— Хорошо, дай мне… что-нибудь, все равно что, я…
Туан кинулся на кухню и вернулся с хлебом, наскоро намазанным маслом, сыром и куском торта. Виски Мэриан выпила, но хлеб лишь раз откусила, да и то проглотила с трудом.
— Мэриан, послушай, я кое-что придумал. Все ужасно волнуются, думают, что ты, быть может, даже умерла…
— Я могла умереть, была близка к этому, мне бы и следовало умереть, я умру…
— Но разве не нужно хотя бы дать им знать, что ты жива? Просто скажи им… Я хочу, чтобы ты поговорила с кем-нибудь по телефону, тебе не обязательно сообщать, где ты находишься…
— Я погубила жизни двух мужчин. Я уеду. Далеко.
— Послушай, я позвоню Розалинде, я обязан, но не могу сделать этого без твоего согласия. Она любит тебя и никому ничего не скажет. Розалинда сделает для тебя что угодно… И еще я должен позвонить Джексону.
Он подошел к телефону. Остановился. Подождал. Мэриан молчала. Он снял трубку и набрал номер Розалинды, та сразу же ответила:
— Алло?
— Розалинда? Это я, Туан.
— О, Туан. Никаких новостей, полагаю?
— Слушай, я хочу, чтобы ты кое-что сделала. Ты одна?
— Да…
— Можешь сейчас же приехать ко мне, немедленно и никому ничего не говорить?
— Конечно, могу. Сейчас приеду, я возьму такси.
Туан быстро набрал номер Джексона, но ответа не было. Он побежал обратно к Мэриан, опасаясь, что она станет кричать на него, однако она сидела, закрыв глаза, голова ее упала на грудь, влажные губы слегка приоткрылись. Туан придвинул стул ближе и взял ее безжизненно повисшую руку. Продолжая смотреть вниз, Мэриан медленно отняла ее и откинулась на спинку кресла. Две слезинки скатились по ее щекам, она закрыла глаза и, казалось, задремала. Туан решил, что разумнее не затевать сейчас разговоров. Мэриан почти неслышно что-то жалобно пробормотала.
Через двадцать минут раздался звонок в дверь. Туан поспешно встал и пошел открывать. Впустив Розалинду, он закрыл дверь. Розалинда прислонилась к ней спиной. Туан приложил палец к губам и тихо сказал:
— Мэриан.
Розалинда кивнула и прошептала:
— Я так и думала.
Он указал рукой на гостиную, Розалинда вошла туда и бесшумно закрыла за собой дверь. Туан выскользнул на улицу, тоже тихо прикрыв за собой парадную дверь, и зашагал к реке. Увидев телефонную будку, он не удержался и еще раз позвонил Джексону. На этот раз ему повезло.
— Я не сомневался, что увижу вас здесь.
Говорил Джексон. Слушал Туан.
Туан счел, что лучше ему с полчаса побыть вне дома, продолжая тем не менее наблюдать за входом. Только он повернул от реки обратно, как увидел Джексона.
Необычная, почти молчаливая дружба между ними возникла с самого начала, с первой их встречи у Тима и Бенета. При посторонних их взгляды — взгляд молодого гостя и взгляд слуги — мимолетно скрещивались. Иногда они разговаривали, но лишь при случайных встречах, специально никогда о них не договаривались. Туан был застенчив и инстинктивно воспринимал Джексона как мудрого друга, но, разумеется, держал это соображение при себе. Ему не нравилось, когда Джексона в его присутствии подначивали или когда Бенет ворчал на него.
Сейчас они стояли на улице и смотрели друг на друга. Был поздний вечер, солнце зашло за дома на противоположном берегу Темзы. Джексон протянул руку, и Туан пожал ее обеими ладонями. Они двинулись по улице рядом.
— Я подошел к двери, — сказал Джексон, — и услышал, как девочки разговаривают.
— Слава богу, что вы пришли! Кроме нас, никто ничего не знает, надеюсь.
Они дошли до дома, и Туан отпер дверь ключом.
Как только мужчины вошли, голоса, доносившиеся из глубины квартиры, смолкли. Они толкнули дверь в гостиную: Мэриан сидела на диване, а Розалинда стояла перед ней на коленях. Обе плакали. При виде мужчин обе вскочили. Розалинда подошла поздороваться с Джексоном. Она протянула руку, потом обняла его. Мэриан же тихо исчезла, уединившись в одной из спален.
Джексон, потративший много времени, чтобы поймать такси, и в конце концов решивший обойтись без него, шел в жутковатой темноте, быстро накрывшей город, встречая идущих навстречу таких же странных одиноких путников. Подобные существа были ему хорошо знакомы, он сам был одним из них. Проходя мимо, они всматривались друг в друга. Джексон поймал себя на том, что вспоминает собственное прошлое и думает о будущем — неужели его будущее, некое абсолютно новое, другое будущее, совершенно ему неизвестное, вот-вот наступит? Имел ли он вообще какое-либо будущее?
Джексон перебирал в памяти самые существенные события минувшего вечера. Мэриан заперлась в спальне и отказалась впустить кого бы то ни было, кроме него. Они вместе сидели на кровати, и Мэриан целовала ему руки. Джексон, когда-то исполнявший обязанности священника, испытывал знакомую боль. Мэриан пообещала, что не наложит на себя руки, и снова заплакала. Потом сказала, что очень устала, а ей нужно поспать, и, разумеется, взяла с Джексона слово «никому ничего»… Она и впрямь так вымоталась, что заснула, как только коснулась головой подушки. Джексон тихо удалился. Туан с Розалиндой тем временем пытались сочинить анонимное послание, из которого Бенет должен был понять, что Мэриан жива и невредима. Однако Джексон отсоветовал им посылать его, сказав, что это слишком рискованно, и они согласились, положились на его мудрость. Вскоре Джексон ушел. Теперь он брел, размышляя.
Когда он добрался до Тары, уже наступило утро, время приближалось к девяти. Осмотрев гараж, Джексон вошел в дом. Бенета здесь, совершенно очевидно, не было. Какое облегчение, что Мэриан наконец объявилась и находится в прекрасных руках, по крайней мере в настоящий момент! Джексон очень устал и хотел было пойти к себе в сторожку, но вдруг вспомнил — как он мог забыть! — о миссис Белл, которая любезно предоставила ему адрес и номер телефона, ведь, в конце концов, Джексон был «братом» того человека! Он обязан разобраться и с этим, хотя бы из чистого любопытства.
Джексон назвал водителю адрес по памяти. Он добросовестно записал его под диктовку миссис Белл, но забыл бумажку дома. Именно потому, что он записывал адрес очень внимательно, ему нетрудно было теперь его вспомнить. Дом находился в северной части Лондона, «неподалеку от Божьего», как заметил таксист, в Сент-Джонс-Вуд, на Лиссон-Гроув. Машина и в самом деле остановилась у какой-то церкви. Расплатившись с шофером, Джексон перешел на другую сторону и двинулся вдоль улицы.
Дом представлял собой большое викторианское здание, подступавшее прямо к тротуару. Теперь в нем сдавались квартиры. Джексону, как он помнил, нужна была квартира номер три, которая, скорее всего, находилась на втором этаже. Он посмотрел на окна и подумал: «Зачем теперь все это, раз Мэриан нашлась? Она не убежит. Скоро ее уговорят забыть обо всем и вернуться к обычной жизни. К чему мне копаться в том, о чем она сама, судя по всему, вспоминает с ужасом и страхом?» Джексон снова перешел через дорогу, поднялся на невысокое крыльцо, увидел панель с кнопками и позвонил в третью квартиру. Тишина. Почувствовав невольное облегчение и уже приготовившись уходить, Джексон все-таки позвонил еще раз. Послышался мужской голос:
