Книга Рено, или Проклятие, страница 81. Автор книги Жюльетта Бенцони

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Рено, или Проклятие»

Cтраница 81

Голос его прервался всхлипом, и без ложного стыда король заплакал, горюя об отважном безумце, который был дорог его сердцу больше других его братьев. И все, кто видел его слезы, не могли не заплакать вместе с ним, потому что непобедимый герой прошедшего дня плакал о любимом брате, как плачут простые смертные.

И когда на заре сержант сторожевого охранения привел к королю Рено с маленьким Василием на руках, Людовик уже все знал. Молодой человек и ребенок были грязны и утомлены до крайности: путь по подземному ходу оказался гораздо труднее, чем они предполагали, они едва не погибли при обвале.

– Если наши люди, сир, восстановят подземный ход, Эль-Мансура будет вашей, – горячо проговорил Рено, страстно желая смягчить доброй вестью горе, исказившее худое лицо короля.

Но как ни была значительна принесенная весть, горя Людовика она не развеяла. Он жаждал услышать рассказ о последних минутах Робера, о его последнем бое, когда, потеряв всех своих товарищей, он продолжал биться один с многочисленными врагами. Рено постарался припомнить все до мельчайших подробностей, чтобы последние мгновения жизни брата надежно запечатлелись в памяти короля, который так жаждал узнать о них.

Рено закончил рассказ, когда на небе уже сияло солнце. Лагерь просыпался. Рыцари, которых не сковали неподвижностью раны, проспав всю ночь в кольчугах, расправляли болезненно затекшие тела.

Людовик сочувственно положил руку на плечо Рено.

– Постарайся немного отдохнуть до того, как мы вновь начнем сражаться! Я благодарю тебя, и отныне ты становишься моим рыцарем. Ребенка, который помог тебе, я отправлю к королеве на одном из судов, которые нам подвозят провиант.

– Демоны вернут вам тело сира Робера? – отважился задать вопрос Рено.

– Я хочу попросить их об этом…

И в Эль-Мансуру было отправлено посольство. В свое время Саладин вернул тело погибшего принца с подобающими ему почестями, но Бейбарс не был Саладином: когда снова начался бой, он сбросил тело Робера со стены.

Сражение продолжалось до глубокой ночи, и уже в полной темноте воины Шампани преследовали сторожевой отряд кавалерии мамелюков. Еще два дня продолжали сражаться крестоносцы, и снова король успевал быть одновременно повсюду – в одном месте он помогал освободиться от обступивших его мамелюков брату Карлу, в другом теснил врагов, в третьем приказывал применить тактику, использованную при Дамьетте: в землю втыкались копья пеших рыцарей, направленные в грудь летящей на отряд бешеной конницы сынов Аллаха…

Наконец ворота крепости закрылись за изрядно потрепанным врагом. И больше не открывались.

Крестоносцы начали считать потери, которые понесли под стенами Эль-Мансуры, – они были немалыми. Триста рыцарей погибли вместе с Робером д’Артуа, и еще двести восемьдесят тамплиеров во главе с великим магистром Гийомом де Сонаком, который предупреждал о гибельном исходе безрассудного принца, тоже сложили головы. Погибли Эрар де Бриенн, Жан де Шеризи, Роже де Розуа, англичанин Гильом Солсберийский. Не стало Жерара де Френуа и Гуго де Круазиля. Погиб и Рауль де Куси…

Глава 11
Лэ [45] о жимолости

Трагическая смерть той, кого Маргарита называла Флорой де Безье, глубоко поразила ее. Прошло слишком мало времени, чтобы она могла всерьез привязаться к незнакомке, но безвременная смерть полной сил красавицы – а южанка Маргарита была необыкновенно чувствительна к красоте – произвела на нее гнетущее впечатление. Огорчало ее и то, что с уходом войска она лишалась возможности отыскать убийцу.

Эльвира де Фос не раз повторяла своей госпоже, что несчастную скорее всего убил кто-то из воинов, живших в лагере.

– Должно быть, у нее были какие-то сердечные дела и из-за предстоящего отъезда она отважилась отправиться на последнее свидание. Но вместо любви бедняжка встретила смерть.

– Поэтичный рассказ, но уверена, что вы ошибаетесь, – возразила дама Герсанда. – Ее убили сарацинским кинжалом, а значит, убийцей был один из тех неверных, от которых наш господин так старался избавить свой лагерь. Он встретился ей на пути и покончил с ней.

– Кинжал – ложная улика, и я склонна верить в любовную историю, которая закончилась трагедией, – настаивала Эльвира. – Она стремилась следовать за рыцарем, который этого не хотел…

– Не увлекайтесь! Из вашего предположения следует, что причиной была внезапная вспышка гнева или приступ ненависти, но турецкий кинжал противоречит вашей версии. Наш рыцарь – если предположить, что он способен убить женщину, во что лично я не верю, – схватился бы за первое, что попалось ему под руку, за свой собственный кинжал! Или вы предполагаете еще худшее – злой умысел? Заранее спланированное убийство?!

– А почему бы нет? Да и рыцарь мог без всяких намерений купить себе мусульманский кинжал. Здешнее оружие очень красиво, богато украшено, и я знаю, что не один воин соблазнился им. А у бедной Флоры, как мне кажется, не было никого, кроме ее родственника, молодого де Куртене, весьма привлекательного юноши. И могло быть…

– Не могло! – отвергла предположение королева с гневом, который удивил ее самое. – Шевалье де Куртене не из тех, кто способен поднять руку на женщину!

– Между тем до меня дошли слухи… Не помню, в каких краях, но его обвиняли в отравлении своей приемной матери, а она как раз и доводилась родственницей мадемуазель де Безье…

– Сам папа подтвердил невиновность шевалье де Куртене, и трудно предположить, что Его Святейшество мог обойти вниманием такой тяжкий, может быть, самый тяжкий грех!

– Да, конечно, – пробормотала Эльвира, беря в руки лютню и ласково, но беззвучно проводя пальцами по струнам. – Умоляю Ее Величество не гневаться из-за моего желания пролить свет на это печальное событие. На Кипре мне показалось, что шевалье де Куртене был не слишком доволен, когда его родственница оказалась среди нас. Между тем она не скрывала своего желания сопровождать его в крестовом походе… Но он этого не хотел.

Несколько прекрасных звуков, которые с присущим ей искусством Эльвира извлекла из лютни, не смягчили Маргариту.

– Довольно! – оборвала она собеседницу. – Если вы желаете оставаться среди моих приближенных, постарайтесь не пересказывать сплетен. Я этого не люблю!

– О, я не хотела рассердить королеву и умоляю ее простить меня, – жалобно проговорила певица, скромно опуская глаза.

Маргарита, ничего ей не ответив, вышла во внутренний дворик, куда выходила ее опочивальня, и подозвала к себе благоразумную и занудную Эделину де Монфор. Эльвира осталась сидеть на ковре с лютней и, словно сама того не замечая, принялась наигрывать мелодию, которую она сочинила для одного из лэ Марии Французской, поэтессы, живущей в Англии, чьи стихи королева Элеонора прислала своей сестре Маргарите. Это было «Лэ о жимолости», вдохновленное чудесной и печальной историей о любви рыцаря Тристана и королевы Изольды.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация