Отправиться на прогулку по одному из рукавов дельты предложила Брайан. Она же уговорила жившую там семью одолжить им лодку. Колби все это время снимал и однозначно превзошел Брайан, у него получились замечательные портреты членов этого семейства.
— Та фотография, на которой миссис Бьенвилль лущит бобы, должна быть великолепной. У миссис Бьенвилль потрясающие руки. — Расслабившись, Брайан покачала головой. — Никогда таких у женщин не видела. Мне кажется, она может приготовить нежнейшее суфле, а потом пойти и срубить дерево.
— У каджунов свой образ жизни и традиции.
Оглянувшись назад, Брайан внимательно посмотрела на Шейда.
— И тебе это нравится.
— Ага. — Он греб не потому, что им нужно было куда-то попасть. Просто нравилось грести. Это разогревало мускулы и разгружало голову. Шейд чуть не улыбнулся, подумав, что одно присутствие Брайан дает точно такой же эффект. — Мне нравится независимость, особенно если она настоящая.
Откинувшись назад, Брайан прислушивалась к монотонному гудению насекомых и плеску воды. В Сан-Антонио они тоже работали у реки, но там звуки были совершенно другие: приглушенные испанские мотивы, стук столового серебра по фарфору из уличных кафе. «Ночью там было очень здорово», — подумала Брайан. Огни отражались в водах реки, легкие волны поднимались от речных трамвайчиков (эта техасская альтернатива гондоле нравилась туристам). Брайан тогда сделала несколько фотографий влюбленных, возможно молодоженов, те обнимались на одном из мостов, который перекинул свои каменные арки через реку.
В Галвестоне, еще одном техасском городе, который Шейд и Брайан посетили, все было совсем иначе. Песчаные пляжи, паромы, велоквадроциклы. Уговорить Шейда на аренду такой штуки оказалось гораздо легче, чем она предполагала. С улыбкой подумала о том, как далеко они уже продвинулись, и дело тут вовсе не в километрах. Они вместе работали и развлекались, если Колби соглашался отвлечься.
В самом начале в Малибу они бродили по пляжу в одиночку, а в Галвестоне после двух часов работы гуляли вдоль берега за руку. Для кого-то это, может, ничего и не значило, но для них с Шейдом это стало настоящим событием.
Всякий раз, когда они занимались любовью, им удавалось открыть друг в друге что-то новое. Брайан не понимала, как так получается, но не задавала вопросов. Ей просто хотелось быть рядом с Шейдом, смеяться вместе с ним, гулять вместе с ним. Каждый день она что-то узнавала о своей стране и о живущих в ней людях, узнавала с Шейдом. И больше ничего было не нужно.
Что в нем было особенного? Хотела Брайан того или нет, иногда ее мучил этот вопрос. Почему рядом с Колби она счастлива? Он часто нетерпелив, в один момент становился щедрым и почти милым, в другой остывал и отдалялся, как случайный знакомый. Брайан не привыкла к таким колебаниям настроения, поэтому с ним было непросто. И все же она хотела общаться именно с Шейдом.
В каноэ он расслабился, что вообще-то случалось нечасто. Наверное, сказалась общая атмосфера, царившая на реке. Но наблюдательности не утратил. Кто-то другой сплавлялся бы по течению, поглядывал по сторонам и наслаждался пейзажами, а он изучал все вплоть до мельчайших деталей.
Брайан его прекрасно понимала, потому что сама любила так делать. У дерева можно изучить узор листьев, трещины на коре, форму тени, которую оно отбрасывает на землю. Любитель мог бы снять его, но получил бы просто фотографию дерева, не более того. А когда Брайан бралась за камеру, она старалась снимать так, чтобы впоследствии в зрителе проснулись какие-то чувства.
Вообще-то ее коньком были портреты. Брайан подумала, что даже в пейзажах и натюрмортах ее всегда привлекало незримое присутствие человека. И если сейчас она хочет понять, что чувствует к Шейду, необходимо изучить его, как всегда изучает объекты перед фотосъемкой.
Брайан стала пристально рассматривать Шейда сквозь полуопущенные ресницы. В нем явно прослеживались лидерские качества (сама Брайан, правда, не стремилась стать ведомой по жизни), однако чувственные губы выдавали ранимого человека. Наверное, поэтому они так нравились Брайан.
Она знала, что он стремится создать себе образ холодного, сухого прагматика. Отчасти Шейд и был таким, но лишь отчасти. Когда-то Брайан хотела сфотографировать его в полумраке. Теперь стало интересно, что отразится на снимке, если сфотографировать Колби в приглушенном солнечном свете. Ни секунды не раздумывая, она вскинула камеру и спустила затвор.
— Экспериментирую с настройками, — объяснила она, когда Шейд с удивлением изогнул бровь. — И потом, ты тоже меня несколько раз фотографировал.
— И что с того?
Он вспомнил, как снял ее, когда она сидела и расчесывала волосы на скале в Аризоне. Шейд еще не говорил Брайан, что отправил этот снимок в журнал. Скорее всего, его возьмут в финальную версию репортажа. Умолчал и о том, что включил этот кадр в свою личную коллекцию.
— Подожди немножко. — Резкими уверенными движениями Брайан поменяла объектив, настроила выдержку и поймала в кадр цаплю, расположившуюся на торчавших из воды корнях кипариса. — В местах вроде этого, — пробормотала Брайан и сделала еще два кадра на всякий случай, — кажется, что лето никогда не кончится.
— Может, нужно потратить следующие три месяца на поездку в обратную сторону и поснимать осень?
— Звучит заманчиво, — Брайан потянулась, — очень заманчиво. Было бы здорово вот так изучить все четыре сезона.
— Твоим клиентам это вряд ли понравится.
— Да, пожалуй. Очень жаль. — Она опустила пальцы в воду. — В Лос-Анджелесе мы не видим смены времен года, а так хочется посмотреть на весну в Вирджинии и зиму в Монтане. — Отбросив косу назад, она села ровно. — Тебе никогда не хотелось все бросить, собраться, уехать, ну, скажем, в Небраску и открыть там маленькую студию? А, Шейд? И делать свадебные фотографии и портреты на выпускной?
Шейд посмотрел на Брайан долгим спокойным взглядом:
— Нет.
Рассмеявшись, она откинулась назад.
— Мне тоже!
— В Небраске редко встречаются суперзвезды.
Брайан прищурилась, но ее голос по-прежнему звучал мягко.
— Это еще один маленький камешек в мой огород?
— Твой огород, — говоря, Шейд стал аккуратно разворачивать лодку, — прекрасен. В противном случае я бы не согласился с тобой работать.
— Спасибо. Полагаю, это комплимент.
— И, зная качество твоей работы, не понимаю, почему ты ограничиваешься портретами симпатичных людей.
— Это моя специализация, — она увидела заросли цветов у мшистого топкого берега и снова осторожно подняла камеру. — К тому же мои клиенты далеко не всегда симпатичные люди, как в физическом, так и в эмоциональном плане. Именно это меня и привлекает, — поспешила сказать Брайан, прежде чем Шейд успел что-то возразить. — Мне нравится искать то, что скрывается под проработанным имиджем, и запечатлевать это на пленке.
