— Тогда, может, это просто безумие?
— Не похоже. Будучи не в силах справиться с ситуацией, человек порой может выставить эмоциональную защиту. Грубо говоря, отключиться. Надеюсь, вы меня понимаете? В других случаях психическое заболевание возникает, когда люди зацикливаются на какой-то ситуации, особенно если она для них эмоционально значима. Тогда они, наоборот, зацикливаются на своих переживаниях, уходят в себя, как улитка, которая прячется в раковину. Но это совсем другой случай. Мозг больного вроде бы абсолютно здоров и в то же время, не отвечает ни на какие внешние раздражители.
Удивляет и то, что, по словам сослуживцев, они разговаривали с пострадавшим буквально за несколько минут до происшествия. Он был в прекрасном настроении, да и раньше все было нормально, никаких печальных известий в последнее время этот человек не получал.
Теперь же он все время лежит, уставившись в потолок. Кормят его через зонд. Когда он спал, мы сделали энцефалограмму. В фазе БДГ большие нарушения. Глазные яблоки практически не движутся.
— Простите, пожалуйста, я не врач… Вы не могли бы объяснить, что значит «фаза БДГ»? — спросила Джулия.
Доктор улыбнулась, довольная тем, что может немного поговорить на любимую тему, и начала рассказывать:
— У сна есть несколько фаз, в том числе фаза быстрого сна и фаза медленного сна. В первой фазе сон неглубокий, глазные яблоки быстро движутся. Отсюда и аббревиатура «БДГ» — «быстрые движения глаз», по-английски REM (Rapid Eye Movement). В эти периоды мы можем запоминать большую часть наших сновидений. У некоторых пациентов мы наблюдали изменения в фазе БДГ, но такого, как у этого пациента, никогда не видели.
— Вы не могли бы поскорее перейти к выводам? — довольно сухо спросила Джулия.
— Конечно. Во сне сознание периодически отключается, таким образом, млекопитающие отдыхают и восстанавливают силы. В случае с нашим пациентом, похоже, что он отключен от жизнедеятельности. Он как бы прекратил свое существование. Фазы БДГ у него нет, поэтому он не видит снов. Такое впечатление, что у него прерваны важнейшие процессы, протекающие в коре головного мозга. Для меня странно, что он вообще до сих пор еще жив, потому что наш мозг должен во сне отключаться, чтобы потом, бодрствуя, справляться с нагрузками.
— Правильно ли я понял… — уточнил Боско, — вы хотите сказать, что пациент больше похож на мертвеца?
— Ну, если хотите, можно выразиться и так… Мозг — это громадная тайна. Пациент не умер, потому что у него есть мозговая активность, однако она минимальна. Гораздо ниже нормального уровня. В других культурах сказали бы, что у него отняли душу. Я видела подобные случаи только у людей, не очнувшихся от гипноза. — Доктор помолчала. — Все экспонаты музея на месте, сторож, проработавший там пятнадцать лет, всегда вел себя безукоризненно. Что же случилось? Неужели опять замешаны алхимики?
— Значит, — сказал Боско, — его сознание мог кто-то контролировать?
— Не исключено. Но подвергнуть сторожа такому гипнозу могли только безжалостные люди.
— Почему? — удивилась Джулия.
— Потому что он превратился в «овощ» и неизвестно, сколько протянет в таком состоянии. Конечно, мы вводим ему питание внутривенно…
— Благодарим вас за помощь, доктор.
— Не стоит благодарности, я с удовольствием ответила на ваши вопросы. Приезжайте, когда хотите! — восторженно откликнулась психиатр.
Агенты сели в такси и отправились в гостиницу, находившуюся в старом центре города. Может, они найдут какую-то подсказку в биографии датского ученого, одним из первых исследовавшего структуру атома?
НИЛЬС БОР
Родился 7 октября 1885 года в столице Дании Копенгагене.
В 1911 году он получил докторскую степень и устроился на работу в Кавендишскую лабораторию Кембриджа, один из самых престижных научно-исследовательских центров в мире.
Основываясь на результатах, полученных Резерфордом, Нильс Бор в 1913 году опубликовал в английском журнале «Философикал мегезин» статью, в которой описал свою модель атома. И хотя его идеи вызвали большое смущение в ученом мире, в конце концов они были приняты, поскольку подтвердились экспериментально.
Через три года Бор вернулся в Копенгаген и в 1920 году основал там Институт теоретической физики, в котором велись прорывные разработки в области атомной физики.
За новаторские работы в области квантовой механики, вклад в теорию атома и исследование радиации Бор в 1922 году был удостоен Нобелевской премии по физике.
Добродушный и чудаковатый, он был типичным ученым «не от мира сего».
Спустя годы Бор перебрался в Соединенные Штаты Америки. Там он работал в Принстонском институте высших исследований (штат Нью-Джерси), принимая участие в разработках, которые привели к созданию атомной бомбы.
Вернувшись в разгар Второй мировой войны в Копенгаген, Бор в 1941 году принял в своем доме одного из крупнейших физиков того времени.
Немец Вернер Гейзенберг, некогда бывший учеником Бора, удивил его заявлением, что большинство немецких физиков, несмотря на опасность, которую представляет собой нацистский режим, мечтает принять участие в ядерных исследованиях, хотя и не одобряет идею создания атомной бомбы.
Зачем Гейзенберг приезжал к Бору, до сих пор неизвестно: то ли чтобы сообщить ему о своих открытиях и привлечь к сотрудничеству, то ли чтобы предупредить, какую опасность таит в себе ядерная энергия в руках Гитлера.
Впоследствии Гейзенберг уверял, что пытался убедить Бора в том, что создание атомного оружия нацистами чрезвычайно опасно.
В 1943 году Бор стал подвергаться преследованиям со стороны нацистского режима за еврейское происхождение.
Он бежит в Швецию, а затем в Лондон и поддерживает англо-американское сотрудничество в области разработки атомного оружия. Затем он вновь едет в США и работает под руководством Оппенгеймера в проекте «Манхэттен» в центре исследований Лос-Аламос (штат Нью-Мехико), где была создана первая атомная бомба.
После окончания Второй мировой войны Бор стал пламенным защитником атомной энергии в мирных целях. В 1958 году он получил премию «За мирный атом».
В 1962 году один из величайших гениев XX века скончался. Эйнштейн называл его «величайшим ученым нашего времени».
— Бор был большим любителем кино. Однако он не понимал сюжета кинокартин и постоянно задавал вопросы.
— В одной из театральных пьес приводится его разговор с немецким физиком Гейзенбергом. Разговор ученого с ученым и человека с человеком в разгар мировой войны.
Пьеса «Копенгаген» английского драматурга Майкла Фрайна с успехом шла во многих странах, теперь она считается классикой.
— Бору было очень трудно излагать свои мысли в письменном виде, он никак не мог найти подходящих слов.
