Книга Честный проигрыш, страница 91. Автор книги Айрис Мердок

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Честный проигрыш»

Cтраница 91

— Перестаньте валять дурака. Джулиус огорченно вздохнул:

— Не скажу, что вы поняли меня превратно. Уверен, что вы прекрасно все поняли. Повторю то, что сказал: вы меня разочаровали, и даже в нескольких отношениях. Что ж, до свидания. Кажется, все-таки надо раскрыть этот зонтик.


После ухода Джулиуса Таллис долго сидел, глядя, как капли дождя, сменяя друг друга, медленно-медленно катятся вниз по стеклу; чуть отливая золотом, они напоминали белые сапфиры. Потом звук дождя стал сильнее: шум воды, барабанная дробь по окнам. Сикха не было дома. Увенчанный вызвавшим столько споров тюрбаном, он сейчас вел по Лондону свой автобус. У пакистанцев со второго этажа появилась новая партия родственников из Лахора, включавшая в себя и несколько детей. Оттуда шел непрерывный гул голосов. С утра заходил полицейский и интересовался кем-то, чья фамилия сильно напоминала фамилию одного из верхних жильцов. Таллис сказал ему, что ничего не знает. Обычно он помогал полиции. Но иногда, повинуясь инстинкту, не делал этого.

Наверное, папочка еще спит, думал он, иначе уже кричал бы изо всей мочи. В этих новых транквилизаторах наверняка есть хорошая доза снотворного. Таллис вздохнул. Допил пиво. Вещи, в ужасе раскатившиеся по кухне при появлении Джулиуса, начали постепенно выглядывать из-под раковины и из-под шкафа. И внимательно наблюдали за ним. Он думал о Морган и Руперте. Никакая серьезная близость немыслима. Брак Хильды с Рупертом нерасторжим. И потом, Руперт человек честный и совестливый, а Морган любит свою сестру. В то, что Руперт пытается помочь Морган обрести почву под ногами, можно поверить. Так же как и в то, что он посоветовал ей взять развод. Руперт терпеть не может беспорядка.

Согласия на развод я не дам, думал Таллис, я буду сопротивляться. Если развода не будет, она вернется. Или я просто обманываю себя? Мне нужно что-нибудь сделать, нужно ее увидеть. Но любые мои попытки приводят к такому нелепому жалкому результату. Рядом с ней я всегда неуклюжий и туповатый. Лучше я напишу ей. Может быть, надо увидеться и с Рупертом. Будь у меня хоть немного энергии, будь у меня хоть способность думать! Сердце сжалось от ставшей уже привычной боли, которую вызывала мысль об отце. Другие мысли и приходили и уходили, эта — свинцом лежала на сердце, возвращая его опять и опять к ощущению боли. Как скоро отец начнет что-то подозревать? Сейчас он проходит трагический безвозвратный путь: из человека недомогающего превращается в тяжелого больного. «Примерно через неделю ты будешь уже на ногах», — сказал ему Таллис. Поверил ли отец этим словам? Джулиус прав: нужно было сказать ему. Леонард принимает свою жизнь осознанно. Все, вплоть до последней мелочи. И эта жуткая правда тоже должна быть осознана. Если он хочет что-то продумать напоследок, ему должна быть предоставлена эта возможность. Его нельзя обманывать. Я обязан сказать ему, решил Таллис, да, я обязан ему сказать. Но только не сегодня.

Сестра теперь еженощно приходила к нему во сне. Еженощно огненное сияние, как балдахин, нависало у него над кроватью, и высокая белая фигура, исполненная глубинного спокойствия, молча смотрела на него. Ее глаз было не видно, но, распластанный, потный от волнения и чего-то очень напоминающего арах, он чувствовал на себе их внимательный взгляд. Это видение каждый раз потрясало его и часто доводило до изнеможения. Что-то было утрачено. Изменилась его ночная гостья? Или ему самому впервые открылось то, что было всегда? Ее появление не давало защиты или благословения. Ненависти в ней не было, но была некая двойственность. Что-то куда более значимое и величественное наблюдало за ним, но наблюдало с любопытством, напоминающим то, что выказывали давно населявшие уголки его мира когтистые и хвостатые существа.

Неожиданно все вдруг куда-то поехало, и тут же появилось физическое ощущение бездонного и ничем не заполненного пространства. Оно окутывало, но не защищало и заставляло кружиться, кружиться, кружиться, чувствуя, что вот-вот утратишь равновесие и упадешь. Крепко схватившись за край стола, Таллис уставился на свою руку с красным кровавым пятном проступившим на платке Джулиуса. Искушение, узнаваемое и как всегда непонятное, овладело им. Давно знакомое бесформенное свечение обособилось от него, и впервые в жизни Таллис сумел поверить, что оно иллюзорно. Может, его сестра действительно повелительница иного мира, и это сияние просто отблеск, который оставляет за собой ее великолепное одеяние?

12

— Так, значит, эти мои визиты не досаждают? — мягко спросил Джулиус.

— Нет. — Хильда выпустила его руку из своей. — Ваши приходы — огромное утешение. Не знаю, как я прожила бы это время, не имея кого-то, с кем можно выговориться. Не имея возможности выговориться с вами. Вы так тонко все понимаете.

— Ну, не так уж я все понимаю, но предан вам всей душой.

Только что прошел дождь, но теперь сад был залит таинственным зеленовато-золотистым светом. Близился вечер. Хильда и Джулиус сидели в гостиной за чайным столиком. Чай был выпит, но к ореховому торту оба они так и не притронулись.

— Уверена, что вы правы. Вы меня убедили, — сказала Хильда. — Лучше всего спокойно ждать и предоставить им самим распутать этот узел. — Ее глаза были устремлены на опадающие розы.

— Видите ли, они очень горды, — сказал Джулиус. — Будем щадить эту гордость.

— В каком-то смысле все это мне так несвойственно…

— Я знаю. Но помните: вы приносите себя в жертву им. Вы страдаете, но избавляете их от страдания.

— Вы так доходчиво все объясняете. Да, я уверена, что Руперт расскажет мне обо всем. Ведь расскажет, правда?

— Конечно. Сейчас он в растерянности. Но все уляжется, и тогда он расскажет. Вы должны проявить терпение, Хильда. Ведь мы же не предполагаем, что там на самом деле что-то происходит?

— Что-то на самом деле происходит, но со мной, — сказала Хильда. — Что-то… возможно… испорчено навсегда.

— Я рад, что вы говорите «возможно». Этим мыслям нельзя поддаваться. Ваш долг, Хильда, сохранить невредимым то, за что вы ответственны.

— Дело не только в Руперте, но и в Морган… О господи… Простите, Джулиус, мы снова идем по тому же кругу. Вы так любезны, выслушивая эти мои бесконечные сетования.

— Я понимаю, понимаю; дорогая. Вам нанесен удар с двух сторон. Но только не надо преувеличивать. Тут отчасти и я виноват. Мы столько раз все это обговаривали, что волей-неволей раздули происходящее. А нужно помнить, что между ними нет никакого романа, и они вовсе не планируют бежать или что-то еще в этом роде. Перед нами всего лишь мимолетный зигзаг эмоций в отношениях зятя и свояченицы. В этом нет ничего необычного. Морган нуждается в помощи, Руперт способен ее оказать. Больше нет ничего.

— Но в первом разговоре все это виделось вам гораздо серьезнее.

— Отнюдь. Я никогда не относился к этому серьезно. И вы не относитесь. Ну, признайтесь же, Хильда.

— Не знаю, — сказала она. — Эти обманы… Иногда все гигантски разрастается, словно в кошмаре, и возникает такое чувство, что они живут в сказочном мире.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация