Книга Когда-нибудь я ее убью, страница 54. Автор книги Кирилл Казанцев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Когда-нибудь я ее убью»

Cтраница 54

Возможно, именно так он и думал, причем искренне, от всей души и сердца, и пытался убедить в этом Ритку, но у той было на этот счет свое мнение.

— Да пошел ты! — проорала она мужу в лицо, — катись со своим «хорошо» знаешь куда? Ты сам… что ты можешь, импотент поганый! Я все знаю, все, Лариска поэтому от тебя и сбежала, ты даже ребенка ей сделать не мог, так что молчи, придурок! Слава богу, что хоть один нормальный мужик в этом городе остался!

С размаху залепила муженьку пощечину, да так, что у того голова чуть не оторвалась, добавила, согласно канонам, по второй щеке, развернулась на каблуках и кинулась под защиту лучшего мужика на свете, походя толкнула Вику в плечо, та встрепенулась и недоуменно посмотрела на нее, потом на Егора. Чурсин справился с собой, снова «надел» презрительную ухмылочку и в своей манере, врастяжечку, не торопясь проговорил:

— Я тебе говорил — не лезь? Предупреждал тебя? Предупреждал, а ты не послушал. Так что, друг, не обессудь, ты тут явно лишний, на что рассчитывал — не пойму…

Он говорил что-то еще, но Егор не вникал, «держал» слишком уж спокойного Чурсина краем глаза и не мог понять, что происходит, — в кабинете отчетливо запахло паленым. Принюхался, покосился вбок, едва не заработав косоглазие, и повернул-таки голову, упустив Лерика на мгновение из виду. Игорь, красный в белую крапинку, как шляпка перезревшего мухомора, сидел в кресле и медитировал, глядя на огонь в пепельнице. Язычок пламени поднимался довольно высоко, в огне корчилась бумага, и на нетронутом пока пламенем листе Егор разглядел ровные строчки печатного текста и «шапку» психбольницы с адресом, телефонами и прочей обязательной ерундой. Опозоренный супружницей главврач перехватил взгляд Егора, поправил край бумаги карандашом, прижал аккуратно, чтоб горело ясно, и повернул голову так резко, точно напуганный суслик у норки. Вздрогнул, шарахнулся к стене, Егор обернулся и сам едва успел отскочить вбок — Чурсин спустил своих псов с поводка. Жестом, видимо, команду подал, но никак не голосом, а те, превосходно выдрессированные, молча же ломанулись к цели.

«Блистательна, полувоздушна, смычку волшебному послушна» — выползло из залежей памяти самое смешное, глупое и неуместное, что личный архив зачем-то хранил. Видеоряд с озвучкой ну никак не вязался, более того — вошел в полный и категорический диссонанс: «шестерки» Лерика перли навстречу с грацией кабанов, ломились по узкому проходу между диваном и столом, грохотали мебелью, роняли ее, спотыкались и ломились напролом. Егор одним прыжком сместился в сторону, оказался в углу, выдрал из-за ремня пистолет и выстрелил перед собой не целясь. И выстрела не услышал, хоть и дернулся браунинг в руках от неслабой отдачи, хоть и повело ствол вверх и влево, отлетели и упали на пол две гильзы, обзор ненадолго заволокло сизое облачко, и пороховая гарь перебила запах горелой бумаги. Риткин визг почти заглушил выстрел, хорошо, что воздуха ей не хватило, и она тяжело дышала, вытаращив глаза. Взвизгнула еще разок, увидев, как заваливается навзничь шустрый, нарвавшийся на пулю ясноглазый юноша, как дергается на полу, пытаясь отползти куда подальше, и как по светлому ламинату тянется за ним бурая жирная полоса.

Напарник, тот, что постарше, благоразумно отскочил, пялился то на раненого коллегу, что скрипел зубами от боли на полу, то на Егора, то на хозяина, разом сбледнувшего Чурсина. Ритка выдала еще одну трель и выдохлась, вжалась в стенку и дышала, словно загнанная лошадь, мела пол подолом своей роскошной, грязной, как шерсть дворняжки, шубой и зажимала ладонями рот. Игорь оцепенел в своем кресле, перевернул локтем пепельницу с обгоревшими обрывками, и те тлели теперь на столе, но и сам этого не заметил. С нескрываемым ужасом смотрел на Егора и не шевелился, даже моргнуть боялся, смотрел затравленно и, судя по виду, охотно бы влез под стол и оставался бы там до конца «разговора».

Только Вике и Олегу было все равно: он сидел на диване, поджав под себя ноги, крутил головой по сторонам, точно за теннисным мячиком следил, что летает через сетку, а Вика словно и не понимала, что происходит. Смотрела на Егора, улыбалась непослушными губами, вернее кривила их так, что жутко делалось, попыталась подняться и подойти, но ноги не слушались, и девушка свалилась обратно в кресло.

— Не лезь… — предупредил Егор Чурсина, глянул на пол, где корчился раненый, крутился на полу и в голос стонал от боли. Глянул и едва не проворонил следующий ход, вернее выстрел — второй пес выдрал из-под куртки пистолет и нажал на спуск.

А попал в шкаф, в красивую дверцу из толстого матового стекла, в то место, где за мгновение до этого стоял Егор. От грохота выстрела заложило уши, пороховой гарью воняло до тошноты, Олег пропал в дымке как растворился, Егор кинулся к Вике, схватил ее за плечо, выдернул из кресла и бросил на пол к подоконнику. В запале не сообразил, что зря — раненый бандит отполз-таки в сторонку, в самое безопасное место, и теперь подыхал между креслом и фикусом, в двух шагах от свалившейся на пол Вики.

Подыхал мучительно, с пеной у рта, в агонии и судорогах, Вика смотрела на него безумным взглядом и, к счастью, ничего не понимала, просто отодвинулась подальше, чтобы не запачкаться, поджала коленки и уместилась в пространстве между керамической кадкой и стеной. «Нормально все, ее не заденет», — Егор отскочил к окну, встал за деревцем, не сводя с Чурсина глаз. Тот отшатнулся к стене, впечатал в нее Ритку, и исподлобья смотрел на Егора. Дернулся, приподнял полу распахнутой кожанки и застыл — Егор держал его на прицеле.

— Рыпнешься — башку прострелю, — предупредил он, не забывая поглядывать на второго бандита, взмыленного, бешено косящего то на Егора, то на умиравшего за креслом напарника. Коситься-то косился, но и целиться в Егора не забывал, ситуация вышла презабавная, запутанная и тупиковая: долго так они не протянут, полиция разом оборвет этот балет, и до ее появления надо все закончить. Шорох справа заставил обернуться — над подлокотником кресла показалась Вика, она медленно поднималась с пола, но руки все еще дрожали, подломились в самый ответственный момент, и девушка снова пропала из виду.

— Там сиди! — крикнул Егор, отвлекся на мгновение, чуть переместился вбок и выстрелил у Чурсина над головой, видя, как тот тянется к расстегнутой кобуре под курткой. И невольно захватил взглядом Ритку — та смотрела куда-то перед собой, смотрела как зачарованная, разинув рот и вытаращив и без того круглые глаза, обтирала шубой стену, хваталась за нее растопыренными пальцами и сползала вниз. И все молча, точно у нее в зобу дыханье сперло, зрачки застыли, сошлись к переносице, взметнулись вверх, и тут она заорала. Заорала так, что Чурсин аж вздрогнул и с размаха, не оборачиваясь, врезал ей локтем в живот. Ритке точно кляп в пасть забили, она зашлепала губами, зажмурилась, отвернулась, и тут ее стошнило — обильно, громко, со стонами и слезами. Чурсин, до того не сводивший с Егора глаз, мельком глянул прямо перед собой, потом еще раз, и его рожа вытянулась наподобие лошадиной, челюсти странно зашевелились, точно Лерик жевал овес из привязанной за уши торбы. И на Егора внимания не обращал, как и тот, что до сей минуты держал «оппонента» на прицеле. Пистолет дрогнул в руках бандита, дядя побледнел, и Егору показалось — еще немного, и тот присоединится к Ритке. Та стонала у стенки, вытирала лицо рукавами шубы и ничего поделать с собой не могла, вновь согнулась пополам и блевала на пол.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация