Боско воображает, что он окружен непроницаемой броней, надежно защищающей его от любой атаки, и физической, и психической. И опасность исчезает.
Теперь Инициатор избрал человека, стоящего справа от Боско.
Заповедь:
— Жертвуй собой, чтобы спасти брата.
Ее повторяют еще четыре раза.
Инициатор снова возвышает голос:
— Десять заповедей алхимиков объединяют нас, братья! Будем повторять их хором!
Вновь раздается шелестящий шепот, напоминающий радио-помехи. В переводе на нормальный язык это звучит так:
— Первое: превыше всего храни главную тайну нашего братства.
Второе: до последнего не изменяй реальность.
Изъясняясь на странном наречии, звучащем у них в головах, ученики вторят Инициатору, который громко произносит:
— Третье: неповиновение Инициатору карается смертью. Почитай его вечно и бесконечно.
Четвертое: Ежедневно приобретай знания. Это единственный путь к постижению премудростей Науки.
Пятое: жертвуй собой, чтобы спасти брата.
Шестое: разумно и осмотрительно используй неиссякаемый источник нашего богатства.
Седьмое: не убивай до тех пор, пока это не понадобится братству.
Восьмое: хотя ты рожден человеком, умирай за более высокие цели.
Девятое: однажды ты соединишься с Вселенной.
«Ага! Значит, заповедей девять. Очень хорошо». — Боско облегченно вздыхает.
Однако в этот момент Инициатор вновь начинает церемонию и профессор в ужасе видит, что жрец направляется к нему.
Последнюю заповедь предстоит озвучить ему, Виктору Боско! Учеников десять, и заповедей тоже десять! Он должен был предположить это и не рисковать головой, проникая в тайное общество!
Когда Инициатор уже подходит почти вплотную, в душе профессора бушует буря эмоций. Он хочет встать на колени, но в ужасе понимает, что ноги его не слушаются. Вряд ли он сможет повторить ритуальный поклон, который у него на глазах сделали девять учеников.
ГЛАВА 40
Ни разу Виктор не подходил так близко к тайнам алхимиков, как сейчас. Он надеялся завладеть этими тайнами, а в результате оказался в лапах врагов. Да, ему удалось проникнуть на собрание тайного общества в древнем святилище Стоунхендж, однако затем что-то пошло не так, как он задумывал. Алхимики его обнаружили, и теперь положение, похоже, стало безвыходным. Верховный жрец остановился перед Боско, которого крепко держали его прислужники, и медленно снял капюшон, закрывавший лицо.
Вот он, верховный жрец, стоит прямо перед ним! Увидев лицо врага, Боско похолодел от ужаса. Зловещим кукловодом, дергавшим за ниточки участников спектакля под названием «Загадка Галилея», оказался Гриффит! Защитник обездоленных, человек, к которому Джулия в детстве была так привязана! Прекрасный, благородный образ — это всего лишь маска, под которой скрывается безжалостный убийца! Как он раньше не догадался?
Значит, он угодил в ловушку! Поняв это, Боско сразу понимает и многое другое. Он во власти секты. Теперь все ясно! Все, что с ним случилось, было заранее подготовлено. С самого начала. Все-все! Гриффит хотел, чтобы он вспомнил историю науки, которую они оба любят больше всего на свете, шаг за шагом прошел ее, начиная от Аристотеля вплоть до наших дней.
«Великий А», впоследствии убитый гений информатики, наверняка действовавший по приказу шефа, специально заманивал Виктора в западню. Хакер приготовил наживку, и Боско на нее клюнул. Но… зачем? Для чего Гриффиту играть с ним в кошки — мышки, носясь по миру, к чему все эти рассказы о важнейших научных открытиях? Или это игра? Просто игра?
— Вы все это время со мной играли? С самого начала?
— Если хочешь, можно сказать и так… Игра — одна из форм познания. В ней тоже выдвигаются и опровергаются гипотезы. И углубляются уже имеющиеся знания. Процесс познания тесно связан с фактором случайности. Ты даже не представляешь, сколько открытий родилось благодаря игре! Между игрой и научным состязанием есть весьма любопытная связь.
Ты нарушил мой относительный покой. Да, вечность — штука неприятная, малыш. Это вечные сомнения. Вечные неудобства. Тебя постоянно одолевают одни и те же призраки прошлого, память о былых ошибках. Они безжалостно мучат тебя, а у твоей души в запасе так много времени на раздумья и сожаления о том, что ты вовремя не сумел сделать. Поверь мне! Невероятно тяжело постоянно вспоминать одни и те же события, лица, разговоры. Вечно одно и то же. Все те же упреки и обвинения Призраки прошлого как будто молят тебя отказаться от содеянного, исправить ошибку, выбрать другой путь. Короче, проявить слабость. А этого делать нельзя. Поверь, я никому бы не пожелал испытать такое!
Неожиданно один из мужчин в капюшоне поднимает рукав Боско и колет его каким-то металлическим предметом, похожим на иглу медицинского шприца. По крайней мере, так показалось профессору. Он решил, что ему вкололи снотворное. Но в действительности это не шприц, а пинцет. Боско изумленно выпучивает глаза. Пинцет?! Ах, вот как? Наконец-то ему открывается правда: Гриффит хотел заполучить его самого!
Его генетический код должен завершить цикл, он станет последним в цепочке ученых, интересовавших алхимиков!
И, может быть, в этот раз 31 октября в жертву богу Самайну принесут его, Виктора Боско!
Все будет в полном соответствии с древними обычаями друидов. Это будет кровь очистительной жертвы…
ГЛАВА 41
Они находятся на глубине ста метров под Стоунхенджем, почти в центре святилища друидов. Помещение напоминает лабораторию. Хозяин лаборатории одет в тунику, подпоясанную шнуром. Важный, седобородый, он похож на могущественных благородных средневековых королей. Может быть, это одеяние было когда-то его повседневным костюмом? Боско не знает.
— Гриффит! Кто ты на самом деле? — спрашивает он.
— Я был и остаюсь гораздо более значимой личностью, чем может показаться.
— Перестань говорить загадками! Скажи прямо, кто ты?
— Я тот, кого давно считают умершим. Мудрец, который из далекого прошлого показал вам ваше будущее. С тех пор я много столетий иду с вами вперед, но вы об этом не догадываетесь. Мое имя — Мишель де Нотр-Дам, но вы знаете меня как Нострадамуса.
Лицо Боско выражает изумление и недоверчивость. Он машинально, не задумываясь, спрашивает:
— Нострадамус? Средневековый колдун?
— Колдун! Что ж, невежи давно меня так прозвали…
Важный, величественный хозяин заходится от хохота.
— Да, давно я так не смеялся! То, что некоторые считают магией, на самом деле является отражением их собственного невежества. Я опередил свое время. Я был ученым, которого не хотели слушать и тем более понимать.
