«Как случилось, что все вдруг так прояснилось для нас, что мы так стремительно нашли друг друга? Неужели мы как-то подсознательно догадывались, что Алеф уйдет, неужели мы предчувствовали ее отъезд, грядущую разлуку, все эти крутые перемены? Харви завоевал меня вместо Алеф. Он не смог бы завоевать сердце Алеф, вероятно, я никогда наверняка не узнаю того, что же стояло между ними нерушимой преградой. Возможно, долгие и откровенные разговоры превратили их в брата и сестру, совершенно истощив шансы иной любви. Возможно, он увидел во мне Алеф, и на мгновение, в то самое мгновение, я приобрела в его глазах облик Алеф, двойника Алеф, словно ее красота и очарование передались мне, как одна из масок Мой. Я стала Алеф, однако не той Алеф, которую невозможно желать. Но маска Алеф на мне постепенно истончится, станет прозрачной и вовсе исчезнет. Неужели это миф, неужели все окажется мифом? Неужели это просто моя мечта или сон, сладкий и томительный сон, мне страшно оттого, что он может рассеяться и растаять. Я люблю, действительно люблю, и я счастлива, безумно счастлива, я даже не представляла, что такое счастье существует, оно подарило мне весь мир, открыло вдруг всю его великолепную и божественную красоту и многогранность. „Иди по жизни налегке, не осложняй ее лишними заботами“. Я отвергну совет Лукаса, ведь он сам опроверг собственные слова, отныне наши жизни совершенно переменились и разошлись по разным дорогам. Я больше не хочу быть той одинокой дикой кошкой, что гуляет сама по себе. Да, любовь, наука и правда помогут мне упростить жизнь. Но я никогда не узнаю, как на самом деле сложится их жизнь».
Дорогая, любимая Луи!
Прости, пожалуйста, что мне не удалось написать тебе раньше, мы постоянно переезжали с места на место, кочуя по разным университетам. Скорее всего, окончательно мы обоснуемся в Беркли, но пока мы еще в Нью-Йорке, где Лукас читает лекции. Мы живем у одного его знакомого, бывшего коллеги, адрес которого я написала выше… Здесь мы проведем по меньшей мере месяц, а потом я, конечно, пришлю тебе и другие адреса. Пожалуйста, извини меня за краткое письмо, мне просто хотелось поскорее сообщить о том, где мы находимся. Я влюбилась в Америку и во время наших поездок увидела совершенно удивительные места. Лукас приобщает меня к красотам этой страны! Калифорния просто чудесна, как и Нью-Йорк. Я надеюсь, что ты приедешь к нам в гости в Беркли, где мы собираемся снять дом с видом на залив! (Беркли расположен в окрестностях Сан-Франциско.) Когда мы поселимся там, я продолжу учебу и закончу университет, а потом поступлю в докторантуру. Моя милая, моя славная мамочка, я чувствую себя ужасно виноватой из-за того, что причинила всем вам столько беспокойства и огорчений, — это просто невозможно выразить словами. Я лишь смею думать, что вы смиритесь с моим отсутствием и что ваша любовь ко мне останется неизменной. Я надеюсь на вашу любовь, тоскую и молюсь о ней. Мои молитвы обращены к тебе, и к Сеф, и к Мой. Я с нетерпением жду того времени, когда вы навестите нас в Калифорнии и мы сможем показать вам Америку! Пожалуйста, поймите меня, пожалуйста, простите, и, пожалуйста, мамуля, напиши мне по указанному выше адресу, как только получишь мое письмо. Надеюсь, я узнаю, что ты не сердишься, что я по-прежнему осталась твоей любимой дочерью. Лукас передает всем привет! С безмерной любовью, моя любимая, мои дорогие, вечно ваша
Алеф
Дорогая и любимая наша Алеф!
Мы все с великим облегчением прочли твои письма, поскольку, конечно, ужасно волновались, не зная, куда ты пропала. Безусловно, мы были удивлены! Но удивление испарилось, а любовь, как ты говоришь, вечна. Пожалуйста, присылай письма, пиши почаще, передавай нам твои адреса и не сомневайся, что мы постоянно думаем о тебе и желаем вам с Лукасом всяческого счастья и радости. Пожалуйста, не расстраивайся и даже не думай, что мы могли рассердиться на тебя! Мы очень скучаем и будем терпеливо ждать возможности нашей встречи, надеясь, что она не за горами. Я желаю тебе только счастья и здоровья, пожалуйста, навести нас, когда сможешь. Посылаю эту краткую весточку просто в знак того, что я получила твое второе драгоценное письмо. Моя любимая Алеф, любимая моя доченька, все мы по-прежнему относимся к тебе с огромной любовью.
Луи
— Ну как? — спросила Луиза Клемента.
Они сидели рядом на диване в Птичнике. Клемент только что прочел письмо Алеф и ответ Луизы. Он приехал в Клифтон на следующий день после их театрального приключения. Теперь они оба поняли, что принятое ими вчера решение было предрешено давно, вероятно, много лет назад.
— Не знаю, что и сказать… — ответил Клемент.
— И я тоже, тоже не знаю, что сказать… я даже не знаю, что и думать.
— Как говорится, чужая душа — потемки…
— Да. Беспросветные потемки…
— Мы потеряли их обоих.
— Осталось ощущение огромной пустоты. Она поселилась в нас. Разве ты не чувствуешь? Мне настолько не верится в случившееся, что приходится вновь и вновь, каждое утро, заново все осознавать и пытаться усвоить эту новую реальность.
— Оба они потеряны… Это ужасный удар. Такое ощущение, что теперь все исходящее от них обязательно будет восприниматься как обман.
— Такой же обман, как мое письмо… и как ее тоже. И все-таки любовь осталась, любовь продолжает существовать… только она подобна тяжело раненному существу, которое сморщилось от боли и спряталось в тайном убежище.
— Надеюсь, что эта любовь залижет свои раны, хотя никогда уже не будет такой, как прежде, и никогда больше ее выражение не достигнет подлинной силы. А может, все это чепуха? Просто сейчас мы слишком потрясены. А через год-другой, возможно, отлично проведем наш отпуск у них в Калифорнии!
— Надеюсь, что так. Нет, на самом деле не надеюсь, то есть я не могу даже представить этого, это невозможно. Разве мы сумеем найти с ними общий язык, разве искренними будут выражения нашей привязанности и взаимной любви?
— С Алеф — вполне вероятно. Лукас же достаточно тактичен, и, наверное, он предпочтет углубиться в работу, проводя время на бесконечных семинарах и заседаниях, а Алеф будет показывать нам красоты Америки, раскатывая с нами в шикарном кабриолете…
— По крайней мере, я надеюсь, что она будет учиться в университете. Но, допустим, Лукас бросит ее, вернется ли Алеф сюда, захочет ли жить с нами? Или останется в Америке и найдет там нового американского мужа?
— Тогда она не захочет вернуться сюда. Останется в Америке и найдет американского мужа. Однако он не бросит ее. И ты знаешь, я могу представить, что они будут счастливы вместе… и что Лукас — впервые за всю свою жизнь — станет по-настоящему счастливым.
— Клемент, наша вчерашняя договоренность еще осталась в силе?
— Конечно, любимая, у меня такое чувство, будто мы договорились обо всем сто лет назад, ведь это решение потрясающе очевидно и правильно, только мы почему-то по-идиотски откладывали его принятие. И за это нам придется простить друг друга.
— Но теперь мы должны сообщить эту новость. Сефтон, я уверена, обрадуется, а вот Мой… Ты же знаешь, как она к тебе относится…
