Она торопливо опустила песика на землю.
— Как его зовут?
— Зед, — ответил Адам.
Он коснулся подола Хэтти. Она с утра надела цветастое летнее платье, но потом решила принять более деловой вид и переоделась в прямое темно-синее платье-рубашку со множеством пуговичек и блузку в бело-голубую полоску.
— Они — альфа и омега, — сказал отец Бернард.
Холодное апрельское солнце сияло с холодного синего неба, и зеленая черепица Слиппер-хауса сверкала как мокрая. Роса на траве, только что попавшая под движущийся солнечный луч, сияла алмазами; след росистых отпечатков, тянущийся по газону из рощицы в дальнем конце сада, предвещал столь неприятную для Алекс тропинку.
Перл, уговорив Хэтти показаться на людях, стояла теперь в дверях вместе с ней. На Перл было коричневое платье с фартуком, который она специально не стала снимать, завидев из окна приближающихся гостей. Она сложила руки на груди и встала во фрунт, изобразив на лице мрачное спокойное выражение, подобающее служанке, как и коричневое форменное платье. Она видела, что священник посматривает на нее с любопытством и тщетно пытается поймать ее взгляд, улыбаясь нервозной девичьей улыбкой.
Брайан Маккефри с женой возвращались из субботнего похода по магазинам и встретили отца Бернарда, который гордо объявил, куда направляется. Габриель тут же до смерти захотелось «зайти на огонек» и хоть одним глазком увидеть пресловутую девушку. О том, что Джон Роберт Розанов поселил внучку в Слиппер-хаусе, говорили все Купальни. Ее появления в Институте ждали с нетерпением. Габриель внезапно охватило собственническое чувство, которое она скрывала, ощущая себя несколько виноватой. Она решила, что должна повидаться с бедной малюткой и установить с ней особые отношения, прежде чем та сделается всеобщим достоянием. Габриель пыталась скрыть от Брайана и Адама природу своего интереса. Еще она хотела выяснить, поручил ли Джон Роберт заботу о внучке Алекс. Она предложила пойти потом к Алекс, но у Брайана не было настроения видеться с матерью. Он ворчал, но и сам был не прочь утвердить свою независимость от матери, нанеся визит в Слиппер-хаус, и ему тоже хотелось посмотреть на девушку.
Габриель, поддавшись внезапному импульсу, вручила Хэтти кекс (купленный для чаепитий в Лифи Ридж), а Хэтти отдала его Перл, которая положила его на пол за входной дверью. Серьезные влажные глаза Габриель были наполнены робким сочувствием к Хэтти. Габриель сегодня пришла в голову неудачная мысль связать свои мягкие волосы лентой на затылке. Лицо от этого казалось напряженным и блестело, нос покраснел на апрельском ветру. Придя, она застеснялась, ей все время хотелось просить прощения, и она неловко отклонила предложение Хэтти зайти в дом. Она тут же пожалела о своем отказе, но уже никак нельзя было исправить эту оплошность, и Хэтти пришлось стоять на газоне, чуть дрожа на холодном ветру. Еще Габриель расстроилась, потому что на подходе к Слиппер-хаусу мельком увидела Джорджа, который стоял у задней двери Белмонта и глядел в сад.
Хэтти в простом платье рубашечного покроя была похожа на школьницу, хоть и собрала без помощи Перл светлые волосы в огромный плетеный узел, закрывавший весь затылок. Она выглядела худой, почти больной (хотя была здорова), не тронутой солнцем, и белая незапятнанная кожа казалась сырой, как стебель зимнего растения. Лицо, опять ставшее робким после того, как она отпустила Зеда, было совершенно лишено всякого выражения и цвета. Она казалась этюдом в белых тонах, словно художнику пришла охота нарисовать девичье лицо, не отличающееся по цвету от молочно-белого холста. Только губы, изящные, чуть надутые, словно их владелицу мучит какой-то неутоленный вопрос, выделялись слабым натуральным бледно-розовым цветом. И глаза, мраморно-белые, были очень светлого, но очень чистого бледно-голубого оттенка.
Брайан, стоя рядом с Габриель и показывая в улыбке волчьи зубы, подумал: «Какая странная, тщедушная, как утонувшая крыса. И ведь года через два-три может стать красавицей».
Габриель говорила:
— Если вам что-нибудь нужно, пожалуйста, только скажите. Наш телефон, сейчас я его запишу, простите, у меня нету… Брайан, ты можешь записать наш телефон для…
— Он есть в телефонной книге, — сказал Брайан.
— О, конечно, да и в любом случае, ведь миссис Маккефри за вами присматривает?
Габриель уже много лет была замужем, но ей никогда не приходило в голову, что кроме Алекс может быть еще какая-то другая миссис Маккефри. Она взглянула в сторону Белмонта. Фигура Джорджа исчезла.
— О нет, — ответила Хэтти, — мы сами по себе. Я даже еще не видела миссис Маккефри, а наверное, надо к ней сходить?
Она на секунду повернулась к Перл, которая стояла все так же недвижно, сложив руки на груди.
— Наверное, ваш дедушка заходит, приглядеть, чтобы у вас было все, что нужно…
— Нет, я и его не видела… мы не знаем, правда, Перл… где он на самом деле… если он…
— О боже! — воскликнула Габриель. — Я хотела сказать…
— Чем вы тут занимаетесь? — спросил Брайан.
— Не знаю, — ответила Хэтти, и вышло не смешно, а неловко, отчего резкий вопрос Брайана показался еще грубее. Она поняла это и добавила: — Я, наверное, буду учиться.
— Мы будем учиться, — сказал отец Бернард, улыбаясь.
— Что же вы будете изучать? — спросила Габриель.
— Не знаю… я вообще как-то очень мало знаю…
— Вы умеете плавать? — спросил Брайан.
— Да…
— Тогда, надо полагать, мы вас увидим в Купальнях. Кто живет в Эннистоне, все ходят в Купальни. А?
Возникла пауза. Адам немного раньше отошел с Зедом и теперь стоял за спиной у Брайана, ближе к задней калитке, поглядывая на нее так, словно хотел уйти. Он стоял, широко расставив ноги, одетый в вельветовые шорты до колен и коричневый пиджак — это была школьная форма. Круглые карие глаза осматривали Хэтти с изумлением юного дикаря.
Хэтти взглянула на него и сказала:
— Мне нравится твой прикид.
Слово «прикид», упавшее с губ Хэтти, каким-то непонятным образом обозначило для всех присутствующих ее странную непринадлежность, отсутствие статуса, родного языка и родины.
Адам поклонился.
— Это его школьная форма, — сказала Габриель.
— Как мило…
— Да, нам надо идти, — сказал Брайан, — Чтобы не мешать вашим занятиям! Габриель, идем.
— Вы ведь… правда же…
— Да, конечно…
— Тогда до свидания…
— Вы очень добры…
Брайан и Габриель вышли через заднюю калитку на свободу Форумного проезда. Адам и Зед выбежали туда еще раньше.
— Ну, что скажешь? — спросила Габриель.
— Она дитя. Ее нужно одевать в белые оборочки.
— Что ты про нее думаешь?
