– Ну да. Я его назвал в честь одной девчонки из нашего класса. Похожи были, как две капли воды.
– М-да... И что ты сделал с этой мертвой мышкой?
– Оживил его.
– Оживил?
– Ага. Собрал схемку и зашил ему батарейку в живот. Училка сделала первый разрез, замкнула цепь, а Соня задергал лапами, как ненормальный – ну, как будто его режут живьем, а он корчится от боли.
– А что училка?
– И глазом не моргнула. Разомкнула цепь, сказала: «Очень остроумно», – и продолжила вскрытие. А вскоре такие опыты в школах запретили. Не из-за меня и моего теракта, просто Общество вегетарианцев выступило против.
– Народ в классе струсил, когда мышь задергалась?
– Один парень, Уэсли, завизжал. Вот и все.
– А-а. – Эмили разочарована.
Пол понимает, что не следовало распространяться о себе. Эмили из тех девчонок, которые готовятся хохотать в конце любого рассказа, любого анекдота. Им неинтересно слушать о заурядном, о грустном, о скучном. Финал должен быть смешным. Пол задумывается: будет ли смешным финал этой истории, или, как положено реальному событию, только разочарует?
Глава 13
С электрическим светом дом выглядит чуть приветливее. Энн знает, что лампочки горят повсюду – включились пару часов назад, и с тех пор их не выключали. Предки бы взбесились. Энн гадает, на сколько батарей хватит.
У нее в спальне почти пусто, как и в остальных – если не считать книг из раздела «Утопии». Читать их увлекательно, но это занятие как будто утомило Энн. Точнее, не утомило, а взбудоражило. Мысль о мастурбации промелькнула в голове – такой случай нельзя упускать. Энн читала, валяясь на кровати, поэтому
она забирается под одеяло и выключает яркую лампочку под потолком.
Ей хватает двух минут. Видимо, эта история с островом все-таки довольно соблазнительна.
Пальцы Энн пахнут пластилином. Ей нравится запах. Бормоча что-то насчет «следующего уровня», она идет вниз.
– Привет, – говорит она, входя в кухню. – Что творится?
– Эмили печет кекс, – сообщает Пол.
– Яблочный пирог, – поправляет Эмили.
– А где остальные?
– Кажется, в гостиной, – отвечает Эмили.
Из гостиной тянет дымом.
– Блядь! – это голос Брина.
– Стой... да подожди ты... не надо! – взвивается в панике голос Джейми.
Энн открывает дверь гостиной и заходится кашлем.
– Господи, что здесь такое? – спрашивает она. Комната полна едкого дыма.
– Разводим огонь, – отвечает Джейми.
– Но ветер выдувает дым в комнату, – говорит Брин.
– Потому что мы неправильно поджигаем дрова, – объясняет ему Джейми.
У Энн создается впечатление, что они это уже обсуждали.
У камина стоит бутылка водки. Брин поливает водкой дрова.
– Это еще зачем? – спрашивает Энн.
– Спирт горит. Как в барбекю, – объясняет он. Джейми вздыхает.
– Только дрова намокли.
– Теперь ясно, откуда дым, – Энн снова кашляет.
– Твою мать! – В дверях появляется Эмили. Парни злятся.
– Вы что, огонь разводите? – спрашивает она.
– А ты как думаешь? – язвительно интересуется Брин.
– Ладно, теперь наша очередь.
– Че-го? – переспрашивает Брин.
Джейми тоже пытается протестовать, но Эмили быстро выпроваживает обоих из комнаты. И заставляет унести мокрые поленья.
– Принесите сухих, – приказывает она. – И не мешайте нам.
– Будет сделано, – вздыхает Джейми.
– Вот и хорошо, – говорит Эмили. – Кажется, я знаю, как надо.
– А я думала, ты точно знаешь, – замечает Энн.
– Ну, поджигать-то я умею.
– Дрова тоже? Эмили морщится.
– Привет! – в гостиную заглядывает Тия. – А Брин ушел?
– Да, – кивает Эмили. – А зачем он тебе?
– Просто спросила, – отмахивается Тия. Она входит и садится.
Что-то происходит, но Энн не понимает, что именно.
– Ты умеешь разводить огонь в камине? – спрашивает она Тию.
– Да, – говорит она. – Газетки не найдется? Энн оглядывается. Растопкой парням служили
мелкие ветки. Наверное, поискали газету, но не нашли. И газетного киоска поблизости нет. Эмили обшаривает комнату.
– По-моему, их тут нет.
– Значит, еще что-нибудь найдется, – говорит Тия. – В доме всего полно – и еды, и вина, припасов горы. А центрального отопления нет. Тот, кто нас сюда привез, знал, что нам понадобится разводить огонь.
– А может, он хотел, чтоб мы замерзли насмерть, – возражает Энн.
Тия заводится с пол-оборота:
– Как же мне осточертели твои...
– Тише, тише, – вмешивается Эмили. – Подумаем лучше, где искать бумагу.
– Чем это здесь воняет? – спрашивает Тия.
– Водкой, – в один голос отвечают Энн и Эмили.
– Гадость, – морщится Тия. – Откуда она взялась?
– Парни дрова поливали, – объясняет Эмили. – Ха.
– Книги! – вдруг говорит Тия.
– Что? – переспрашивает Эмили.
– Можно пустить на растопку книги.
– Еще чего! – возмущается Эмили. – Книги жечь нельзя.
– А что ты предлагаешь?
– Хотя бы поискать что-нибудь другое.
Через пять минут девушки возвращаются в гостиную с коробкой растопки из кладовой. Таких коробок там сотни две, какое-то время греться у огня можно без проблем. За ящиками с красным вином нашлись целые штабеля коробок со свечами.
– Кто-то здорово потрудился, чтобы все это сюда привезти, – говорит Тия.
Огонь уже разгорелся. Эмили с благоговейным лицом ребенка викторианской эпохи стоит перед камином на коленях. Энн и Тия устроились на диванах, лицом друг к другу и боком к камину. Только теперь Энн замечает, что Тия переоделась в здешнее. Длинная юбка ей идет. Наверное, потому что стриженая. Энн не знает, как поступить, когда понадобится сменить одежду. Все эти хипповые балахоны не в ее стиле.
– Моя приемная мать с ума сойдет, – произносит Тия.
– А моим родителям все равно, – говорит Энн.
– Не может быть, – сомневается Эмили. Энн пожимает плечами:
– Наверное. Да, пожалуй. А твои родные?
– Они даже не узнают, что я исчезла, – говорит Эмили. – Я редко с ними общаюсь – раз в месяц, не чаще. Я так занята: работа, тусовки, все такое... —
