Книга Море, море, страница 77. Автор книги Айрис Мердок

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Море, море»

Cтраница 77

— Я тоже надеюсь. Ну же, поторопись.

— Но послушай…

— Езжай ради Бога.

— Могу я посидеть в трактире, пропустить стаканчик? Сил нет, хочется выпить.

— Можешь, но недолго. Четыре минуты.

Я поежился — недовольная физиономия Гилберта напомнила мне Фредди Аркрайта. А теперь куда ни плюнь — всюду Аркрайты, и Бен с ними заодно.

Я бегом пустился обратно, машина обогнала меня у дамбы. Я вошел в дом (там и правда было холодно), в кухне налил себе полстакана хереса. Подслушивать у двери в красную комнату не стал — вышел на лужайку, поднялся на невысокую скалу, с которой видно море, и отпил глоток хереса.

Пока все неплохо. Но как поведет себя Хартли, когда я поставлю вопрос ребром? И что сделает Бен, когда получит мою записку? А когда он ее получит? Если он в оба конца пройдет пешком да полчаса положит на собаку, дома он будет примерно в 9.30. Сейчас начало девятого. Я вспомнил, что проголодался. От хереса кружилась голова. Но если эти окаянные Аркрайты отвезут его домой на машине, он может вернуться вскоре после половины девятого. С другой стороны, если он будет идти пешком с собакой, то может задержаться и до десяти или около того. И на что ему вдруг понадобилась собака? Он что, хочет ее выдрессировать, чтобы кидалась на меня?

Подумав еще немного, я решил, что не так уж важно, в котором часу Бен домой, поскольку сегодня он, вероятно, ничего не предпримет— сначала будет ждать, что Хартли и Титус вот-вот явятся, а потом просто скрежетать зубами. Я представил себе, что он, чувствуя, как в нем нарастает ярость, даже испытывает от этого мрачное удовлетворение. Что и говорить, несимпатичная личность.

Я допил херес и вернулся в дом. Из красной комнаты по-прежнему доносились приглушенные голоса, и мне подумалось — чем дольше они будут беседовать, тем лучше. Каждая лишняя минута связывает их все теснее и хоть немного сокращает опасный промежуток времени. Когда проголодаются, наверно, выйдут на кухню. Но похоже, что от волнения они не чувствуют голода.

А я, несмотря на мои страхи, был очень голоден. Я поел печенья и маслин, потом выскреб из кастрюли остатки солянки и, прихватив тарелку и бокал белого вина, снова пошел любоваться морем. Состояние у меня было очень странное — возбужденное, нервное, чуть пьяное, но голова ясная.

Однако едва я устроился на своей скале, как услышал голос Титуса. Он, видимо, не решался окликнуть меня «Чарльз!» или «Мистер Эрроуби!», а потому несколько раз прокричал «Эй-эй!» и еще поухал по-совиному.

Я думал было оставить эти крики без внимания, но потом решил, что не стоит, хотя опасаться появления Бена было еще рано. И вернулся на лужайку, балансируя тарелкой и бокалом.

Титус и Хартли стояли у задней двери, и на лице ее было смятенное испуганное выражение, так хорошо мне знакомое.

Титус сказал:

— Вы знаете, Мэри говорит, ей пора домой. Я ей сказал, что времени вагон, но она хочет ехать сейчас, ничего?

Хартли спросила:

— Пожалуйста, можно подать машину немедленно? — Прозвучало это жестко, почти гневно.

Титус пояснил:

— Я из той двери выглянул — машины нигде не видно, а она беспокоится.

— Беспокоиться нечего, — сказал я и вместе с ними вошел в кухню. — Может быть, все-таки поужинаем?

— Я не могу ждать, — сказала Хартли.

Короткий срок, отпущенный ей на Титуса, кончился, и жестокое, поработившее ее время, где властвовал муж, заставило ее забыть даже про Титуса. Опять вступил в свои права панический страх. Как я ненавидел этот свирепый, почти неумолимый страх, написанный на ее лице. Он делал ее безобразной. В лесу, когда она поцеловала мою руку, она была прекрасна.

Титус сказал:

— Ну давайте, где же машина, ей надо ехать домой. Титус, видимо, забыл, что его задача — удержать ее в Шрафф-Энде. А скорее просто заразился ее страхом. Я обрисовал ему положение слишком тактично, слишком туманно. Я высказал ему не все мои соображения, отчасти потому, что не был уверен, как он их воспримет. Я сказал, что, по-моему, Хартли захочет у меня остаться и ему надо только помочь мне уговорить ее. Но теперь я понял, что следовало выразиться яснее.

— Никуда не нужно ехать, — сказал я.

— Я и так пробыла дольше, чем собиралась, — сказала Хартли. — Он сказал, что вернется в полдесятого, но может вернуться и раньше. Так что, пожалуйста, мне надо ехать сейчас, сию же минуту.

— Никуда ехать не нужно. Я послал Опиана с запиской, сказать, что ты здесь с Титусом, так что он не будет беспокоиться, он придет сюда. А потом мы вас всех отвезем обратно.

Титус свистнул. Он сразу оценил чудовищность того, что я сделал.

До Хартли смысл дошел не сразу.

— Значит, ты… ты ему сказал… нарочно сказал… ох, какой же ты злодей, какой дурак… ты не знаешь, не знаешь… — Слезы отчаяния и ярости навернулись ей на глаза, лицо пылало.

— Хартли, — сказал я, продолжая играть свою роль, однако же вполне искренне, — не бойся ты его так! Осточертело мне твое отношение к этому мерзавцу. Почему тебе кажется, что ты все время должна ему лгать? Почему тебе нельзя побыть здесь с Титусом, это же вполне естественно, и ничего предосудительного тут нет. Титус поглядел на Хартли участливо, а на меня лукаво:

— Вы и его сюда пригласили? Ну и ну! — и добавил: — Письма-то он, конечно, еще не видел, ведь его еще нет дома.

Хартли, бросив взгляд на часы, тоже это сообразила:

— Да, да, нельзя, чтобы он увидел письмо. Если поехать сейчас, мы еще успеем его перехватить. Тогда все обойдется. Лишь бы он не увидел письмо. Скорее давайте машину, скорее!

Я сказал нарочито спокойно:

— Мне очень жаль, но машины здесь нет. Она в гараже отеля «Ворон», у нее с мотором какие-то неполадки.

— А когда вернется? — спросил Титус.

— Не знаю. Скоро, наверно.

— Можно им позвонить?

— У меня нет телефона. Хартли вскрикнула:

— Я пойду, пойду, если бегом, я еще поспею!

— Я могу сбегать, — сказал Титус.

— Нет, — оборвал я его свирепо. — Хартли, сядь и перестань психовать. Машина будет здесь с минуты на минуту. Но послушай. Я не хочу, чтобы ты возвращалась к нему, в его дом. Я хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной и с Титусом. — Я сделал Титусу знак глазами. У меня было такое ощущение, словно я по капле вливаю ей в голову разум.

Хартли села на стул. Она переводила взгляд с меня на Титуса, как испуганное животное. Я сел рядом с ней. Она дрожала, и я заметил, что сквозь ужас в ее глазах забрезжило понимание. Внезапно в воздухе повеяло решительной схваткой.

Титус сказал:

— Она хочет домой. И я с ней пойду. Я так решил. Я сказал, все еще стараясь протянуть время:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация