— Уильямс, — сказала соседка, — на проводе твой бойфренд. Как я понимаю, он и его дружки из «Эмнисти интернешнл» пытали сегодня друг друга водой, чтобы попробовать, какие при этом ощущения. Он прямо горит желанием дать тебе подробный отчет. Видимо, получил работу и заранее от нее в восторге. Я чему-нибудь помешала?
— Нет. — Меррин снова повернулась к Ли и еле слышно прошептала: — Она считает тебя плохим парнем. Каким ты, конечно же, и являешься. Мне нужно подойти к телефону и поговорить с Игом. Так что на ужине ставим крест?
— Когда ты будешь с ним говорить, скажешь что-нибудь про нас, о чем мы тут с тобой…
— Ну нет. Я умею хранить секреты.
— О'кей, — сказал Ли ртом, мгновенно пересохшим от желания.
— Сигаретку можно? — спросила, подходя к ним, толстая мужеподобная азиатка.
— Конечно, — ответил Ли.
Меррин помахала рукой, пересекла крышу и исчезла.
Ли вытряхнул для соседки из пачки сигарету и услужливо щелкнул зажигалкой.
— В Сан-Диего?
— Да, — подтвердила девушка. — Я буду жить с одной университетской подругой. Классная девка, у нее есть «Вии»
[44]
и всякое такое.
— А твоя подружка играет в эту игру с точками и линиями, или тебе придется самой стирать свое бельишко?
Косоглазая прищурилась, а затем помахала в воздухе короткопалой ладонью, разгоняя нависший между ними дым.
— О чем это ты? — спросила она.
— Такая игра, где все ставят в ряд множество точек, а потом по очереди рисуют линии, стараясь, чтобы вышли квадратики. Вы же с Меррин в нее играли на стирку белья.
— Правда? — спросила девушка
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Он напрягал свой здоровый глаз, высматривая ее на парковке, освещенной жутким инфернальным сиянием красной неоновой вывески «Пекла», так что даже дождь казался красным, и вот она, стоит под деревом, чтобы меньше промокнуть.
— Сюда, Ли, прямо сюда, — сказал ему Терри, но Ли и сам ее уже заметил.
Меррин сказала ему, что после «Большого Выяснения Отношений» Иг наверняка разозлится и, может быть, будет нужно отвезти ее домой. Ли обещал подъехать к «Бездне» и посмотреть, нет ли где ее, на что она ответила, что это совершенно необязательно, но при этом благодарно улыбнулась, так что он понял, что в действительности ей этого хочется. Закавыка с Меррин состояла в том, что она не всегда говорила напрямую, зачастую сказанное ею было прямо противоположным ее намерениям.
Когда Ли увидел ее в насквозь промокшей блузке и юбке, прилипающей к коленям, с красными от слез глазами, все в нем сжалось от возбуждения, от мысли, что она его здесь ждет, хочет быть с ним. Их беседа прошла неудачно, Иг наговорил ужасных вещей, фактически ее бросил, и уже не нужно больше ждать, и очень возможно, что, когда он пригласит ее зайти к нему домой, она тихо, согласно скажет ему «да». Пока он тормозил, она их заметила и подняла руку, выходя навстречу машине. Ли горько сожалел, что не отвез Терри домой, прежде чем ехать сюда, ведь тогда они были бы один на один. И если бы в машине были только они, она могла бы для тепла и уюта прислониться к нему в своих мокрых одежках, а он бы обнял ее за плечи и, может быть, пробрался бы пальцами к ней под блузку.
Ли хотел посадить ее вперед и повернулся к Терри, чтобы тот садился назад, но Терри и сам уже поднялся, чтобы перелезть через спинку. Терри Перриш был в жопу обдолбанный, выкурил за последние пару часов половину мексиканского урожая марихуаны и передвигался с изяществом слона, получившего слоновую дозу транквилизатора. Ли перегнулся через него, чтобы открыть для Меррин дверцу, и одновременно ударил Терри локтем в жопу, чтобы тот пошевеливался. Терри рухнул как подкошенный и с негромким металлическим звяканьем врезался в открытый ящик с инструментами, стоявший на полу. Меррин села в машину и откинула с лица мокрые веревочки волос. Ее маленькое, в форме сердечка лицо — все еще лицо девочки — было мокрым, бледным и очень холодным на вид, и Ли охватило страстное желание ее потрогать, погладить по щеке. Ее блузка промокла насквозь, так что было видно, что лифчик разрисован маленькими розочками. Не очень соображая, что же это он делает, Ли протянул руку, чтобы ее потрогать, но затем его взгляд сместился, и он увидел на сиденье оставленный Терри косяк, толстый, длиной в женский палец, и проворно его схватил, чтобы она не заметила.
И тогда уже она потрогала его, чуть коснувшись его запястья ледяными пальцами. Ли зябко передернулся.
— Спасибо, что подобрали меня, — сказала Меррин. — Вы спасли мне жизнь.
— А где Иг? — спросил Терри хриплым дурацким голосом, что сразу испоганило момент.
Ли взглянул на его отражение в зеркале заднего вида. Терри сильно подался вперед, его глаза бессмысленно блуждали, правая рука прижималась к виску. Меррин стиснула пальцы в кулачок и прижала к животу, словно одна уже мысль об Иге доставляла ей физическую боль.
— Н-не знаю. Он уехал.
— Ты ему сказала? — спросил Ли.
Меррин повернула голову и взглянула на «Бездну», но Ли видел в зеркало, как сморщился ее подбородок от усилия не заплакать. От беспомощной дрожи у нее почти стукались коленки.
— И как он это воспринял? — спросил Ли, не смог себя удержать.
Меррин быстро качнула головой и сказала:
— Может, поедем?
Ли кивнул и выехал на дорогу, развернув машину назад, туда, откуда они приехали. Остаток вечера представлялся ему упорядоченной последовательностью шагов: закинуть Терри к нему домой, затем без всяких обсуждений доехать до своего дома, сказать, что ей нужно принять душ и переодеться в сухое, сказать тем же самым решительным голосом, каким посылала его в душ она в день смерти матери. Только, когда он принесет ей выпить, он тихо отведет занавеску и посмотрит на нее, стоящую в струях воды, и уже будет при этом раздетым.
— Слышь, — сказал Терри, — дать тебе куртку?
Ли раздраженно покосился в зеркальце заднего вида; он настолько ушел в мысли о Меррин под душем, что почти забыл про Терри. Его захлестнула тихая ненависть к этому кукольно-красивому, знаменитому, с хорошо подвешенным языком, но по сути тупому парню, которому его минимальный талантик, известная фамилия и семейные связи обеспечили и богатство, и широкий доступ к лучшим в стране телкам. Конечно, был смысл попытаться привлечь при помощи Терри в копилку конгрессмена какую-нибудь знаменитость или хотя бы ощутимые деньги, но уж больно Ли не любил этого типа, всегда стремившегося находиться в центре всеобщего внимания, который в первый же день их знакомства прямо из кожи вон лез, унижая его перед Гленной Николсон. А сейчас Ли просто тошнило; не прошло и десяти минут, как его, Терри, собственный брат порвал со своей девицей, а он уже бьет под нее клинья, словно имеет на это право. Ли протянул руку и включил кондиционер, ругая себя, что не сделал этого раньше.
