Книга Бегство от волшебника, страница 28. Автор книги Айрис Мердок

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бегство от волшебника»

Cтраница 28

— Предположим, разразился бы скандал, — вновь заговорил Хантер. — И что тогда случилось бы с людьми, которые уже получили работу?

Раздался стук в дверь.

— Не знаю, — ответил Рейнбери. — Полагаю, их выдворили бы из страны. Войдите!

Эванс сунул голову в дверь.

— О, простите, — смутился он, — я не предполагал, что вы заняты. Тут как обычно.

Как обычно — был кроссворд в «Таймc», относительно которого Рейнбери и Эванс, как правило, обменивались сведениями в это время дня.

Рейнбери не хотел, чтобы Хантер знал об этом, и поспешил сказать Эвансу:

— Я к вам зайду через минуту. Эванс удалился.

— Извини, — бросил Рейнбери Хантеру. — Деловое совещание. Я сейчас вернусь.

Как только дверь за ним затворилась, Хантер встал со стула и направился к шкафу. Он весь дрожал, ему трудно было дышать. Трепещущей рукой он провел по ряду ящичков. Поиск нужного не занял много времени, и несколько минут он внимательно изучал содержимое. Потом вернул ящичек на место, отошел от шкафа и приблизился к карте.

Когда Рейнбери вернулся в кабинет, Хантер все еще изучал карту. Он был просто поглощен этим занятием.

— Отличная карта, — заметил Рейнбери. — Обозначено все, вплоть до мельчайших населенных пунктов. Хочешь что-то найти?

— Нет, — ответил Хантер. Он медленно вел пальцем по восточной Польше. Наконец, глубоко вздохнув, он с улыбкой повернулся к Рейнбери:

— Жаль, но мне уже надо идти.

Услыхав это, тот даже огорчился. Ему хотелось поговорить с Хантером.

— Что же, заглядывай, когда время будет, — сказал он. — А как там Роза?

Улыбка на лице Хантера тут же погасла.

— У нее все хорошо, — сухо произнес он.

— Чрезвычайно занята на фабрике, я полагаю? — спросил Рейнбери.

— Да, у нее все хорошо, — повторил Хантер. — Ну, спасибо за беседу и до свидания.

С этими словами он исчез.

А Рейнбери сел и взглянул на часы. Скоро конец рабочего дня. Глупый мальчишка, подумал Рейнбери; любопытно, чего он хотел? Затем его мысли вновь вернулись к мисс Кейсмент.

9

А на самом деле у Розы было все из рук вон плохо. Отношения с братьями Лисевичами подходили все ближе и ближе к какой-то опасной черте, и она понимала — сейчас как раз то самое время, на которое она потом будет оглядываться и с недоумением спрашивать себя: как же я могла позволить себе ничего не предпринимать? Сейчас еще можно действовать. Инициатива еще не совсем утрачена ею. Но чем дальше, тем меньше у нее будет сил. Сейчас она не бессильна, еще не совсем. Она верила, что не совсем, и эта уверенность как раз и была для нее мучительней всего.

Она беспокоилась и о Хантере. Несомненно, брат нуждается в ее помощи. Он не знает, как поступить с «Артемидой», и всей душой жаждет, чтобы сестра подала ему руку. Роза любила брата, и ей было больно при мысли, что он ждет напрасно. Но она в самом деле чувствовала себя страшно скованной. Старательно обходя этот вопрос, они тем самым превратили его в некую черную дыру, из-за которой невозможно было вообще ни о чем разговаривать; поэтому дни так и проходили, большей частью в молчании. Только взгляд Хантера, укоризненный и печальный, постоянно напоминал Розе, что она сама втянула его в эту нелепицу, а когда все завертелось, бросила без поддержки.

К «Артемиде» у Розы никакой особой привязанности не было. Когда-то ей показалось, что она сможет превратить журнал в достойное периодическое издание и издавать самостоятельно. Но проведя некоторое время на Флит-стрит, она обрела твердую уверенность в том, что, во-первых, нужны невероятные усилия, чтобы серьезное издание и в самом деле перестало быть убыточным; во-вторых, требуется особая «издательская» хватка, которой она, увы, лишена. Журнал требовал финансовых вложений, и если бы у нее были деньги, все пошло бы по-другому. «Артемида» боролась из последних сил, а Роза, уже ничего хорошего не ожидая, надеялась лишь на то, что опыт участия в этом гиблом предприятии окажется хоть в каком-то смысле полезным для Хантера, поможет ему подготовиться к вступлению на новую, более успешную стезю. Если бы раньше он получил от кого-либо такое же выгодное предложение, как сейчас от Миши Фокса, Роза, чувствуя ответственность за благополучие брата, несомненно, посоветовала бы ему согласиться. О том, что вопрос покупки «Артемиды» возникал, и не раз, в самых респектабельных кругах, она знала и всегда разочаровывалась, когда такого рода разговоры стихали.

Роза не сомневалась, что Миша Фокс тщательно обдумал, когда именно выдвинуть свое предложение. Ясно ей было и то, что он не столько хочет приобрести «Артемиду», сколько поставить ее и Хантера перед неким выбором. Для него такой поступок в порядке вещей. До этого момента она видела ясно, а дальше расстилался туман. Чего хочет Фокс? Действительно начать торг или отомстить? Прошло десять лет, но Миша и сейчас вполне способен нанести тщательно продуманный ответный удар. «Я так мало, катастрофически мало знаю», — говорила себе Роза. Она всем бы пожертвовала, только бы понять, что задумал Фокс. Но самое мучительное было то, что она открыла в себе сильнейшее желание — чтобы Миша и в самом деле захотел начать торги. Это открытие не могло не испугать ее. Ведь десять лет назад она решила, что любые отношения с Мишей могут принести ей только вред, и с тех пор у нее не было никакого повода передумать. И вот оказывается, пусть неясно, пусть обрывочно, но Миша по-прежнему живет в ее сердце. И это не может не вызывать тревоги, и не столько из-за таящегося здесь соблазна, сколько из-за бесконечного разнообразия мучений, которыми эта ситуация грозила.

Постепенно осознавая, насколько оказывается велик, даже после стольких лет, ее интерес к Фоксу, Роза все больше начинала ощущать свои отношения с Лисевичами как некий невыносимый груз. Ей до боли хотелось освободиться от него; отчасти из-за того, чтобы потом уже без всяких помех отдаться безнадежным и в чем-то греховным мыслям о Мише Фоксе; отчасти из-за опасения, и эта причина была, возможно, самой важной, что Миша обнаружит братьев. До сих пор Роза не сомневалась, что о ее общении с ними не знает никто. У Лисевичей были свои причины не разглашать тайну. Что до самой себя, то в кругу знакомых Роза о братьях давно уже не упоминала, а за ее передвижениями, куда она ходит и к кому, никто не мог проследить, разве что Хантер. А он если и подозревает, то уж наверняка позаботится сохранить это в тайне. Но вот если Миша обнаружит — вот тогда уж, наверняка, его выбор от заурядной коммерческой сделки склонится в сторону мести; в его руках окажется оружие такой силы, что она бледнела при одной мысли об обладании им, не говоря уж о применении.

Роза все это понимала, но она понимала и то, что у нее нет сил избавиться от власти братьев. Бессмысленно спрашивать, каково имя этой власти — любовь? Тьма, которой эти двое окутали ее, по сути своей безымянна. Она бессильна уничтожить заклинание. А потом она начала спрашивать у себя: а должна ли я его уничтожать? Я ведь не совершаю ничего плохого! Неужели я должна пожертвовать этой истинной любовью? И братья неповинны ни в чем, разве что в привязанности к ней. Они были такими жалкими и беспомощными, они были ее детьми. По здравому размышлению, ей нечего им предъявить. Напротив, она столько плохого знала о Мише, а подозревала еще больше, что в иные моменты он превращался для нее в истинное воплощение зла. Так говорила себе Роза. Но вряд ли так думала; все было совсем наоборот.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация