Книга Итальянка, страница 13. Автор книги Айрис Мердок

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Итальянка»

Cтраница 13

Ярко залитая светом картина в дверном проеме выглядела топорной фальшивкой, она внезапно показалась слишком большой и слишком близкой, словно девушка вызвала грубое зримое подобие реальности. И все же это не воображаемая кукла, а реальный Отто лежал там, выставленный напоказ, как на сцене, Отто с открытым ртом, храпящий, Отто грузный, косматый, прискорбно и позорно присутствующий и крепко спящий. Моим первым ощущением было странное тупое чувство потери. Затем пришло отвращение, а после — укол вины и страха. Я испугался ярости брата, если тот проснется и обнаружит меня здесь.

— Он не проснется, — сказала она, угадав мою мысль. — Он пьян. И спит как свинья. Пойдемте посмотрим на него.

Мы вместе вошли, и она закрыла дверь. Точно забрались в логово зверя.

Бóльшую часть комнаты занимала тахта, на которой растянулся мой брат. Тяжелые шторы на окнах были плотно задернуты, и воздух был спертым и вязким от влажной и едкой вони. На полу валялась всякая одежда, которая цеплялась за мои лодыжки, как липкие водоросли. Полупустая бутылка виски стояла прямо в одном из ботинок Отто. На самом Отто, сбросившем с себя одеяла, были две очень грязные нижние рубашки с круглым вырезом, закатанные до груди, и не менее достойные порицания длинные шерстяные кальсоны, изрядно съехавшие вниз. Жирная мягкая грудь была покрыта порослью темных курчавых волос, ниже красовалась голая белая выпуклость живота и черная чаша пупка, по-видимому забитая грязью. Здоровенная бычья голова была откинута назад, лицо представало мешаниной мясистых линий, из разваленного, бесформенного рта раздавалось бульканье. Он больше походил на отбросы, чем на человека.

Девушка пристально смотрела на него. Внезапно она грубо ткнула его под ребра босой ногой. Отто застонал и еще глубже вдавил голову в какую-то кучу, оказавшуюся при внимательном рассмотрении грудой женского белья. Девушка глянула на меня, словно ждала одобрения своих действий, и произнесла:

— Эльза.

Я почему-то отозвался:

— Эльза.

Магическое повторение ее имени прозвучало как заклинание, которое не даст мне уйти. Эльза села на кровать и жестом пригласила меня тоже присесть. Я очень осторожно опустился на край тахты. Между нами возвышалось и опадало при дыхании зловонное тело Отто. И я опять подумал (на этот раз довольно равнодушно), что если Отто откроет сейчас глаза, то, наверное, разорвет меня пополам.

Я глядел на девушку. Она была серьезной, невозмутимой, с жалким оттенком мишурной торжественности. От брата невыносимо воняло виски, потом и сексом, и я вдруг заметил, что и сама Эльза отнюдь не чиста. Бледное, восковое, сальное лицо было очень темным у ноздрей, а подбородок вымазан кровью и грязью. Над слегка вздернутой верхней губой рос легкий пушок, с уголков полного накрашенного рта свисали длинные тонкие полоски. Ногти на ее руках, теребивших ворот ночной рубашки, были длинными и обломанными, с пятнами старого лака, и я увидел, что она носит множество колец, похожих на бриллиантовые. Металлические волосы чувственно спадали на большие, грубо подведенные экзотические глаза. Она казалась мне исключительно привлекательной. Полный омерзительного возбуждения и стыда, я посмотрел на Отто. Он спал, его открытый рот напоминал мокрую красную актинию.

— Вы — Эдмунд с юга. Хотите виски?

— Нет, спасибо.

Она вынула бутылку из ботинка Отто и поднесла ее к губам, закрыв глаза.

— Вы знаете моего брата Дэвида. Вам нравится мой брат? Мы — русские евреи.

— Да, он мне нравится. Вы раньше где в Англии жили?

— Мы не из Англии. Мы из Ленинграда.

Я слегка удивился. Из слов Изабель можно было понять, что у Лэвкиных только происхождение русское.

— И давно вы здесь?

— Уже шесть лет.

— Почему вы уехали из России?

— Это все отец. Мы были тогда маленькие. Мать уже давно умерла. Отец был великим пианистом, очень известным, но он не любил Россию, потому что она нехороша для евреев. Он смеялся над синагогой, но его сердце — нет. В сердце он всегда был очень печальный. Однажды он повел нас в темный лес, и мы шли и шли, а потом увидели такие большие деревянные башни и яркие огни и побежали, а в нас стали стрелять…

— Но вы все прошли…

— Отцу пуля попала в руку, и он никогда больше не мог играть на рояле.

— А… Сожалею… Где он сейчас?

— Нигде. Умер от того, что называется разбитым сердцем. И мы стали бродягами. Видите эти кольца? Перед тем как отец умер, он дал нам эти бриллианты, так что мы не бедные в любой стране. Они очень дорого стоят, но мы не продаем их, потому что они напоминают о нем.

Эльза говорила бездумным монотонным голосом, будто уже много раз рассказывала эту историю теми же самыми словами. Она подняла руку, и бриллианты засверкали на свету. Она казалась не столько жертвой, сколько маленькой потерянной принцессой, пересказывающей фамильную легенду чужому двору. Я даже представил сцену на границе, перепуганных бегущих детей, раненную руку отца. Это не легенда, а современная история, будничная, обыкновенная история. Я начал говорить ей — говорить им всем, — что сожалею.

Но она во второй раз сбежала от меня. Она подтянула колени, всунула их в изгиб коленей Отто и рухнула рядом с ним. Наверное, не вынесла воспоминаний. Она закрыла глаза и, похоже, мгновенно уснула. Отто сонно пошевелился, когда она коснулась его, и какое-то мгновение два тела гармонично колыхались, меняя положение, прежде чем замереть соединенными: ее голова возле его шеи, ее колени в сгибе его колен, ее рука в его руке. Они выглядели как уютно устроившиеся супруги. Некоторое время я смотрел на этих Адама и Еву, от которых пошли все наши скорби. Я смотрел на них, пока они не превратились в простой узор линий, иероглиф. И тогда накрыл их пледом.

7 Два вида евреев

— Значит, вы нашли голубков!

Дэвид Лэвкин стоял в дверях. Я поспешно метнулся прочь от постели, а он прошел мимо меня и широко раздернул шторы. Утро было ясное и солнечное.

Моей единственной мыслью было выбраться из беседки как можно скорее. Я выскочил из двери спальни, практически скатился по лестнице и выбежал в прохладный лес, где солнце испещряло стволы берез полосами чистого, лишь чуть-чуть крапчатого белого цвета. У меня было такое ощущение, словно я проснулся после дурного сна. Я сделал пару шагов по тропинке.

Кто-то дотронулся до моей руки, и я обнаружил, что Лэвкин последовал за мной. Меня охватили раздражение и нелепое чувство вины из-за того, что он застал меня во время наблюдения за спящей парой. Я пошел быстрее, но он не отставал, шел в двух шагах позади. Он снова коснулся меня.

— Как вы узнали о них?

— Ничего я не знал. Просто услышал, как ваша сестра плачет на лужайке, и пошел за ней.

— Да, она часто выходит по ночам. Воображает себя привидением, которое должно посещать дом. Но она не грустит. Думаю, она подходит вашему брату. Вы так не считаете?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация