боль. И только последним, контрольным выстрелом в голову он позволил бы умереть этому выскочке. Ведь ясно было, что полковник метит на его, Кедрова, должность! Но ничего, наемников, готовых за деньги завалить собственную мать, везде найти можно. В Москве это сделать даже проще, чем в Чечне! Тем более, там полковник был защищен бригадой! Кто здесь подставит за него грудь?
Так что не жить тебе, полковник, не жить! И плевать на твоих троих детей и больную жену! Пусть помыкаются на этом свете! А он, Кедров, и им осложнит жизнь. Всему этому проклятому племени заносчивого и неуправляемого полковника!
Ярость требовала выхода.
Вызвать раньше эту негритянку и, отымев, завалить к чертовой матери, заплатив Гиви компенсацию?
Не успеет. Принесет этого Романа, весь кайф обломает!
Но и оставаться в этом состоянии нельзя! Так и чердак снесет! Генерал прошел в зал и сразу посмотрел на бар. Вот оно, его временное спасение! Он открыл стеклянные створки, достал бутылку «Абсолюта», разбил горло, чтобы не мучиться с затейливой пробкой, раня губы, влил в себя почти половину семисотпятидесятиграммовой емкости.
Теплая волна прошла по телу, обожгла желудок. Водка сразу же ударила в голову, вытеснив и ярость и обиду. Она расслабила Кедрова.
Теперь мир ему уже не казался таким мрачным. А что, собственно, произошло? Директор Службы разговаривал с ним вежливо, объяснив ситуацию. Скориков? Черт с ним пока! По нему решение примем немного позже, и похоронят заслуженного полковника со всеми полагающимися его рангу почестями. Попавшего или в автокатастрофу, или под пулю мстительных чеченов, доставших кровника даже здесь, в центре России! Операция с золотом? Там вроде все продумано и решено, а главное, он никак во втором этапе не будет задействован, за исключением, естественно, дележа добычи. А не выгорит дело, то и черт с ним, в конце концов! Жалко, конечно, терять такие деньги. Но деньги — не жизнь! И у него, Кедрова, уже сейчас их столько, что хватит обеспеченно дожить свой век! Оставлять после себя богатство все равно было некому, и в могилу с собой не заберешь! Так чего он разнервничался? Так что все нормально, а если учесть и предстоящую экзотическую встречу с негритянкой, то дела вообще идут отлично! Это пусть банкир бесится со своими дружками, а он будет отдыхать! Прочь все заботы! Сегодня генерал Кедров расслабляется по полной программе!
Он обработал пораненные острием разбитого горла бутылки губы, налил себе уже в фужер еще сто пятьдесят грамм, переоделся в спортивный костюм.
Вспомнил о наградах Скорикова и испытал желание самому покрасоваться перед зеркалом в новом парадном мундире. У него тоже хватало наград, правда, все больше юбилейных и негосударственных. Но какая разница? Кто в них разбирается, кроме профессионалов? Кедров любил иногда надевать парадную форму, а став генералом, делал это все чаще. На службу он был обязан являться в гражданском костюме, когда еще посмотреть на себя во всей красе военной одежды? Мелькнула мысль: а ведь у него не было ни одной генеральской фотографии. Хорошо, что вспомнил! Скоро приедет полудурок Роман, он и снимет его на фоне кабинета! Будет что показать дамам не из разряда платных шлюх, а напыщенных, замужних, но также не чуждающихся интима на стороне, прошмандовок так называемого высшего света! А там и затащить парочку в постель боевого генерала! Он похотливо усмехнулся, сбросил с себя спортивный костюм, надел парадную форму. Попозировал перед зеркалом. Он нравился самому себе!
В это время раздался звонок домофона. Кедров знал, что это Роман, но спросил в микрофон грубо, показывая свое пренебрежение прислугой банкира:
— Кого там черт принес?
Молодой человек ответил вежливо, как всегда, услужливо:
— Это Роман, Юрий Сергеевич! От Марка Рудольфовича, он должен был позвонить вам, господин генерал!
— Входи!
Кедров разблокировал дверь, набросил поверх формы домашний халат.
Вскоре звонок раздался уже во входную дверь.
Не смотря в «глазок», генерал открыл ее.
Перед ним стоял слуга Шеленгера.
— Проходи в кабинет, сначала дело одно сделаешь, потом получишь свою папку. Куда идти? По коридору, вторая дверь направо, жди там!
Роман прошел в домашний генеральский кабинет, сел в кресло у журнального столика.
Спустя минуту появился Кедров, сбросивший домашний халат.
Молодой человек сразу и не узнал свою будущую жертву.
Генерал был в парадном, шитом золотом мундире, на груди его в два ряда красовались медали всевозможных расцветок. Белая рубашка, черный галстук и брюки с красными, широкими в два ряда, лампасами, придавали ему вид строгий, внушительный. Кедров спросил:
— Ну, как тебе, салажонок, боевой генерал в форме и при регалиях?
— Что сказать, господин? Впечатляет, слов нет!
Генерал прошел к столу, поднялся и Роман, державший в кармане взведенный пистолет «ПМ». Кедров же, миновав рабочее место, открыл створки книжного шкафа, достал оттуда фотоаппарат-мыльницу «Самсунг», посмотрел на индикатор пленки, удовлетворенно хмыкнул:
— Еще шесть кадров в запасе! Держи аппарат, Рома, сфотографируешь меня!
Молодой человек открыл задвижку объектива, дождался, когда загорится зеленая контрольная лампа, доложил:
— Готово! Как будем сниматься?
